пакет воздухом, и неожиданно у Мары появилась идея, как развлечь Лизу. Сжав несколько пакетов в руке, он снова огляделся по сторонам.

– Могу я взять? – спросил он у Молохова.

– Конечно, – ответил тот, даже не обернувшись. – Все что угодно.

Мара подошел к деревянному столу, взял моток тонкой медной проволоки и, осмотрев несколько картонных коробок, отыскал упаковку с медицинскими ватными шариками. Проделав отверстия в нижней части мусорного мешка, Мара пропустил сквозь них куски проволоки с привязанными к ней ватными шариками. Вату он смочил спиртом, а потом стал украшать пакеты декоративным узором с помощью филеночной кисти. Вскоре работа была закончена, и Мара критически осматривал и проверял на прочность три самодельных китайских фонарика. Он был так увлечен этим занятием, что не заметил, как сзади к нему подошла Лиза и положила руки ему на плечи.

– Что это такое, Мара? – спросила она, сощурив глаза. – Ты совсем сошел с ума от безделья?

Мара улыбнулся.

– Кажется, еще не совсем. А на что, по-твоему, это похоже?

– Ну, выглядит очень странно. Похоже на изуродованные каким-то современным безумным художником мусорные пакеты.

– Пойдем, попробуем их запустить, – сказал Мара и взял Лизу за руку.

Они вышли в холодный вечер и встали на небольшой прогалине в нескольких метрах от мастерской. Мара взял один фонарик, а остальные сжал под мышкой. Молохов остановился на пороге и наблюдал за ним с кривой полуулыбкой.

– Подержишь? – спросил Мара.

Лиза удивленно подняла руки.

– Я все еще ничего не понимаю…

– Сейчас увидишь, – сказал Мара, расправляя пакет.

Он помял ватный комок пальцами и поджег его, чиркнув зажигалкой.

Фонарик стал медленно наполняться теплым воздухом и легко оторвался от влажных ладоней Лизы. Спустя мгновение он поплыл на ветру, поднимаясь к темному небу, ведомый маленьким теплым огоньком. Окончательно расправившись и отсвечивая разноцветным узором, фонарик, похожий на яйцо, уверенно устремился ввысь, быстро преодолев верхушки ближайших сосен.

– Он летит, Мара, он правда летит! – воскликнула Лиза.

Она зачарованно наблюдала за огоньком до тех пор, пока тот не скрылся за лесом, а потом повернулась к Маре и, смеясь, потянула его за плечо.

– Невероятно красиво! Ты сам это придумал?

Мара не мог удержаться и расплылся в широкой улыбке от ее наполненного искренним удивлением взгляда. Лиза смотрела на него так, как дошкольники, наверно, смотрят на фокусника, принимая его дешевые трюки за настоящее волшебство.

– Ты никогда не запускала китайские фонарики?

Она покачала головой.

Мара взял следующий фонарик, и Лиза с готовностью вытянула руки. Несколько пожилых пациентов, гулявших в этот тихий час по соседней тропинке, остановились и с интересом наблюдали за бесплатным представлением. Когда второй фонарик поднялся ввысь, пожилой мужчина похлопал удачному запуску, и Мара кивнул ему из темноты.

Пока Лиза в ее больших круглых очках с выпуклыми линзами стояла, запрокинув голову, Мара закурил. Может, не стоило делать это на глазах у Лизиного лечащего врача, но сейчас ему было все равно.

Это был его последний вечер здесь. И это была предпоследняя сигарета, а самую последнюю он хотел придержать до отъезда.

Профиль Лизы был очерчен полоской света, тянувшейся от порога хозяйственного домика. Мара взглянул на Лизу, пытаясь запомнить каждую черточку ее лица.

Когда последний самодельный фонарик, самый неуверенный, скрылся из виду, Лиза долго еще стояла неподвижно и смотрела в небо. Мара дал ей несколько минут, а потом легко сжал ее плечо.

– Пойдем? – неуверенно спросил он. – Холодает.

Лиза резко повернулась к Маре, как будто его прикосновение вернуло ее из параллельной реальности, и посмотрела на него широко открытыми глазами. По ее щекам текли слезы.

– Это прекрасно, Мара. Спасибо тебе за все.

– Почему ты плачешь?

Она ответила не сразу, с трудом сдерживая внутри волну внезапно нахлынувших эмоций.

– Ване бы тоже очень понравилось, – прошептала она и заплакала, уже не сдерживаясь, по-настоящему.

Мара тихонько положил ее голову себе на грудь, и она тут же прижалась к нему, вцепившись пальцами в ворот его куртки. Он подумал, что это, должно быть, и есть те спасительные слезы, от которых больше пользы, чем вреда.

Молохов стоял позади них – неподвижно, опустив глаза. Мара сжимал пальцами Лизино худое плечо и боялся пошевелиться. «Сколько прекрасных моментов она мне подарила, – думал Мара. – А я ей – всего лишь один». Он чувствовал себя пустым и растерянным, но все-таки это было приятное чувство: ему было по-хорошему тоскливо, тоскливо от ее спасительных слез – так, как бывает всего пару раз в жизни; и он цеплялся за это удивительное мгновение, цеплялся как в последний раз, ожидая, что невидимая струна вот-вот порвется и в его жизни снова воцарится глухая одинокая тишина.

15/

Тихие, нежные черви пустоты

Перед сном они выпили по бутылке лимонного «Гаража» и рано разошлись по кроватям. Долго они просто лежали и смотрели друг на друга из противоположных углов. Несколько метров, разделявшие их, были затоплены маленькой черной пустотой.

Когда Мара поднялся и пошел на ощупь в темноте, Лиза вздрогнула, но пустила его под одеяло. Он лег на край слишком тесной для двоих кровати и сцепил руки у девушки за спиной – отчасти потому, что боялся упасть, а отчасти и потому, что не мог не обнять ее сейчас. Лиза была теплой и легкой. Она тяжело дышала ему в подбородок, а ее ресницы щекотали его щеку.

Лиза скинула с плеча одеяло, вцепилась пальцами в ворот Мариной футболки. Мара снял одежду, положил на пол, потом осторожно раздел Лизу. Она отвернулась к стене, пока он надевал презерватив. Проговорила:

– Не знаю, Мара, я не знаю…

– Все будет хорошо.

– Подожди минутку.

– Что-то не так?

Она неуверенно покачала головой.

– Давай еще немного просто полежим?

– Хорошо, – согласился Мара.

Сердце колотилось у него в груди, пока они молча обнимались в темноте. Он не пытался скрыть от нее своего возбуждения и прижимался к ней всем телом, чтобы не упасть. Он чувствовал кожей ее неровное дыхание.

– Я вспомнила, что мне сегодня снилось, – вдруг сказала она. – Мне снились черви. То есть поначалу я даже не поняла, что это один из этих жутких кошмаров. Знаешь, как это бывает? Просто что-то тихо и нежно ползло по моим ногам под одеялом. Только когда что-то холодное и липкое, как пальцы нескольких мужчин, доползло до внутренней части бедер, я заподозрила что-то плохое. Я откинула одеяло, а там был целый клубок дождевых червей. Они тихо попискивали и копошились на мне, абсолютно черные и страшные.

Голос Лизы прозвучал взволнованно и испуганно.

– Зачем ты говоришь