Черная крыса в Крысиной Почте, которая ждала возвращения Стэнли, тоже оказалась в ловушке, так как сторожевая башня у Восточных ворот заледенела. В ней прорвало паровое отопление, водосток заполнился водой, которая вскоре замерзла, отрезав путь к отступлению. Крысы на первом этаже оставили начальника на произвол судьбы и разбежались по домам.

Верховный хранитель тоже ждал возвращения Стэнли. Он не только хотел узнать от крысы, где находится домик смотрителя: ему не терпелось увидеть, что будет делать Марсия, получив послание. Но ничего не происходило. С того дня как послали крысу, у ворот Дворца поставили целый взвод вооруженных до зубов стражей. Они переминались с ноги на ногу, чтобы не замерзнуть на посту, и тщетно всматривались в пургу, ожидая появления Архиволшебника. Но Марсия так и не вернулась.

Великие Заморозки вступили в свои права. Верховный хранитель, который не один час хвастался Дом Дэниелу своей блестящей идеей о том, как лишит крысу-почтальона статуса конфиденциальности и пошлет фальшивое письмо Марсии, теперь старался всячески избегать встреч со своим учителем. Большую часть времени он проводил в женской умывальной. Хоть Верховный хранитель и не отличался суеверностью, но и глупцом он не был, поэтому от его внимания не ускользнуло то, что все планы, которые он обсуждал в женской умывальной, так или иначе срабатывали. Правда, он не знал почему. А еще ему нравился уют, исходивший от маленькой печи. Но больше всего его влекла сюда возможность затаиться. Верховный хранитель любил таиться. В детстве он был из тех мальчиков, кто всегда подслушивает за углом чужие разговоры. Вследствие этого люди часто оказывались в его власти, и он не гнушался использовать это в своих личных целях, что помогло ему подняться по служебной лестнице до должности стража и сыграло немалую роль в назначении его Верховным хранителем.

И вот во время Великих Заморозков Верховный хранитель схоронился в уборной, разжег в печи огонь и с ликованием притаился за безобидной на первый взгляд дверью с поблекшими золотыми буквами, чтобы слушать разговоры проходящих мимо людей. Какое наслаждение было смотреть, как люди бледнели, когда он ни с того ни с сего выпрыгивал с нападками в ответ на любой оскорбительный комментарий на его счет! Еще большее удовольствие он получал, когда стражник уводил обидчиков прямо в подземелье, особенно если они бросались умолять о пощаде. Так Верховный хранитель арестовал и бросил в темницу двадцать шесть человек – за одни только грубые замечания. И ему ни разу и в голову не пришло задуматься, почему он вообще их услышал.

Но больше всего его мысли занимало дело Саймона Хипа. Прямо из часовни Саймона привели в женскую умывальную и приковали цепью к трубе. Поскольку они с Дженной росли в одной семье и королевка считала его своим братом, Верховный хранитель решил, что юноша может знать, куда делась девчонка. И скоро он начнет уговаривать Саймона Хипа признаться.

В Замок пришли Великие Заморозки, ни крыса-почтальон, ни Марсия не вернулись, а Саймон томился в умывальной, и его постоянно допрашивали о местонахождении Дженны. Но он был так напуган, что не проронил ни слова. Верховный хранитель был человеком хитроумным и намеревался завоевать доверие Саймона. Когда выдавалась свободная минутка, этот мерзкий надутый от важности карлик приходил в умывальную и начинал лепетать что-то про свой напряженный день. Саймон вежливо выслушивал. Сначала юноша боялся говорить, но со временем осмелел и даже стал поддерживать разговор. А Верховный хранитель, кажется, был безумно рад тому, что пленник хоть как-то реагирует. Он даже начал приносить ему дополнительную порцию пищи. И Саймон немного расслабился. Пришло время, и он даже поведал хранителю о своем сокровенном желании стать следующим Архиволшебником и о том, что разочарован побегом Марсии. Он сказал Верховному хранителю, что сам бы ни за что так не поступил.

