– Ну и дела! Вот Гел удивится! Непонятно только, зачем им понадобилось выпускать на сцену вторую Гел. По-моему, это глупо.

– Женя, я тебя прошу об одном. Не отвлекайся. Сиди за нашим столиком и наблюдай, я просто уверена, что скоро здесь появится Фиолетовый. Он быстро вычислит «Лангусту», и первое, что сделает, переступив порог бара, это подойдет к официанту и начнет справляться у него о Гел. И этот бармен поступит с ним точно так же, как и с Германом, – отправит его к той стриптизерше, которая сейчас работает под псевдонимом Гел.

– А ты куда?

– Искать Германа!

И Юля, приободрив взглядом Рейс, вышла из дамской комнаты и ринулась искать уборные артисток.

Она была удивлена, когда обнаружила, насколько просторны подсобные помещения стрип-бара и в каком порядке содержатся. Ее поразили длинные коридоры с дверями, удивительная для таких мест чистота, ковровые дорожки. Решив, что все это не случайно, она подумала о том, что «Черная лангуста» может представлять собой ящик фокусника с двойным дном, то есть помимо стрип-бара быть еще и обыкновенным борделем с номерами. Размышляя подобным образом, она, свернув в один из коридоров, вдруг увидела стучащегося в одну из дверей… Германа. Переминаясь с ноги на ногу, он стоял в нерешительности перед дверью, и даже его осанка свидетельствовала о том, насколько он напуган и не уверен в себе. Дверь распахнулась, и Герман еще какое-то время стоял на пороге, о чем-то разговаривая с тем, кто находился в комнате, после чего он вошел и тут же вышел, но уже со стулом. Сел на него и принял позу вечного пациента у дверей зубоврачебного кабинета. Лицо его было озабоченно-скучающим и в то же самое время каким-то обреченным. Было понятно, что он чего-то ждет. Но чего? Или кого? Возможно, та, к которой он пришел, занята. Но чем она может быть так занята, чтобы не уделить пару минут молодому и симпатичному парню? Спит? В туалете? Разгримировывается. Да, скорее всего приводит себя в порядок, принимает душ, подкрашивается. Юля недолго простояла за углом коридора, в своеобразном укрытии в тени пальмы, растущей в кадушке, прежде чем увидела странную картину. Из комнаты, возле которой терпеливо сидел Герман, вышел растрепанный мужчина весь в белом. Чувствовалось, что он зол на весь свет. Он пролетел мимо Земцовой, не заметив ее. И тут же женская рука буквально втянула в комнату Германа. Нехорошее подозрение закралось в душу Земцовой. Она поняла, что Герман влип. И что эта шлюшка, носящая имя Гел, наверняка приняла его за очередного клиента, подобного тому, который только что покинул ее комнату. А это значит, что через пару-тройку минут, когда она поймет, что Герман пришел к ней совсем по другому вопросу, когда выяснит, чего же от нее хотят, незадачливый и явно безденежный клиент вылетит из уборной, как пробка.

Но на удивление Юли, Герман задержался в уборной девушки довольно продолжительное время. Она удивилась, когда увидела Германа, выходящего из комнаты вместе с девушкой. Обнимая ее за талию, он направлялся прямо в сторону Юли, то есть к выходу. И она поспешила выйти из своего укрытия и как можно скорее оказаться в зале.

Понимая, что дорога каждая минута и что Герман увязался за этой девицей единственно в надежде выпытать что-то о Гел, Юля, поискав глазами в зале Женю Рейс и не найдя ее, решила действовать самостоятельно и попытаться узнать, куда же направляется эта пара. Как раз в это время зазвонил ее телефон. Она услышала голос встревоженной Гел, которая справлялась о Германе и Фиолетовом. «Герман вместе с Гел вышел из бара и отправился с ней в неизвестном направлении», – мрачновато пошутила она, но после небольшой паузы, во время которой Гел должна была осмыслить услышанное, добавила: – «Гел – это сценический псевдоним одной из ваших девушек. Вот на нее и напоролся наш Герман. А Фиолетового мы пока не видели. Гел, ты извини, но я должна спешить, иначе упущу эту парочку. Я перезвоню тебе, как только узнаю, куда они направляются и зачем…» Времени у нее на это ушло немного. Судя по всему, девушка снимала жилье в соседнем доме, потому что, выйдя из бара, они прямиком направились к этому дому, вошли в подъезд, а спустя пару минут на первом этаже зажглось окно. За розовыми занавесками замелькали тени. Юля вошла в подъезд, вычислила дверь, куда они вошли, и, немного успокоенная, вернулась в бар.

