Анаис закусила костяшки пальцев, чтоб не ахнуть во весь голос. Чтоб дочь в таком обвиняла мать? Немыслимо!

Пока Бьянка пыталась отдышаться и подобрать слова, Роксана меж тем невозмутимо припечатала:

— А зелья я использую лицензированные. Другие бы Одетт варить не стала бы!

Одетт бы не стала, мрачно подумала Анаис, а вот Диана вполне могла.

Бьянка, наконец, смогла совладать с голосом.

— Да если б я знала, для чего они тебе нужны, ни за что бы под этими небесами не согласилась бы передать твою просьбу Нуаре!

— О да, вы бы предпочли, чтоб о помощи я умоляла вас!

«Какая знакомая картина», — пробормотал Виктор, шокированный семейными разборками магесс не меньше Анаис.

«У вас в семье так же?»

«Было, пока я не сбежал в Канцелярию на службу. Правда, пришлось сменить не только мундир, но и город — отец остался на юге, вместе с Королевским Двором, — но это того стоило».

Кажется, я пришла в неудачное время, подумала Анаис и на цыпочках поспешила обратно. Миновав галерею, она затаилась в нише за раскидистыми южными кустами в кадках. От широких глянцевых листьев густо пахло приторно-кислым, и от этого запаха свербело в носу. Больше всего Анаис боялась расчихаться.

Ждать пришлось недолго. Оглушительно хлопнули двери галереи, тонко зазвенели витражи, и мимо укрытия Анаис, глядя прямо перед собой и ничего не замечая, пронеслась разъяренная Бьянка. Темные глаза морталистки сверкали, как жуткие звезды.

— Не завидую я тому, кто попадется ей на пути, — прошептала Анаис, осторожно выбираясь из своего убежища, когда бодрый цокот каблуков морталистки стих в отдалении. — Она ж развоплотит не глядя.

Виктор согласно промолчал.

Убедившись, что Бьянка пока не собирается возвращаться, Анаис проскользнула через галерею в магический корпус. Роксану она нашла там, где и ожидала. Молодая магесса стояла в одиночестве в пустой просторной комнате и не отрываясь смотрела в окно, сцепив за спиной руки. Толстая черная коса словно прилипла к спине. Блестящие пряди спускались к пояснице, на затылке коса была в несколько оборотов закреплена в пучок на затылке.

Какой же длины у нее волосы?! Наверно, когда она их распускает — зрелище волшебное…

Роксана услышала шаги и повернулась. Высокая, статная, с безупречно прямой спиной — она производила жуткое впечатление. Правильные черты лица неподвижно застыли в величественной маске, с которой обычно только великих королев изображают, губы плотно сжаты, глаза полуприкрыты, но и этого хватает, чтоб по спине холодок пробежал.

Глаза у нее были один в один, как у Лаперьера. Даже смотрела она так же — свысока, одним взглядом превознося себя на недосягаемую высоту над собеседником.

Интересно, многие ли замечают это сходство? Не поэтому ли Роксана прячется в заброшенном корпусе?

— Одетт? — Произнесла она медленно, слегка растягивая гласные. — Не ожидала, что вы придете сюда.

— Вчера Бьянка сказала, что вам очень нужна новая порция эликсира, и я поспешила принести его, как только приготовила.

— Что ж, благодарю, — с чувством собственного достоинства склонила голову Роксана, — но на этом нашу сделку я вынуждена разорвать. Для вашего же блага. Я буду должна вам услугу за последнее зелье, как мы и договаривались, но на этом все.

Когда Анаис передавала виталистке склянку с эликсиром, она случайно задела ее пальцы, и едва не вздрогнула — такие сухие и холодные они были. Если б она не знала, кто из сеньорин Мелансон властвует над жизнью, а кто над смертью, то решила бы, что Роксана — морталистка, настолько стереотипной и жуткой была ее внешность.

— По пути сюда я видела вашу мать в гневе. Мы, к счастью, разминулись, — осторожно заметила Анаис, надеясь, что Роксана снизойдет до объяснений. — Не поэтому ли вы хотите разорвать сделку?

На лице виталистки ни один мускул не дрогнул.

— Одетт, вы всегда были удивительно нелюбопытны, и именно из-за этой черты вашего характера я и обратилась к вам за помощью. Не заставляйте меня разочаровываться в вас.

Анаис прикусила язык и проглотила рвущие с него слова. Узнать бы еще, какие услуги Роксана оказывала Диане в оплату за эликсиры!

— За услугой я обращусь позже, — тихо произнесла Анаис, отступая от виталистки.

Ей ужасно не хотелось поворачиваться к магессе спиной, словно та была диким и непредсказуемым зверем. Но пятиться было бы еще глупее. Она уже вышла в сумрачный пыльный коридор, когда в спину ей донеслось:

— Не затягивайте, Одетт, может стать слишком поздно.

Девушка поежилась и прибавила шаг. Только проскочив витражную галерею и вернувшись в основной корпус, она смогла перевести дыхание.

«А знаете, что самое интересное, милая Анаис? — раздался в мыслях задумчивый голос Виктора. — Дар этой дамы столь слаб и незначителен, что его невозможно ощутить. Я бы даже сказал, что дара у нее вообще нет. Так сразу становится понятно, почему сеньорина Бьянка так злилась: Роксана пытается лечить учеников зельями, которые для этого не предназначались».

Анаис вспомнила, к каким побочным эффектам может привести тот же стимулирующий эликсир, если скиснет, и поежилась.

«Если б я знала, что она им поит детей, а не пьет сама, я бы…»

«Не принесли бы его ей? Это, конечно, этично, — Виктор вздохнул, — но совершенно бесполезно. Эта дама нашла бы и другой способ получить то, что хочет, а вот вы бы только подозрение на себя навлекли».

«На зачем это делала Диана? Неужели она не понимала, что помогает Роксане калечить детей? Неужели ей их было не жаль?»

На глаза едва слезы не навернулись — не столько из жалости к абстрактным детям, сколько от болезненного разочарования в сестре.

«Она была агентом Канцелярии, — тихо напомнил Виктор. — Одним из лучших. И она умела на время работы забыть об этике и добродетели, если они ей мешали. Видимо, Роксана могла предложить в оплату что-то необходимое для расследования».

Анаис промолчала. Ей не хотелось возвращаться к спору, допустимы ли этические нормы в работе разведчиков. Она знала — здесь им с Виктором не понять друг друга.

После короткого молчания Виктор тихо и осторожно добавил:

«И подумайте еще вот о чем, Анаис. Зелья могут и не нанести вреда, вы и сами знаете, как редко возникают побочные эффекты. А вот действия предателей уже сломали множество жизней. И если удастся доказать их связь с модератами, то на их руках и сотни смертей».

Анаис судорожно вздохнула, но промолчала. Виктор был прав, абсолютно прав, и хотелось согласится с каждым его словом, вот только на душе все равно было скверно.

«Оставьте меня, — тихо попросила Анаис. — Я хочу успокоиться и подготовиться к лекциям».

Ее коснулось тепло, словно кто-то ласково провел по волосам. Нежная, безмолвная поддержка, сочувственное прикосновение к пальцам.