— Угу, — протянула Снежана. — Надо полагать, зеркало истины также снабдило вашего эмиссара всеми необходимыми знаниями и навыками. Читать, писать, пользоваться компьютером научило, машину водить, внедрило его в организацию «Врачи без границ», дало беспрепятственный допуск на секретные базы? Мне продолжать?

Он негромко рассмеялся, качая головой, и повернулся к ней:

— Все-таки вспомнила?

В первый момент Снежана обомлела. Потом пришла злость на них на всех.

— А не должна была?

— Вообще-то, ты сразу должна была забыть свой мир, как только пересекла границу.

Но… Все пошло не так, верно?

И не понять, чего в его голосе больше, сожаления об упущенных возможностях или печали.

— Элкмар, — не выдержала Снежана. — Теперь, когда я знаю, что у вас есть налаженный канал в мой мир… Вы не хотите мне ничего объяснить?

— Я не могу. Ты сама узнаешь все после того как сделаешь выбор.

— Как вы себе это вообще представляете? — взорвалась она. — Вы же все время умалчиваете. Специально держите меня в неведении, обманываете! Вы все!

Он даже отшатнулся. Оправил на себе одежду и пригладил волосы, и только потом ответил:

— Ты ошибаешься. Просто некоторые знания могут оказаться смертельно для тех, кто ими владеет.

Напряжение повисло между ними после этих слов.

То есть, они так и собираются держать ее в неведении и тупо взять измором?

Протест взвился в душе.

— А знаете, — прищурилась она. — Верните-ка меня обратно. Потому что я не стану делать никакой выбор.

— Почему?

— Слово доверие вам знакомо?

Элкмар смотрел на нее пристально и молчал.

— А без доверия не бывает любви. Извините.

— Прости, — проговорил старик спустя несколько мгновений. — Это невозможно. Этот мир не отпустит тебя, пока ты не примешь его, не станешь его частью.

И замолчал, снова уставившись на звезды. То есть, она обречена? На самом деле выбора нет, а есть только выбор. Парадокс.

Она зло усмехнулась:

— Да как же вы не поймете! Нельзя навязывать выбор насильно!

Дедушка странно улыбнулся, не глядя на нее.

— Разве тот парень, что приходил к тебе сегодня, навязывал тебе что-то? — проговорил он. — Он просил.

Снежана вдруг смутилась, потому что это была правда. Но к ней сегодня приходили двое, она так и не поняла, кого дед имел в виду. Элкмар встал.

— Устал я что-то. Если ты не возражаешь, я пойду спать.

— Да, конечно, — пробормотала она.

Ушел.

В итоге ей опять ничего не сказали и еще больше запудрили мозги. Потому что теперь ко всему дикому коктейлю чувств, что она испытывала, еще примешивалось идиотское чувство вины, которое он умудрился каким-то образом в ней взрастить.

Какого черта она теперь должна чувствовать ответственность?!

И кто был тот парень, про которого этот хитрый старый дед говорил?!

* * *

Сидеть там дальше одной не имело смысла. Она ушла к себя и долго лежала в постели с открытыми глазами.

А потом ей приснился этот сон.

Во сне капала вода. Звук в темноте.

Кап-кап. Кап-кап.

Не как дождь. Наверное, как… как будто трубы текут где-то в подвале.

Странная ассоциация.

Потому что она и бродила по каким-то бетонным коридорам. Как будто в бункере или в подвале, стены на ощупь шершавые. Капает вода, и мысль по кругу, одна и та же. Как она сюда попала?

Смех.

— Они тебе не сказали?

Движение воздуха, как будто кто-то обошел ее справа. Снежана тут же сжалась, почувствовав себя уязвимой, беззащитной и беспомощной. И снова движение.

Осязаемое, совсем рядом, а ей не видно. темно. Волосы дыбом от жути.

— Ты помнишь ящик пива?

И снова смех, обидный, издевательский.

Бог ты мой… Это был удар поддых. Снежану мгновенно отбросило в тот день, когда она узнала, что на нее поспорили, а на кону был ящик пива. Залило ядом обиды, так что стало трудно дышать.

— Жизнь ничему не учит.

Этот смех звенел в ушах, терзал ей душу. Как будто отрывал от нее куски. И не закрыться от него, потому что он звучал в голове, внутри. И так страшно! Темнота кругом и темное чудовище в темноте. Кажется, сейчас поглотит, растворит в себе.

Не спастись.

Отчаяние стало захлестывать ее. Бежать! Выход! Где-то же должен быть выход?! А грудь уже разрывает от сбитого дыхания. Слезы застилают глаза.

Вдруг яркая вспышка алого пламени.

И ее выбросило из сна.

* * *

Из сна вынырнула, а дышать так тяжело, как будто воды наглоталась. Долго еще лежала с копотящимся сердцем, невольно вздрагивая. Господи, к чему этот сон?

Почему опять память подбросила ей тот проклятый ящик пива, вытаскивая из души самое больное? Ту давнюю обиду, незаживший нарыв.

Боль подкатывалась к горлу. Заснуть сейчас Снежана была просто не в состоянии.

Быстро оделась и вышла на террасу домика. А ночь густая, черная.

Сначала она постояла там, потом, когда глаза привыкли, спустилась вниз, и вдоль ручья — к купели у водопада. А цветы сегодня как-то по-особенному пахли. Или у нее от всего пережитого обострилось обоняние?

Не хотелось об этом думать. Хотелось просто вдыхать в себя запах цветов, просто опустить руки в купель и закрыть глаза. Пусть вода унесет кошмар.

Прохладная вода сделала свое дело, постепенно Снежана успокоилась.

И надо бы открыть глаза, но ей не хотелось прерывать это состояние, еще немного продлить. Еще несколько мгновений, а потом она все-таки заставила себя взглянуть перед собой.

Колышущимся зеркалом из текучего серебра казался водопад. Гладким и плотным, словно это был жидкий металл. Серебристая стена качнулась, покрываясь рябью, и Снежана застыла, не смея дохнуть, пока в глубине зеркала сначала легкой дрожью, а потом, разливаясь по серебру пятнами темноты, стала формироваться картинка.

Пятна клубились, подобно призрачному дыму, а потом в этой дымке стала проявляться мужская фигура. Та, из ее сна. Она узнала его сразу. Блестящий капельками воды обнаженный торс, склоненная голова. Длинные темные волосы закрывают лицо, спадают мокрыми прядями на грудь. С волос стекает вода, и кажется, она слышит, как тяжелые капли срываются.

Кап-кап. Кап-кап.

А он поднимает голову.