вас его вбирать. Ведь предупреждал же.

– Когда это? – спросил я, набивая рот яичницей.

– Даже не предупреждал, а пытался отобрать бутылку, – продолжал квадрокоптер, проигнорировав мой вопрос.

– Какую еще бутылку? Ты о чем? – повернул я к нему голову. Ну вот, началось…

– Вы ничего не помните?

– А что я, собственно, должен помнить? – я

Я постарался придать лицу безразличное выражение, но с опухшей рожей выразить эмоции довольно сложно, если только они не касаются жалоб на жизнь и вообще. А вот внутри у меня все сжалось: наступал момент истины.

– Как?! – взвыл винтами квадрокоптер, подскочив на пару сантиметров.

– А вот так! Не помню, и все тут. И вообще это не я был.

– Нет вы, именно вы!

– Не кричи, – поморщился я. – И без тебя головка бо-бо.

– Ничего удивительного. Столько в себя влить отравы! А еще меня заставляли пить, – пожаловался он. – «Пей, а не то лопасти пооборву. И скажу, что так и было» – ваши слова?

– Кх… кха! – подавился я яичницей и зашелся кашлем. И вот же подлость: некому даже по спинке постучать.

Прокашлявшись, я утер выступившие на глазах слезы. Квадрокоптер молча наблюдал за мной.

– И что, получилось напоить тебя?

– Нет, не получилось!

– Почему?

– А вы не нашли, куда самогон вливать. Зато от меня до сих пор несет так, что коровы шарахаются.

– Специально проверял?

– Я бы на вашем месте извинился, – не ответил квадрокоптер.

– Извини. Но откуда ты вообще взялся? Ведь не было тебя.

– Прилетел с задания, решил друга навестить. Навестил!

– Ну я же извинился!

– Это вы за то, что поливали самогоном извинились. А за бутылку?

– Какую еще бутылку?

– И это не помните?

– Хоть убей!

– Не буду я вас убивать, а только нехорошо это.

– Да говори ты толком! – взмахнул я вилкой с насаженной на нее полоской сала.

– Толком – это можно! Пока поливали, самогон закончился.

– Ну?

– Послали меня за самогоном.

– А ты?

– А где я его возьму? Я так прямо и сказал, а вы бутылку мне на объектив накрутили, чтоб лучше видел.

– Ха! – у меня немного поднялось настроение.

– Ничего смешного не вижу, – обиженно буркнул квадрокоптер, поведя объективом. – А у меня манипуляторы короткие, не дотягиваются. Свинство это!

– Свинство, – согласился я. – Еще раз извини.

– Ладно, чего уж, – совсем по-человечески вздохнул квадрокоптер.

– Хороший ты мужик, отходчивый.

– А чего обижаться-то?

– Ты на что намекаешь? – я перестал жевать.

– Сами знаете на что.

– Поговори мне еще, – погрозил я вилкой. – Рассказывай лучше, чего вчера было.

– Я вам не справочная. – Квадрокоптер приподнялся с подоконника и перелетел на дальний от меня угол стола. – У Степана спросите, если…

– Что?

– Да так, ничего.

– Нет, ты уж рассказывай все как есть, если начал.

– А надо? – повел объективом дрон.

– Слушай, завязывай уже страхи наводить. Есть чего сказать – говори, а нет – так помалкивай в тряпочку, – разозлился я. – Тоже мне, сейф перелетный.

– Сами вы…

Я покончил с яичницей, отодвинул от себя пустую тарелку, взял стакан с холодным морсом и откинулся на спинку стула.

– Вы что, и вправду ничего не помните?

– А чего бы я спрашивал, если б сам все знал.

– Странно… Ну, если так…

– Кончай уже мямлить и говори толком: где, кто, кого и чем?

– У леса, индеец, китайца, стрелой.

– В каком смысле? – у меня отвалилась челюсть, а из дрогнувшего в руке стакана на ноги пролилось немного морса, но я не заметил этого.

– В самом прямом. Вам стало любопытно, не утратили ли индейцы навыков стрельбы из лука. Индеец долго отнекивался, но после того как принял для храбрости, стал утверждать, что стрельба из лука у него в крови.

– А при чем здесь японец?

– Он не хотел пить.

– И индеец его… – охнул я.

– Да нет, это вы его. Напоили, я имею в виду. Из матрешек.

– Матрешек?

– Ну да. Японец купил матрешку на память о поездке, а вы сказали, что ее обязательно нужно обмыть. Каждую.

– Какой кошмар! – провел я ладонью по лицу.

– Да, да. Степан поддержал.

– Он хоть жив остался?

– Степан?

– Японец! – потряс я руками.

– Конечно! Только стал доказывать, что индеец никогда в жизни не попадет из лука в шишку даже с трех шагов. Тот обиделся.

– И? – я затаил дыхание.

– И дал в глаз арабу.

– Ну а араб-то здесь каким боком? – я чувствовал, как все больше косею с каждой минутой.

– Араб согласился с японцем. И еще что-то про огненную воду сказал, я в общем шуме не расслышал. Господин Васильев, а что такое «огненная вода»?

– Потом! – нетерпеливо отмахнулся я. – Ты рассказывай, рассказывай.

– А чего рассказывать-то? Чех потребовал прекратить безобразие и установить истину опытным путем. Лука не нашлось, и вы отправились в лес.

– Зачем?

– Лук делать – зачем же еще? – крутанул винтами квадрокоптер, будто плечами пожал.

– Сделали?

– Да, только я не мог на это смотреть. Порча зеленых насаждений. Особо варварская, между прочим! – добавил он печально. – А стрелы из камыша нарезали. Перья пришлось у куриц соседских выдирать. Только они не хотели делиться перьями. Я про куриц, если вы не поняли.

– А дальше, дальше-то что? – подался я вперед.

– Дальше на шум сбежалось полдеревни, а вы дворами, дебильно хихикая, побежали к лесу. Индеец долго пытался натянуть лук и приметиться в шишку на сосне, но стрела у него постоянно уходила вбок или соскальзывала с веревки.

– Тетивы, – подсказал я, обгрызая ноготь на большой пальце правой руки.

– Да, спасибо. Индеец злился, вы со Степаном давали советы, а араб с японцем смеялись. А потом…

– Ну! – приподнялся я со стула.

– Да что вы так переживаете? Ничего страшного ведь не случилось.

– Знаешь, если ты сейчас же не расскажешь все до конца, страшное случится.

– С вами?

– С тобой!

– Грубый вы человек, господин Васильев, – обиделся квадрокоптер.

– Рассказывай! – рявкнул я, вскакивая со стула.

– Индеец разозлился окончательно, вскинул лук и выстрелил…

– В китайца! – задохнулся я от догадки.

– Нет, он выстрелил в шишку.

– Уф-фу, – я с глубоким облегчением провел пальцами по лбу. – Но при чем здесь японец?

– Индеец думал, что целится в шишку, а на самом деле это было осиное гнездо. Большое и круглое. Ведь на дубах не растут шишки! И гнездо упало японцу на голову.

– А японец? Что он?

– Ничего такого, только осы его немного покусали. А поскольку потом осы набросились на всех вас, то вы побежали к реке.

– Зачем?

– Спасаться от ос. Только араб плавать не умел.

– Утонул? – я почуял, как противный холодок ползет по спине.

– Да нет, самогоном отпоили и салом натерли.

– Салом?

– Ну да. Араб был весь