Так и заканчивается мой фильм о первой поездке в Дарджилинг, этим кадром, трогательной свечечкой…

Пес провожать меня не вышел.

Не появились и Гималаи – лишь на одно мгновение в какой-то из последующих дней разошлись облака и совершенно ирреальным светом ударило из образовавшейся дыры – но это были доли секунды, и снова всё затянуло тучами и дождем.

Более того, совсем недавно, несколько месяцев назад мы с моей спутницей приехали в Дарджилинг уже весной, а не после муссона, поселились в отеле «с лучшим в городе видом на Гималаи» – и всё повторилось сначала. Дождь, туман, дождь.

Встретили соотечественников, которые поверили рекламе: «Каждое утро на Тигровом холме (2590 м), расположенном в 11 км к югу от центра Д арджилинга (45 мин. на джипе) тысячи людей встречают рассвет, наблюдая, как первые лучи солнца освещают вечные снега великой горы Эверест (8848 м)» – в английском путеводителе даже говорится, что многие, приехав на Тигровый холм, отпускают машину и после восхода спускаются в Дарджилинг пешком, любуясь на другие восьмитысячники!

Встреченные нами соотечественники уезжали расстроенные – три дня они ездили встречать солнце и видели то же, что наблюдали и мы, никуда не выезжая – дождь и сплошной туман. Три дня (я не говорю о расходах) они вставали и отправлялись в путь в 4 часа утра!

Поездка этого года познакомила еще с одним представителем собачьего населения – он будет таким же громадным как монастырский, но пока это махонький щенок из тибетского ресторанчика, живущий, в основном, на столах посетителей, он ходит между тарелками, пьет ваш кофе и чихает от специй. Он ростом с варежку. Но рычит он как огромный зверь.

Надо, видимо, поехать туда в третий раз – посмотреть, каким вырастет кутенок, сходить на свидание к снежным барсам и красным пандам, а главное, выяснить, наконец, видны ли из Дарджилинга Гималаи?

Я всё еще слышу – Дар-джи-линг, легкий звон буддийского монастырского колокольчика – и поеживаюсь от воспоминаний о бесконечном и беспросветном дожде.

Потерпев неудачу – побывав в Гималаях, но не увидев их, я решил подобраться к ним с другого конца Индии, благо времени у меня в тот год было достаточно. Так возник план поездки в Манали.

Вообще-то я рассматривал Манали только как перевалочный пункт – чего ждать от места, о котором даже в добром путеводителе с извиняющейся ужимкой сказано – «особых достопримечательностей в Манали нет». Конечно, это центр трекинга и туда стекаются любители пеших походов по горам, но, как говорят англичане, это не моя чашка чая.

Маленький уютный автобусик, быстро-быстро крутя колесиками, хыр-хыр, прямо из центра Дели доставил в центр Манали, в другой воздух, к другим, непохожим лицам, в атмосферу горно-курортную, своего рода Швейцарию, но в тибетском исполнении.

Путь, приятный во всех отношениях (комфортабельно, тихо – т. е. без завывающего на всю округу телевизора), с незабываемыми остановками – ворчливый шум студеных ручьев, прохлада – ах, как начинаешь в Индии ценить прохладу! – и величественные виды на горы, поросшие, как представляется, короткой шерсткой; на самом деле это вековые колоссы гималайских сосен!

Путешествие не утомительно, но длилось всё же около 15 часов.

В Манали сильно пахнет древесным духом, на улице натыкаешься на яков, потешно переваливающихся и мягко переливающихся черно-белой длинной шерстью, легко влекомых на поводке бесстрастными горцами; во всю голубеет небо и утро начинается с тибетского чая, скорее сытного супа с маслом, жиром, молоком, перцем, ничем не напоминающего чаепитие в Замоскворечье, кроме самого слова чай, абсолютно международного.

С балкона моей гостиницы – панорама полого уходящего вверх просвеченного солнцем леса. Стройные высоченные кедры как будто скрывают что-то игрой света и тени. Туда, внутрь, уходит натоптанная тропа, в воздухе над которой толчется светлый от нежарких лучей ком каких-то насекомых.

И действительно, что-то там есть, совсем в глубине, за черно-солнечными стволами – большое и темное.

Я вышел на исхоженную кем-то тропу, миновал шар толкущихся комариков, и тропа повела меня в гору, в недра нависающего леса.

На площадке меня ждало мрачноватое святилище, пагода из четырех этажей, каждый завершался широкой наклонной четырехскатной крышей, а над дверью и на внешних стенах торчали огромные рога каменных козлов.

Всё выглядело неожиданно зловеще, несмотря на веселый солнечный свет, и вызывало в памяти раннего Рериха, времен «Мира искусства», с его таинственными «Сходятся старцы» или «У Дивьего камня неведомый старик поселился».

Усиливало впечатление то, что за дверью был красноватый подвал, идолы, огонь, камень для ритуального обезглавливания несчастный коз.

Именно здесь один из братьев Пандавов, героев Махабхараты, Бхима убил некоего демона и женился потом на его сестре Хадимбе. Ей, «бабушке» местных раджей и посвящено мрачноватое святилище.

Прекрасный путеводитель на русском языке (серия Вокруг Света) дает колоритные детали:

«Раз в год во время праздника Дуссера идол Хадимбы отправляется на паланкине за 40 км в Кулу, чтобы поклониться богу Рагхунатху… Богиня, как указано на официальной памятной доске, хранит от стихийных бедствий и нищеты. Считается она также и покровительницей дождя. Поэтому в засуху деревенских божков приносят в храм и запирают в нём на ночь, чтобы они уговорили Хадимбу даровать дождь. Выполняет Хадимба и судебные функции в отношении божеств долины. Когда кто-то из них провинится, его представляют на суд Хадимбы, богиня может оправдать девату (местного божка. – РР.) либо приговорить его к заключению и голоданию. В последнем случае божество лишается ежедневного подношения горшка риса».

Какая прелесть!

Деревянное святилище возведено в 1553 году и с ним связана обычная легенда – дескать, оно получилось таким совершенным, что раджа повелел отрубить архитектору правую руку, дабы не мог создать что-то, еще более чудесное. У обычной легенды необычное продолжение. Архитектор и без правой руки ухитрился выстроить, но уже в другом месте, в Чамбе, святилище, превосходящее это.

Собственно, и это еще не конец. Восхищенные и благодарные жители Чамбы, получив новый шедевр, довели дело до логического завершения и отрубили, наконец, талантливому архитектору голову.

Какая-то пара фотографировалась, поочередно забираясь на струящуюся шерсть яка, як недовольно дергался и девушка кокетливо повизгивала; дети со смехом бегали друг за другом; шумели кедры как долгий товарный поезд – словом, картинка была умиротворенная и какая-то не то дачная, не то курортная, хотя и со своей спецификой (як, наконец, поднатужился и девушку сбросил). Но из отверстия, уходящего в подвал, дышало пламя и казалось, что пахнет горячей кровью и малопривлекательной непонятной древностью. И круторогие козлиные черепа капища враждебно отследили мой прощальный поклон.