— Санта пришла ранним утром к сеньорите Лауре. И говорят, она плакала. Я дошла до Пальмового сада и видела ее, всю расстроенную. Ох и попадет же ей от доньи Терезы. А сеньорита Лаура просила передать вам это, ― торжествующе закончила Соле и протянула Хоакине сложенную бумажку.

— Почему сразу не сказала? ― недовольно буркнула она и развернула записку.

«Хоакина, происходит что-то странное. Приходи, пожалуйста, как сможешь. Отец уехал по делам в город, и я не знаю, что делать. Лаура».

— Соле, подготовь мою одежду и жди в комнате. Я закончу с завтраком. И поживее! ― прикрикнула Хоакина, видя, что девушка с любопытством вытянула шею, стараясь заглянуть в записку.

Полуденное солнце жарило нещадно, и Хоакина порадовалась, что прихватила зонтик. До Пальмового сада она, в сопровождении Соле, добралась по еле заметной, петляющей между рядов кофейных деревьев, тропке. Получается, так слуги бегают друг к другу в гости. По тайным, известным им одним ходам. А вот и покосившаяся калитка, зайдя в которую окажешься прямо позади дома. И не надо обходить вдоль полей с зарослями тростника.

Лаура сразу вышла в гостиную, как только доложили о приходе гостьи, поприветствовала ее, а потом сказала:

— Я бы хотела, чтобы ты выслушала Санту.

— Из-за нее ты так волнуешься? ― спросила Хоакина, всматриваясь в мрачное лицо подруги.

Лаура не ответила, позвонила в колокольчик и пришедшему на зов дворецкому приказала привести горничную из Хрустального ручья.

— Расскажи сеньоре все, что пыталась рассказать мне. И я поговорю с доньей Терезой, чтобы она не сильно тебя ругала.

Санта подняла голову и красивыми покрасневшими от слез глазами посмотрела сначала на Лауру, потом на Хоакину и кивнула.

— Мне жаль, сеньора, но я очень боялась, ― залепетала она нежным, даже музыкальным, голосом. ― Я и сеньор Антонио… мы… он иногда приходил ко мне в Хрустальный ручей. Он был очень добрым, дарил мне украшения. И в ночь, когда… убили хозяина, сеньор Антонио тоже пришел. А после… ― она шмыгнула носом. ― После он узнал, что хозяина убили не в домашнем кабинете, а в беседке. Стал сам не свой. Говорил, что видел убийцу. Расспрашивал меня, не помню ли я чего.

— Подожди, ― остановила нескладный поток слов Хоакина и переглянулась с Лаурой. ― Вернемся немного назад. Где вы встречались той ночью с Антонио и во сколько он ушел?

— В рабочем бараке. В том, что ближе всего к хозяйскому дому. На случай, если меня начнут зачем-то искать. ― Санта покраснела, и кожа приобрела оттенок баклажана. ― А ушел сеньор как раз тогда, когда убили хозяина. Или позже. Я не знаю, правда, ― умоляюще прибавила она.

— А что насчет пресс-папье? ― спросила Хоакина и поймала удивленный взгляд Лауры.

— Ах это, ― пробормотала тоже явно сбитая с толку Санта. ― Полицейский не стал меня слушать. И сеньор Хуан Мануэль тоже. Сказал, что мне показалось.

— Но ты уверена, правда? ― подбодрила замолкнувшую девушку Хоакина.

— В девять вечера я принесла хозяину какао с молоком, ― кивнула Санта. ― Его любимое. Он сказал, что ему больше ничего не нужно. И я ушла. Хозяин сидел за столом с бумагами. А на этой штуке был дельфин. И камин не горел, потому что душно. А когда я принесла утром кофе… Хозяин лежал мертвый и весь в крови. Но камин был включен. И рядом валялась акула, а не дельфин. Я слишком молода, сеньора. Я не страдаю памятью, как моя бабушка.

Санта разговорилась, и смущение, как рукой сняло. А ее музыкальный голос зазвучал почти как у солисток оперы в Аройо де Оро.

— На пресс-папье была кровь? ― снова прервала ее Хоакина, ощущая себя ни больше ни меньше инспектором полиции.

Санта нахмурилась.

— Не помню. Но если бы была, я бы заметила, да?

— Может быть, ― огорченно ответила Хоакина. ― А теперь продолжай. Сеньор Антонио узнал, что дона Марсело убили в беседке, и что-то вспомнил. Так?

— Сеньор сказал, что видел убийцу, ― повторила Санта.

— А он не сказал, кто это?

— Сеньор говорил, что пока не может, ― покачала головой служанка. ― А потом его тоже…

Рядом порывисто вздохнула Лаура.

— Хоакина, ― тихо и испуганно проговорила она. ― Антонио пострадал из-за того, что нашел убийцу. Он знал его.

— Похоже на то… Санта, как ты думаешь, кого мог видеть сеньор? Хотя бы мужчина это или женщина?

— Не знаю. Но я уверена, что двойник ― женщина.

— Кто-кто? ― переспросила Лаура.

— Я потом объясню, ― успокоила ее Хоакина и снова посмотрела на Санту. ― А ты заметила двойника в тот день, когда умер Антонио? И это точно был не человек?

— Шляпа закрывала лицо, ― шепотом ответила Санта, осматриваясь. ― Но я заметила когти. И от нее веяло жутью. Ни с чем не перепутаешь.

— Где и когда это было? ― вмешалась Лаура, подаваясь вперед. Стул, на котором она сидела, скрипнул.

— А уже ближе к вечеру, ― нервно облизнула губы Санта. ― Я оставила деревянные бусы сеньору Антонио у забора. Наш знак, что я не приду на встречу. А она ходила по тропе, что к лесу ведет. Высматривала что-то на земле.

— Тебе точно не показалось? ― настаивала Лаура. ― Может, кто-то из деревенских забрел на плантацию.

— Но сеньор Антонио ведь умер, ― голос Санты задрожал. ― И Роман мне поверил. А он в таких делах понимает.

— Роман, значит, ― пробормотала Лаура уже менее недоверчивым тоном, и Хоакина поняла, что подруге стало страшно.

Легко было отмахнуться и посчитать, что суеверной невежественной служанке привиделось. А вот поверить ей означало, что злое колдовство стоит почти на пороге дома и рядом ходит чудовище, вызванное с целью убивать.

— Хорошо, Санта, ― преувеличенно бодрым голосом сказала Хоакина. ― Я поговорю с инспектором. Возможно, мне он поверит. Ты правильно сделала, что рассказала обо всем.

— Я молчала и боялась, сеньора, ― опустила голову Санта. ― Вдруг и меня убьют?

— Никто тебя не убьет, ― твердо произнесла Хоакина. ― Двойник ведь не видел тебя?

— Нет.

— Тогда можешь возвращаться в Хрустальный ручей. Донья Тереза наверняка волнуется.

Лаура подняла со стула.

— Я напишу ей записку, ― сказала она, направляясь к двери. ― Это недолго. Господи, бедный Антонио. Если бы он только поделился с отцом или со мной.

После ухода Санты Хоакина пригласила Лауру на прогулку. Время дня было не очень подходящее, и все изрядно вспотели, пока добрались до цели: границы Пальмового сада и Хрустального ручья.

— Что мы ищем? ― пропыхтела Лаура, опираясь на высокий заборный столбик.

— Вдохновения и понимания, ― бодро заявила Хоакина и огляделась.

Впереди за забором убегали