не может нормально дышать или же рожать естественным способом, – британский бульдог. Мы выводим породу собак, обреченных на болезни кожи и дискомфорт для глаз, – шарпеи. Мы выводим собак, которые с трудом могут ходить из-за своей несуразной конституции и вывихнутых надколенников, – миниатюрные йоркширские терьеры. Вы можете и дальше пытаться доказывать, что наш отказ повторять нежелательные признаки, которые ведут к плохому здоровью и причиняют больше страданий, в целом все же лучше, чем кажущийся на первый взгляд жестоким утилитарный подход где-то там в третьем мире. Мы должны воспринимать картину в целом, а не в каждом отдельном случае благополучной жизни одного индивидуального животного.

Часто, когда речь заходит о значительных проблемах для защиты благополучия жизни животных, упоминаются экзотические животные. Я лично не прочь лечить необычных животных и всегда это делаю, когда представляется случай. Растет число специалистов по экзотическим видам, и обычно у них бывает побольше времени на лечение. Я также стараюсь от них не отставать и изучать все экзотическое. Хотя на деле у меня уходит несоразмерно больше времени на теоретическое изучение, нежели на практическое лечение. И тем не менее я придерживаюсь твердой позиции, когда дело доходит до экзотики. Эти животные слывут экзотическими недаром. Они обитают в экзотических местах, им не место в Вулверхэмптоне, Свонси или же Глазго.

Оставьте их там, где они родились. Однако аппетит на все экзотическое, типа змей, ящериц, пауков, птиц, черепах и т. д. и т. п., только увеличивается. Я бы очень хотел, чтобы это прекратилось. Ведь этот интерес стимулирует незаконную торговлю такими видами животных, их ловят прямо в дикой природе и транспортируют в жутких условиях. И все – на потребу человеку, просто потому, что нам захотелось экзотики. Тому самому человеку, который зачастую вообще не имеет понятия, какие сложности могут возникнуть при удовлетворении потребностей их нового питомца.

Сколько у нас снимают восхитительных документальных фильмов о дикой природе, но я лично питаю особую слабость к работам Дэвида Аттенборо. Любой ребенок, посмотревший хоть один из его фильмов, поймет, что воссоздать тропические джунгли у себя в детской спальне вряд ли получится. У нас нет никаких прав на этих животных. Параллель с собаками и кошками неверна в корне. Мы жили с кошками и собаками бок о бок на протяжении тысячелетий. И по большей части их устраивало наше соседство. Можно даже сказать, что мы эволюционировали совместно с собаками, занимаясь их селекцией для того, чтобы вывести породу помощников для человека во всем, начиная с охоты и заканчивая совместным просмотром фильмов на Netflix.

Разводить экзотических животных в неволе, чтобы сохранить этот вид от исчезновения, для исследования болезней, для сохранения и пополнения генофонда в естественной среде – это да. Выкрадывать их из естественной сферы обитания, нелегально перевозить по всему миру только лишь затем, чтобы кто-то мог побахвалиться в разговоре с соседом, однозначно нет. И то же самое могу сказать о зоопарках: для консервации – да, для развлечения – нет.

Испытания на животных остаются еще одним пятном на нашей коллективной совести. Это откровенный этический конфликт. Я думаю, что время от времени нам все же придется прибегать к тестированию лекарств на животных для того, чтобы сохранить жизнь и здоровье человека. Однако я нахожу все меньше и меньше примеров того, когда это оправдано. Если вам хочется тестировать косметику на животных, то нет. Мы достигли таких масштабов производства в косметической промышленности, что можно накрасить одну физиономию, приложив к ней другую раскрашенную физиономию, и эффект будет почти стопроцентный; так что дальнейшие тестирования косметики на животных излишни.

Если смотреть с точки зрения медицины, испытания на животных оправданны, но и тут есть значительные вопросы. Многие лекарства проходят начальную проверку на мышах, крысах и даже приматах, а потом выясняется, что для человека это средство бесполезно или даже опасно. Доказательств нет, но можно предположить, что обратное высказывание также имеет смысл. Лекарства, от которых отказались на ранних стадиях испытания из-за отсутствия эффекта или опасного воздействия на животных, могут на самом деле быть эффективным и безопасным для людей. Чем больше мы начинаем разбираться в молекулярной биологии, тем меньше, смею надеяться, мы будем нуждаться в экспериментах над животными, а в идеале даже сможем отказаться от таких испытаний, и они останутся лишь в истории. In extremis — это такие группы, в которых добровольно участвуют пациенты в терминальном состоянии, они играют все большую роль в клинических исследованиях потенциально перспективных лекарств. Эти волонтеры обычно сами вызываются принять участие в эксперименте, поскольку им нечего терять, а вот приобрести они могут очень много. Такие варианты сами по себе, конечно, недостаточны, поскольку высока вероятность, что результаты испытаний могут искажаться в негативную сторону. Но это лишь одно инновационное решение, я уверен, что мы можем придумать еще много других способов.

Когда мы говорим о правах человека, мне кажется, мы упускаем один очень важный момент. Нет такого понятия. Природа не наделила нас никакими правами. Вселенная может наслать на нас астероид без предупреждения и стереть с лица земли не только человека, но и другие виды – и даже не подумает извиниться. Права человека – это целиком человеческое изобретение, то, что мы смогли выцарапать для себя из безжалостного окружающего мира. В действительности права человека лишь одна сторона монеты; на другой находится ответственность человека. Наше право жить своей жизнью без боязни физической расправы означает только то, что другие берут на себя ответственность не нападать на нас. Вопрос в следующем: где же предел нашей ответственности? Достоевский, автор «Преступления и наказания», писал, что об обществе можно судить по тому, как оно относится к своим заключенным, к тем людям, над которыми у общества полный контроль. Я считаю, что пришло время распространить эту мысль и на разумных животных вокруг нас.

Недавнее решение правительства Великобритании закрепить разумность животных законодательно является долгожданным шагом. Конечно, время покажет, как этот закон будет претворяться в жизнь на практике, но я полон надежд. Путь к улучшению благополучия животных во всем мире, особенно в менее развитых регионах, приложен через образование, экономический рост и перераспределение богатств. Такие изменения требуют времени. А потому нам предстоит множество мелких сражений и важна каждая маленькая победа. Какие-то усилия будут потрачены напрасно. Чьи-то чувства будут непременно задеты. Но я уверен, что наша победа неотвратима.

Глава 14. Убийство!

Когда работал в живописной сельской местности в Уэльсе, попал в одну таинственную историю, которая развивалась по совершенно детективному сценарию. Кто-то стал