– Да, – сказал немногословный Нико.

– Короче, мне кажется, это тот самый крысенок-почтальон с посланием от папы, – закончила Дженна.

– Быть такого не может, – покачала головой тетушка Зельда. – Тот крысенок-почтальон был жирным.

Крыса в руках у Дженны издала слабый писк протеста.

– А эта, – тетушка Зельда ткнула пальцем в ребра тощей крысы, – худая как грабли. Ладно, так и быть, оставьте ее. Все равно, что это за крыса.

Вот так Стэнли наконец достиг пункта назначения, почти через шесть недель после того, как получил задание. Как все хорошие крысы-почтальоны, он жил под девизом Крысиной Почты: «Ничто не остановит крысу-почтальона!»

Но у Стэнли не было сил зачитать послание. Он неподвижно лежал на подушке перед камином, и Дженна скармливала ему пюре из угря. Крысенок никогда особо не жаловал угрей, тем более пюре из них, но после того, как шесть недель пил в клетке одну воду, даже пюре из угря было для него вкуснейшим кушаньем. И теперь он лежал на подушке у огня, а не дрожал на дне грязной клетки, что было совсем уж замечательно. Пусть даже Берта украдкой клевала его, пока никто не видел.

Дженна настояла на том, чтобы Марсия произнесла заклинание «Молви, Крысус-Крысус», но Стэнли был слишком слаб и не вымолвил ни слова.

– Я до сих пор не уверена, что это крысенок-почтальон, – сказала Марсия спустя несколько дней, когда Стэнли так и не заговорил. – Тот крысенок только и делал, что болтал без умолку, насколько я помню. И в основном всякую чушь.

Стэнли сердито нахмурился, но Марсия не обратила на это внимания.

– Это он, Марсия, – уверяла Дженна. – У меня было много крыс, и я легко отличу одну от другой. Это точно тот самый крысенок-почтальон.

Итак, все напряженно ждали, пока Стэнли поправится, заговорит и прочитает им долгожданное послание от Сайласа. Это было тревожное время. У крысенка развилась лихорадка, Стэнли начал бредить, часами бормотал что-то несвязное, чем едва не доводил Марсию до бешенства. Тетушка Зельда все время готовила настой из ивовой коры, которым Дженна поила крысенка, когда лихорадка ненадолго спадала. Спустя долгую тяжелую неделю лихорадка прошла.

Однажды, когда давно перевалило за полдень, тетушка Зельда заперлась в кладовой со снадобьями (она стала запирать дверь после того, как любопытный Мальчик номер 412 заглянул внутрь), а Марсия отрабатывала какие-то математические заклинания за столом Зельды, Стэнли кашлянул и сел. Макси залаял, и Берта удивленно зашипела, но крысенок-почтальон проигнорировал их нападки.

Ему нужно было зачитать послание.

У Стэнли быстро появилась нетерпеливая публика. Крысенок чопорно и неуклюже слез с подушки, встал и глубоко вздохнул. Его голос дрожал, но он все равно заговорил:

– Во-первых, я обязан спросить, есть ли здесь кто-нибудь, отзывающийся на имя Марсия Оверстренд?

– Сам знаешь, что есть, – раздраженно ответила Марсия.

– Я все равно должен спрашивать, ваша честь. Это часть процедуры, – ответил крысенок-почтальон и продолжил: – Я прибыл зачитать послание для Марсии Оверстренд, бывшего Архиволшебника…

– Что?! – выдохнула Марсия. – Как это бывшего? Что это ты такое говоришь, глупая крыса? Бывшего Архиволшебника?

– Успокойся, Марсия, – перебила тетушка Зельда. – Выслушай его.

Стэнли продолжил:

– Послание было отправлено в семь часов утра… – Крысенок запнулся, чтобы сосчитать, сколько дней прошло с тех пор.

Будучи истинным профессионалом, Стэнли запомнил, как долго находился в заточении. Чтобы не сбиться, он каждый день делал зарубки на прутьях клетки. Он знал, что прожил у Безумного Джека тридцать девять дней, но не мог сказать, сколько времени пробыл в бреду в домике смотрителя.

– Э-э… очень давно, по доверенности, от Сайласа Хипа, находящегося в Замке…

– Что еще за доверенность? – спросил Нико.

Стэнли нетерпеливо топнул лапкой. Он не любил, когда его перебивали, особенно если послание такое давнее, что он с трудом его вспоминал. Крысенок раздраженно прокашлялся.

– В послании говорится:

Дорогая Марсия!

Надеюсь, с тобой все в порядке. У меня все хорошо, я в Замке. Я был бы очень благодарен, если бы ты встретила меня возле Дворца как можно скорее. События развиваются. Я буду ждать тебя каждый день в полночь у ворот Дворца, пока ты не придешь.

С нетерпением жду встречи.

С наилучшими пожеланиями,

Сайлас Хип.

На этом послание заканчивается.

Стэнли уселся обратно на подушку и с облегчением вздохнул. Задание выполнено. Может, ему и потребовалось больше времени, чем он рассчитывал, но он справился с работой. Крысенок даже позволил себе улыбнуться, хотя все еще находился на службе.

Какое-то время все молчали, а потом Марсия разбушевалась:

– Сайлас, как всегда, в своем репертуаре! Он даже не попытался вернуться до Великих Заморозков, а когда наконец додумался послать сообщение, не удосужился хоть словечком упомянуть о моем обереге. С меня довольно. Надо было самой пойти.

– А как же Саймон, папа нашел его? – беспокойно спросила Дженна. – И почему папа не адресует послание и нам?

– Совсем не похоже на папу, – проворчал Нико.

– Да, – согласилась Марсия, – уж очень вежливо.

– Ну, полагаю, оно и правда отправлено по доверенности, – с сомнением сказала тетушка Зельда.

– Какой еще доверенности? – снова спросил Нико.

– Это значит, что послание в Крысиную Почту передал кто-то другой. Должно быть, сам Сайлас не смог туда попасть. Чего и следовало ожидать. Интересно, кто же его заменил?

Стэнли ничего не сказал, хотя прекрасно знал, что заменил Сайласа Верховный хранитель. Пусть его и лишили статуса конфиденциальности, но крысенок по-прежнему связан уставом Крысиной Почты. То есть все, о чем говорится на Крысиной Почте, должно оставаться тайной. Правда, крысенку-почтальону было не по себе. Эти волшебники его вылечили, можно сказать – жизнь ему спасли. Стэнли помялся и уставился в пол. Происходит что-то странное, думал он. И ему не хотелось быть частью этого. Вся эта история с посланием была сплошным кошмаром от начала и до конца.

Марсия подошла к столу и громко захлопнула книгу.

– Как Сайлас посмел забыть такую важную вещь, как мой оберег? – воскликнула она. – Разве он не знает, что главная цель Обычного Волшебника – это служить Архиволшебнику? Я больше не потерплю такого неуважительного отношения. Его надо найти и проучить.