Верховный хранитель слушал его и одобрительно кивал. Наконец хоть кто-то из Хипов мыслит здраво. И когда он предложил Саймону возможность стать учеником нового Архиволшебника («Между нами говоря, юноша, нынешний его ученик абсолютно безнадежен, хотя мы так рассчитывали на него…»), Саймон Хип начал видеть свое новое будущее. Будущее, где его начнут уважать, где он сможет использовать свой талант к магике и никто не станет относиться к нему как к одному из «этих жалких Хипов». И вот однажды поздним вечером, когда Верховный хранитель по-приятельски уселся рядом и предложил горячего чаю, Саймон Хип наконец открыл ему то, что хранитель хотел знать. Что Марсия и Дженна спрятались в домике тетушки Зельды на Болотах Песчаного Тростника.

– А не мог бы ты уточнить, где именно находится этот домик, дружище? – спросил Верховный хранитель с колючей улыбкой на лице.

Саймону пришлось признаться, что он не знает.

Кипя от злости, Верховный хранитель бросился к Охотнику, который молча выслушал тираду начальства по поводу глупости всех Хипов и Саймона Хипа в частности.

– Я хочу сказать, Джеральд… – (Охотника на самом деле звали Джеральд. Он старался держать свое имя в тайне, и Верховный хранитель специально называл его так при любом удобном случае.) – Я хочу сказать, – в негодовании воскликнул Верховный хранитель, наматывая круги по скудно обставленной комнате Охотника в казармах и театрально размахивая в воздухе руками, – как он может не знать, где именно живет их тетка? Да как, Джеральд, он ее навещает, если даже не знает, где именно она живет?

Верховный хранитель считал долгом регулярно навещать своих теток, хотя большинство из них мечтали, чтобы их племянник не знал, где именно они живут.

Но сведений, полученных от Саймона, Охотнику было более чем достаточно. Как только Верховный хранитель ушел, он обратился к своим подробным картам и чертежам Болот Песчаного Тростника и вскоре пометил булавкой примерное местонахождение домика тетушки Зельды. Он снова был готов к Погоне.

И вот, внутренне обмирая (слегка), Охотник отправился к Дом Дэниелу.

Дом Дэниел прятался на вершине Башни Волшебников, коротая время Великих Заморозков за старыми книгами по некромантии, которые Альтер запер в буфете. Колдун пытался вызвать своих помощников-библиотекарей – двух низкорослых и чрезвычайно гадких магогов. Этих созданий Дом Дэниел нашел после того, как спрыгнул с Башни. В природе магоги обитают глубоко под землей – неудивительно, что они больше всего похожи на гигантских слепых червей с длинными руками-щупальцами. Ног у них нет, но зато они могут подниматься над землей на скользких нитях, подобно гусеницам, и при желании проявляют удивительное проворство. Магоги абсолютно слепые, а кожа у них безволосая и белесая, немного желтоватая. Правда, глаза у них все же имеются – по одному на каждого. Глаза эти такие же белесые, как кожа магогов, и находятся на лбу, если только у червей могут быть лбы. Морды у магогов круглые и скользкие, с блестящими от слюны щелками носа и рта. Слизь, которую они выделяют, омерзительно липкая и вонючая, хотя Дом Дэниел находил это вполне естественным.

Магоги достигают примерно полутора метров в длину, если их выпрямить. Сделать это, правда, никто никогда и не пытался. Есть и более приятные занятия – например, царапать ногтями по школьной доске или съесть ведро лягушачьей икры. Никто не прикасался к магогам – разве что случайно, по ошибке. Их слизь настолько гадкая, что стоит только вспомнить о ней, как людей тотчас начинает тошнить. Под землей магоги вылупляются из личинок, которые заводятся в телах ничего не подозревающих зимующих животных вроде ежа или сони. А вот в черепах магоги откладывают яйца редко, потому что из-под панциря молоди трудно выбраться. Когда землю начинают прогревать первые лучи весеннего солнца, личинки вылупляются, пожирают то, что осталось от животного, и зарываются еще глубже в землю, пока не попадают в магожью нору. Вокруг убежища Дом Дэниела в Дурных Землях были сотни таких нор, и он постоянно добавлял новые. Магоги оказались превосходными стражами: они могут укусить так, что у человека тут же начинается заражение крови и он погибает за несколько часов. А царапина от когтя магога может так загноиться, что никогда не заживет. Но главным средством устрашения служит их внешний вид: желтовато-белые выпуклые головы, на первый взгляд лишенные глаз, и постоянно клацающие челюсти с рядами острых желтых зубов.