Ближе к вечеру едва не напоролись на погранцов, патрулирующих пятикилометровый участок, где русло Акеры разделяло территории Азербайджана и Армении. Шедший лидером Аркадий проморгал наряд из пятерых служивых, пересекавших тропу метрах в двухстах. Положение спас Матвеев, вовремя узревший парней в камуфляже. Распластавшись на камнях, с опаской проводили взглядами рвущих поводки овчарок; выждали для верности четверть часа.

И двинули дальше…

Восьмого августа до назначенного района группа дойти не успела. Горы и ущелья погрузились в сумерки, когда до района, ограниченного тремя высотами, оставалось километров двадцать.

— Все, граждане, ночевка, — устало объявил Аркадий. — Не видно уже, куда прёмся…

— Знатное место! Такую глухомань еще поискать надо, — огляделся по сторонам опытный охотник.

Они находились в одной из многочисленных складок, покрывающих склон невысокого хребта. Склон утопал в густой растительности; ни сел, ни дорог поблизости. Сложили в кучу рюкзаки, заготовили дровишек и начали колдовать с ужином. Часок до наступления полной темноты можно побаловаться настоящим костерком — здесь их сам черт не заметит…

Ночью Серебров долго не мог заснуть — ворочался, вздыхал, раздумывал. «Послать бы этого Баркова вместе с его заданием к ё… матери! Сволочь… А что? Закопать где-нибудь ящики и рвануть обратно. По самым глухим местам: по горам и расщелинам; вдоль границы Армении, через Грузию! Как-нибудь просочимся — там нас не ждут, а, значит, и устраивать облавы будет некому. А в России поторговаться: мы вам уран, вы нам деньги и безопасный выезд за границу».

— Чего не спишь, командир? — сонным голосом поинтересовался Палыч. — Иль опять сердце ноет?..

— Не, Серега, после твоего валидола с сердцем порядок. Сейчас покурю и засну.

— А-а, ну ладно. Ежели что — будни…

Пальцы нащупали в кармане пачку сигарет. Под стареньким шерстяным пледом вспыхнул огонек зажигалки. Аркадий откинул покрывало, дважды затянулся, выдохнул в темноту дым и поморщился: «Не годится. Злонамеренно или нет, но как бы не наделать глупостей. Во-первых, фээсбэшники — еще те ребята: и наобещают с три тонны, и денег отвалят, и загранпаспортами с билетами на самолет обеспечат, а по дороге в аэропорт устроят маленькую автокатастрофу. Или возьмут в заложники семьи… Эти сценарии у них отработаны. Во-вторых… А во-вторых, как ни крути, у Баркова имеется маленький шанс на оправдание: вдруг контейнеры действительно пусты, а хитрый электронный прибор показывал остаточное значение радиации после какой-нибудь давней транспортировки урана. Всяко может быть…»

Докурив сигарету, он затушил окурок, повернулся на бок и поправил лежащий под головой угол рюкзака.

Сон понемногу одолевал. И перед тем как забыться, Серебров вяло переваривал последнюю мысль: «Жаль, нет ключей от контейнеров. Плевал я на эту радиацию — завтра втихоря открыл бы, проверил… И конец всем сомнениям. Ладно, не стоит торопиться. Как говаривал наш мудрый комбриг: торопливость и боязнь ошибки, ошибку и порождает. Утром что-нибудь придумаю…»

Подходя к заданному району, группа еще раз повстречалась с четырьмя темными внедорожниками. Спецназовцы перевалили через очередной отрог и почти одновременно увидели стоявшие в низине автомобили. Пришлось нырнуть в ближайшую складку и организовать внеплановый привал. Следовало осмотреться, понять намерения противника и обдумать дальнейшие действия.

— Как они сюда попали? — недоумевал Борька. — Ни шоссе, ни грунтовок рядом!..

— На то и вездеходы, — мрачно изрек Серебров. И добавил: — Кстати, асфальтовая дорога не так уж далеко.

— Где?

— Проходит вдоль Аракса — по границе с Ираном. Там же тянется и «железка».

Палыч глазел вниз через оптику прицела. Не отрываясь от окуляра, известил:

— Возле машин отираются двое. Кажись, оставлены сторожить. А вот других архаровцев не вижу…

— А другие нас ищут. Или где-то поджидают, — ухмыльнулся Супрун. — Что предлагаешь, Аркадий?

— Предлагаю покурить. Спокойно подумать, а заодно и отдохнуть…

Проще всего было подняться повыше в горы и, дождавшись темноты, потихоньку обойти стороной низину, где группа неизвестных преследователей оставила машины. Теперь, когда до успешного завершения операции оставалось совсем немного, командира меньше всего интересовал вопрос: кто эти люди? Какая ему была разница — американцы они, местные силовики или сотрудники натовских спецслужб… Главное, что вооруженные автоматами парни не были шибко крутыми профессионалами и частенько допускали ошибки. Один разок подорвались на мине, днем позже потеряли несколько человек в перестрелке, а в третий раз и вовсе прошляпили добычу, запрыгнувшую в подвернувшуюся попутку.

«Получится и сейчас! — твердо решил майор. — Только имеется одно маленькое «но». Если в контейнерах уран, то в районе между тремя означенными высотами нас будут ждать. Обязательно будут ждать! Точнее, не нас, а груз, цена которому — многие миллионы баксов. Поэтому неплохо было бы подойти к цели днем. Осторожненько приблизиться на пару километров и для начала изучить диспозицию. А лучше послать на разведку Палыча — «прогуляться и воздух понюхать». Наш старичок-лесовичок при желании куда хочешь незаметно проберется…»

И, передохнув, группа пошла к району в обход.

— Они там, — выдохнул Матвеев, и устало присел на стоявший в сторонке контейнер.

— Иди, Серега, сюда, — покосившись на рюкзак с опасным грузом, пригласил командир, — хлебни чайку и расскажи толком.

— А что рассказывать?.. — перебрался тот поближе и, поводив узловатым пальцем по развернутой карте, доложил: — Вот тута три наших горушки. Основная группа этих иродов расположилась здесь — на ровной площадке. Шесть человек… Остальные, видать, патрулируют весь район: одну пару засек чуть левее этой высотки; вторая направилась правее.

Его палец ширкнал по плотной бумаге в разные стороны от точки с числом «2225»…

Собственно, одна из сторон обозначенного Барковым треугольника, являлась границей между Азербаджаном и Арменией. Тянулась она на юг — к Ирану — от горы Бартаз, высотою в 2225 метров по прямому отрогу до другого пика высотой почти полтора километра. Третий отстоял далеко на восток и был самым низким, не дотягивая и до тысячи метров.

— Я, конечно, не стратег и не психолог, — вдруг снова подал голос прапорщик, — но вот что тебе скажу, Аркаша: не вояки они.

— Да?.. А кто же?

— Кто угодно, только не вояки. И тем более не спецназ. Во всяком случае, у нас таких дураков не держали. Ежели намеревались устроить нам засаду, то какого рожна мотаются в полный рост, жгут костры, машины оставили на равнине? Никакой маскировки!

— Палыч прав, — поддержал пожилого снайпера Илья. — И мне та же мысль приходила уже не однажды. Они ведут себя как ополченцы или «черепа», набранные неделю назад в учебку. В лучшем случае как отряд городских полицейских, впервые попавших в горы.