— Оклемался?

— Да, ваше благородие, — мгновенно выпрямился рядовой, тяжело дыша. — Прошу прощения за дерзкую выходку… — на щит обрушился град, ударяя по нему с невероятной силой. Чудил кто-то из дальней родни бывших языческих божков. Я подняла голову и заметила первые мелкие трещины.

— Надо идти, щит долго не простоит. Вы определились с местоположением объекта? — повернулся Владислав к Васе. Шумский рассеянно оглянулся, прислушался к чему-то, и я ощутила давление его магии. Гончие, почуяв частицы Хаоса в воздухе, громко завыли.

Ох, дурак. Что ты творишь?

— Там, — уверенно кивнул на третий подъезд Вася, где был самый большой разгром. Где-то пятый этаж, — добавил он, выдерживая внимательный взгляд офицера. Ящинский только усмехнулся, но ничего не сказал. Коснувшись амулета, он усилил защиту и вновь обратился к нам:

— Держаться вместе, ни на что не отвлекаться и никуда не отходить. Будем надеяться, что щит выдержит.

Да уж, прозвучало прям очень обнадеживающе.

Я раньше никогда не участвовала в штурмах. Да что говорить, мой максимум был: посмотреть очередной патриотический сериал по первому царскому каналу и посмеяться над выбором актеров со Станкой. Там бравые сильные мужчины врывались в дом преступника, открывая ее пинком одной левой ноги. Реальность была иной. Мы быстро поднимались по лестнице на нужный этаж. Вокруг витало ощущение безысходности и уныния, с которым едва справлялась даже моя нервная система. Лопата ощутимо нагрелась от присутствия магии в воздухе, а спецгруппе Ящинского приходилось буквально пробивать себе дорогу.

— Я больше не могу, — истерично кричала девица, хватаясь за шпингалет пластикового окна четвертого этажа подъезда.

Рядом в коляске плакал ребенок. Именно к нему потянулась молодая мать, но не успела ничего сделать. Одна из гончих по свисту бросилась к ней и глухо зарычала, не подпуская испуганную женщину к малышу.

— Охранять! — отдал приказ Ящинский, тяжело дыша.

Девушка забилась в угол лестничной площадки возле своей двери и испуганно смотрела на наш маленький отряд. Паника, страх и безысходность в ее широко распахнутых глазах говорили о перенасыщении магией.

— Пострадавших будет много, — выдохнул Вася, шагнув было к ребенку, но Владислав остановил его. — Погодите, офицер…

— Нам сейчас не до этого. Гончая справится, — грубо прервал его Ящинский.

Если я едва на ногах стою, желая упасть на колени и рыдать от отчаяния. По щекам уже течет соленая влага, словно опять переживаю бабушкину смерть, то что говорить об офицере жандармов. Основной удар принимал именно он, ведь шел впереди, а три амулета у него на поясе буквально искрили от перенапряжения.

— Первыми в квартиру никому не соваться, поняли? — процедил Владислав, оглядывая нашу парочку. — Даже вам, диакон Шумский. Замогильная?

Я втянула носом воздух и вздрогнула, резко распахнув глаза.

«Чувствуешь его? Призванный. Я слышу их стоны. Скованные души не могут вырваться и страдают. Только странно как-то, звуки будто приглушены», — прошелестел голос Жнеца в моей голове.

Да, я тоже это ощущала. Хоть и не так явственно, как он. Меня не раздирало любопытство от того, кто скрывается в квартире помимо Злыдня. Мы с Васей оказались подле друг друга, закрытые спинами гвардейцев, и старались не мешаться. Ящинский церемониться не стал. Приказ атаковать без промедления едва прозвучал по рации от капитана, а силовики уже вскрывали нужную дверь. Такую хлипкую с виду, абсолютно не защищенную магией.

Странно, разве для проведения ритуалов преступники не должны тщательно прятаться? Но две оставшиеся гончие только царапали стены и отчаянно выли, ощущая Хаос.

— Заходим!

Силовики ворвались в квартиру, быстро продвигаясь и исследуя каждый угол. Щит пришлось снять, но в нем уже не было необходимости. В глубине одной из комнат послышались отчаянные визги и вопли захваченного хозяина.

— Пусти меня! Пусти! Я ничего не делал! Я требую относиться ко мне с уважением! Отпусти, гад! Вы не соблюдаете мои права нелюдя.

Удивительно, стоило переступить порог, как все негативные эмоции разом пропали. Я словно вздохнула полной грудью, разглядывая убогую обстановку вокруг. Начиная с ободранных обоев и заканчивая изрисованной рунами мебелью, а также паркетом и стенами. Вся квартира работала как один большой генератор, однако неведомым образом была защищена от пагубного воздействия. Как?

— Ты ощущаешь Хаос? — тихо спросила я Васю, наблюдая, как скручивает один из гвардейцев тощего старичка, брюзжащего о своей невиновности. Не знать, что это Злыдень в чистом виде, можно было бы пожалеть убогого. Одни драные треники да растянутая майка чего стоят.

— Нет, — удивился Вася. — Но он же был, пока мы сюда не вошли.

Был, да. А теперь нет. Как так? И почему никто из жителей дома не пытался пробраться в квартиру?

Я оглянулась, пытаясь понять. Ящинский был занят, отдавая приказы и отчитываясь по рации. Гончие цокали коготками по паркету. Одна из них остановилась посреди коридора, царапая пол, тихо рыча.

— Проверьте каждый миллиметр, — приказал офицер, подходя к гончей. Коснувшись ее морды, демонолог потрогал паркет и нахмурился

— Там что-то есть? — спросил Вася, присаживаясь рядом на корточки. — Могу попробовать почувствовать колебания волн в воздухе.

— Ему здесь не нравится, — отозвался Владислав, поглаживая шкуру гончей.

Я шла вперед, заглядывая в каждую комнату. Их было три, не считая кухни и объединённого санузла. Зал с продавленным старым диваном и телевизором, в шкафах с посудой рылись силовики. Они переворачивали книги, бросали на пол обрывки бумажек. Несколько пыльных магических книжек упали на пол, отчего по обложкам прошли темные искры. Сжимая древко лопаты, я шагала дальше. Заглянула в спальню, но и там уже трудились гвардейцы. Последняя комната, видимо, отведённая под всякий хлам, вообще ничем примечательным не отличалась. Сломанный костыль у стены, кресло-качалка, забросанное вещами кресло и пыль, витавшая в воздухе. Возникало ощущение, будто комнату до нашего прихода не открывали минимум год.

— Ничего не найдете, хи-хи. Кровопийцы, — скалил ряд кривых желтых зубов Злыдень, выпучив глаза и сидя на полу со скованными руками. Он покачнулся из стороны в сторону, злобно поблескивая светлым взглядом на меня. — Сдохнете все, вас тоже заберут. Плохо, очень плохо.

— Офицер, мы нашли несколько пентаграмм, но они уже не активны, — отчитался один из гвардейцев, выходя из комнаты со свалкой старых вещей. Я отступила в сторону, дабы не мешать никому.

«Чувствуешь хоть что-то?» — мысленно спросила я Жнеца, но ответа не последовало. Странно, куда он делся? Я крепче сжала лопату и только в этот момент поняла: артефакт был не активен. Руны погасли, а древко не было горячим.

— Офицер, прибор барахлит, — раздался рядом голос удивленного Саримова.