– Пойдем быстрее, ты должна сама это услышать, – и мы помчались в сторону спален мальчиков.

Флин притормозил у приоткрытой двери в комнату Мира, Эда и Вирта, из которой слышался громкий разговор, вернее, рассказ:

– ...деревья здоровенные, а вдоль всей делянки ручей. Мы как с одного участка все дозволенные бревна снимем, так лагерь дальше по ручью переносим…

– Кем дозволенные? – перебивает рассказчика чей-то голос.

– Дак дриады лешего приставили, он не дозволял незрелое дерево снимать. Я уже рассказывал, не мешай, – в детском голосе слышались нотки раздражения и недовольства. – Так вот, стали мы опять лагерь переносить, вечер уже, роса легла. Идем вдоль ручья, я на мокрой траве поскользнулся, и вместе с рюкзаком, ка-а-ак рухнул в воду. Вода по пояс, но обидно жуть как. Стал выбираться, за корни цепляюсь и не получается. А Трой вдруг как шикнет на меня «Замри», я и замер. Глаза-то поднимаю, а передо мной змеюка. Маленькая, с полкровати длинной, какая-то вся радужная, в закатном солнце как блик на воде переливается и шипит. Я б ее сам и не заметил, если б не Трой, я больше смотрел за что руками ухватится, чтобы подняться. Я на неё как уставился, а она приподнялась, раскачивается и языком быстро-быстро туда-сюда, вперёд назад. Прям быстро-быстро, аж почти не видно, языка-то. А Трой палкой-рогулькой ка-а-ак прижмет змеюку к земле, ка-а-ак схватит, прямо около головы.

– А змеюка? – ахает изумленная публика.

– А что змеюка, головой-то повернуть не может, хвостом Трою на руку намоталась и все, только это неопасно.

– А потом, что, прибили змею? Я слыхал, их едят.

– Не, что там есть, говорю же, маленькая. Влас сказал, что нам всем несказанно повезло, что змея одна. Ближе к осени они в клубки собираются. А еще она очень для зельеваров ценная. И яд, и шкура. Вроде как стоит бас-нос-лов-но, – рассказчик, по голосу Эд, по слогам произносит трудное слово, – это вроде как очень дорого. Радужный аспид называется.

– А она что, ядовитая?

– А то, – самодовольный голос рассказчика так и растекается маслом, – чуть в царапину попадет и сутки помирать будешь, а если кусьманет, то через пять минут замрешь, как бревно, дышать не сможешь и каюк.

– А что потом со змеей-то стало?

– Да ничего, леший отобрал. Сказал, мол, нечего живое губить, раз проку с него взять не можете. А почему? Да потому, что яд сцедить не во что. Нужна какая-то банка стеклянная с плотной крышкой, и шкуру если сразу снять, то сушить надо как-то по особому, а если не сразу, то все равно стухнет.

– Вот бы нам, как Трой, научится. Мы бы змей-то мешками зельеварам таскали.

– А Трой нас научил, на простых змеях. Они нам иногда попадались. Парни, – голос рассказчика стал торжественным, – я вот что подумал. С той стороны деревни есть болото, там этих змей видимо-невидимо. Змеиный яд ценится, я слышал не раз. Так мы сможем заработать. Змей мы наловим, как сцедить яд Трой нам покажет, попросим Раду, она продаст. А то у отказников отберут и не поморщатся.

Возбужденный гвалт голосов выражал согласие бежать на болото прямо сейчас. Я стояла ни жива, не мертва. Дикость этой абсурдной идеи не укладывалась в голове. И ни одного голоса против. Крыши им посносило, что ли? Палкой-рогулькой ядовитых змей ловить? Это я сейчас замру на месте как бревно! От ужаса!

– Прибью паршивцев! – прошипела не хуже змеи. Детей удумали учить на змей охотиться? Умеют? Посмотрим как они справятся с анакондой в моём лице!

В коридоре показался Ричард.

– Твой страх учуял, – шепнул Флин, – это он вовремя подошел.

Да, я тоже знала, что вовремя. Ну я сейчас устрою ему выволочку! Отпустила детей, называется в поход!

– Стой здесь, мы сами разберемся с парнями, – поломал все мои планы Флин. – Пусть разгребает за своими подчиненными, а я помогу. Тем более с парнями лучше сейчас говорить жестко. Извини, но тебя они не послушают.

Коротко пересказав медведю суть ситуации и весь спектр испытываемых мною эмоций, Флин шагнул в комнату. Мне было не видно, но испуганный всеобщий вздох не оставил места воображению. Первым заговорил Флин:

– Денежек решили подзаработать? И куда ты с этими денежками отправишься, а, Эд? В город? До первого проходимца, который у тебя их выманит или просто отнимет?

– А че сразу в город? Поднакопить можно!

– Ах, поднакопить! Тебя плохо кормят? У тебя старая одежда, как у них? – Видимо, последовало указание на других ребят, у которых обнов пока не было. – Ладно бы для всех собирался постараться. Так ведь только о себе и думаешь.

– А чё только о себе, я всем предложил.

– Ты кому врешь? Забыл, кто я? – такого ледяного тона я у брата никогда не слышала. Раздраженный, бывало, но такой холодно-злой – никогда.

– Что ты им предложил? Скажи конкретно, – ехидно интересуется Ричард.

– Ну, это, наловить змей и продать, – Эд явно не понимал, почему всегда тихий гость с серыми волосами так злится, а Ричард, что возглавлял поход и наверняка в курсе ситуации, его поддерживает.

– Где наловить? – прозвучал следующий хлесткий вопрос.

– На змеином болоте… – уже буквально шепчет ребенок.

– А почему оно змеиное?

– А там змеи так и кишат, так и кишат, – в неровном пацанском голосе вновь прорезался азарт.

– Вас Трой учил по одной змее выслеживать и одну ловить, – сообщает очевидное Ричард, – а что ты сможешь сделать, когда змей много? Ты на одну нацелишься, а вторая тебя сзади цапнет. И как ты ее прижмешь, в воде то?

– Ну я ж, это, я ж не один буду, – в голосе парнишки было торжество. А то! Тень-то переспорил!

– А кто будет за тобой смотреть, а? Им не до тебя будет, – тихий голос Ричарда гудел сдерживаемой яростью, – или ты такой замечательный, что ради тебя кто-то должен собой рисковать? Своей жизнью?

Нестройный ропот мальчишеских голосов был ему ответом. До ребят доходило, в какую опасную аферу их пытался втянуть этот юный провокатор. С парнем надо что-то делать. Характер поменять невозможно, а вот взгляды на жизнь, можно попытаться. Пресветлый Арис помоги! Меж тем в разговор вступил опять Флин:

– Вам никто не запрещает, можете идти на это болото, но сначала официально откажитесь от проживания в приюте, – шокированное молчание было ему ответом, и Флин продолжил. – Идите и живите своей жизнью, почему из-за вас должны пострадать другие?

– Да кто пострадает? – звонкий вскрик Эда прервал затянувшуюся паузу. – Пусть не идут, если трусят, подумаешь!

– Молчать! – рявкнуло голосом Ричарда. – Поберечь свою жизнь и не сгубить ее по недомыслию, это не трусость! А вот подбивать друзей на опасную глупость, это уже подлость! Вы же будущие мужчины, а ради пары монет готовы подставить под удар всех!

– Почему всех? – послышался тихий вопрос.