«Черная лангуста» сияла цветными огнями, звучала музыка, но сцена пустовала. Видимо, наступило время танцев для посетителей. Сидя за столиком и рассеянно блуждая взглядом по танцующим, она спрашивала себя, на что надеялся Герман, собираясь в Москву? Вероятно, работа бармена в захудалом ресторане осточертела ему настолько, что, едва лишь появилась возможность каким-то образом изменить свою жизнь, он сразу все бросил и ринулся в сулящую ему призрачную удачу неизвестность.

Вслед за задумчивостью и охватившей ее ленью и непонятной истомой на нее обрушилось беспокойство. Женя Рейс так и не появилась. Она исчезла. А ведь наиболее приметной в плане узнавания в этом баре была именно Земцова – Герман знал ее в лицо. Женю здесь не знал никто, а потому ей нечего было опасаться. Юля отправилась на поиски Рейс. Заглянула в дамскую комнату, в каждую кабинку, но так ее и не нашла. Подошла к бармену и спросила, не видел ли он, куда отправилась и с кем хорошенькая девушка в синих брючках и золотой блестящей майке. Вышколенный бармен оглядел ее с головы до ног и ответил, что не знает, что посетителей сегодня много и он не может за всеми уследить.

– Вы кого-то ищете? – вдруг услышала она над самым ухом и, повернувшись на голос, чуть не закричала. Рядом с ней стоял Фиолетовый. Огромный мужчина, с багровым пятном во всю щеку. Ему было под пятьдесят, и выглядел он довольно грозно. Одно пятно чего стоило! В остальном же он был довольно чисто и аккуратно одет, от него пахло дешевым одеколоном и спиртным.

– Нет, с чего это вы взяли?

– А мне кажется, что вы ищете свою подружку, такую красивую рыжеватую девушку, ярко одетую… Это не мое, конечно, дело, но я случайно слышал, как вы спрашиваете у бармена, где она…

– И что же, вы видели ее?

– Да. Она ушла с одним парнем. Мне показалось, что она взглядом тоже искала вас, но не нашла. Ведь вы же куда-то отлучались?

– Вы чрезвычайно внимательны к моей персоне.

Юля отошла от него и вернулась за свой столик. Она нервничала, как никогда. Засветилась перед Фиолетовым. Растерялась и не спросила Гел, встретилась ли та с Мариной Смирновой… На фоне уверенно держащихся, как у себя дома, посетителей «Черной лангусты» она чувствовала себя скверно. Теперь еще этот Фиолетовый, который, сев за соседний столик, не спускал с нее глаз. Она подозвала официантку и попросила принести себе пива. И едва девушка ушла, как Фиолетовый подсел прямо к Земцовой и, когда его страшное пятно оказалось почти вплотную с ее щекой, прошептал ей в самое ухо:

– Я знаю, кто ты. Сейчас здесь, прямо за столиком, ты расскажешь мне все, что знаешь об этом деле. В противном случае мой нож плавно войдет тебе в живот…

И как бы в доказательство своей угрозы он произвел движение, в результате которого Юля почувствовала, что ей в живот упирается что-то острое. Она вспомнила разбойное нападение на свою одноклассницу, которую двое подростков остановили на улице в разгар дня, на самой оживленной улице города, и, приставив нож к ее животу, не спеша сняли с нее все украшения и забрали кошелек. А после того как ее ограбили, один из нападавших как в масло вонзил нож ей в живот. Она рухнула, истекая кровью. Ее едва успели спасти. Сейчас с ней могло произойти то же самое.