приходу они как раз закончили опрос братии. И все втроем отдыхали в казарменном дворе, сидя на лавке в тени финиковой пальмы и ожидая обеда. Старики сразу оживились, увидев Григория. Родимцев уже открыл рот, собираясь пригласить всех троих на испытания пушек, но Николас сам напомнил о том, что неплохо бы посмотреть новое оружие.

К этому моменту пушки уже как раз проносили мимо казармы в сторону пирса. Орудие побольше несли на ремнях шесть человек, а то, что поменьше, тащили четверо. Следом орудийная прислуга волокла ящики. А сзади шли двое с длинными шомполами. Завершал процессию сержант с горящей масляной лампой. Все заинтересованные лица последовали за этой процессией и тоже поднялись на причал. Сержанты установили пушки и закрепили их канатами по-корабельному, чтобы отдача не позволила орудиям слишком далеко откатиться и упасть в воду.

Дистанция от выбранного пирса до ближайшей башни цитадели немного превышало расстояние полета стрелы. А потому вражеского обстрела Родимцев почти не опасался. Каких-либо требушетов, скорпионов и прочих чудес средневековой инженерной мысли замечено у противника не было. И канониры спокойно готовились к предстоящему обстрелу. Те сарацинские вояки, которые находились на башнях, не очень-то понимали, что там тамплиеры делают на пирсе. Ведь свидетелей предыдущих обстрелов, находящихся в тех башнях городской стены, которые были захвачены самыми первыми, уже, наверное, в живых и не осталось.

Звуки орудийных выстрелов, конечно, они уже слышали, да и слухи о каком-то новом оружии крестоносцев, почти наверняка, распространились и к ним через лазутчиков, но возню тамплиеров на пирсе с этой угрозой они пока не связывали. А напрасно. Пока на пирсе готовились, вдали на глади озера показалась многовесельная галера. Ее черный корпус, движимый мерными и слаженными ударами длинных весел, рассекал воду, словно нож. Отчего приближалась галера довольно быстро.

Новая длинная пушка уже была заряжена, а к выстрелу все подготовлено, но Родимцев выжидал. Наконец, когда корабль приблизился настолько, что расстояние между ним и орудием сократилось до трех сотен метров, Григорий выставил прицел и тут же поднес факел, зажженный от масляной лампы, к запальному отверстию. Грохнул выстрел, но ничего не произошло, кроме небольшого всплеска впереди корабля, да еще все присутствующие инстинктивно зажали уши.

Сержант ловко прочистил дульный канал шомполом с щеткой. Родимцев забил новый заряд в ствол быстро сделал поправку на недолет, чуть довернув винт, регулирующий положение ствола пушки, а затем опять выстрелил. На этот раз произошел перелет. Галера, между тем, продолжала идти к берегу. Ее капитан слышал грохот и видел всполохи пламени, а также наблюдал падение в воду каких-то, как ему показалось, камней, вызывающих на миг фонтаны в месте падения. Но, значения всему этому сразу не придал, продолжая вести свой корабль привычным курсом к пристани возле цитадели. Он был старым пиратом, который полжизни провел в абордажных сражениях на морях и только к старости осел на безопасном месте озерного шкипера. Так что и не такое видел на своем веку. «Подумаешь, у этих крестоносцев появился какой-то новый грохочущий камнемет, видали и не такое», — отметил он про себя, даже не давая команды маневрировать. И в этом крылась роковая ошибка.

После второго неудачного выстрела на лицах всех троих стариков из тайного капитула явственно читалось разочарование. Они не понимали, что пристрелка является неизменным и важным этапом артиллерийской стрельбы. И, когда третий точный выстрел разнес нос галеры в щепу, после чего корабль загорелся и начал тонуть, все трое мудрецов сильно удивились, наблюдая, как люди с галеры в панике прыгают за борт и пытаются добраться до берега вплавь.

Глава 22

После того, как вражеская галера утонула, пораженная из пушки у всех на глазах, старцы из тайного капитула начали смотреть на Грегора Рокбюрна по-иному. Их восприятие этого молодого рыцаря изменилось. Вместо недоверия среди них почувствовалась растерянность. Они поняли, что этот Грегор далеко не так прост, как кажется. В его историю о том, что, мол, некий монах поведал ему тайну нового оружия еще в детстве, верили они с трудом, но тот факт, что Рокбюрн действительно обладал тайным знанием, оспорить не представлялось возможным.

Тем более, что знание это касалось обладания очень важным секретом пороховой смеси, что, само по себе, могло изменить весь расклад сил в Леванте. И старики, разумеется, понимали перспективы применения нового оружия, называемого артиллерией. А, поскольку действовали они, все же, в интересах ордена тамплиеров, то не признать заслуг Грегора Рокбюрна они уже не могли. Придраться оказалось не к чему. Все члены отряда, как один, давали на молодого командира исключительно положительные показания. Даже оба капеллана поддерживали его кандидатуру. Потому, скрепя сердце, Николас, Теодор и Бернар, посовещавшись, вынесли решение назначить Рокбюрна командором Тибериады. А территориально командорство постановили расположить в захваченном маноре эмира Ибрагима.

К вечеру решение приняли окончательно и торжественно огласили его после вечерней трапезы. Ради этого события произвели построение и подняли на плацу возле захваченных казарм знамя «Босеан». А брат Николас провозгласил вердикт. Григорий Родимцев радовался внутри себя, впрочем, никак не демонстрируя свою радость окружающим. Всем своим видом он показывал, что принимает эту ношу ответственности ради всего братства, а не потому, что стремился подняться по служебной лестнице. Хотя в душе и торжествовал, ведь с этого момента он не просто упрочил собственное положение в ордене Храма, а и занял одну из серьезных должностей, став равным среди орденского начальства среднего звена, а в Тибериаде и вовсе оказался главным командиром храмовников, тем, кто может принимать серьезные решения. Потому что в боевой обстановке Устав братства разрешал командору возглавлять оборону и не советоваться ни с кем.

Первым своим решением он назначил командиром отряда вместо себя опытного знаменосца, который по праву давно заслужил эту должность. Следующим указанием он велел сержантам обеспечить бдительную охрану периметра, а также переоборудовать главный зал бывшего манора эмира Ибрагима в место для приемов посетителей. И, разумеется, Родимцев посчитал очень важным допросить пленного ассасина. То, что его удалось скрутить, уже само по себе являлось успехом, потому что очень редко эти убийцы попадали в плен. Чаще они сражались до собственной смерти, лишь бы не попасть в руки врагов. То было суровое братство убийц, основанное знаменитым Старцем Горы Хасаном ибн Саббахом. И мало что было известно о нем.

Григорий уже собирался приступить к допросу, когда поздравить его с назначением командором явился монах Иннокентий. Выяснилось, что старик прибыл в Тибериаду этим утром, он разыскал Грегора Рокбюрна, но