– Может, лучше я? – Ксения оценивающе покосилась на Надежду. – У меня одежда темная, незаметная…

– Ну, пойдем тогда вместе!

Женщины осторожно спустились с холма и, пригибаясь, подошли к дому.

Надежда узнала доносившийся из окна мужской голос – именно его она слышала, когда пряталась в шкафу в «Сансаре».

– Тут он, ваш шеф! – шепнула она Ксении.

– Да уж слышу!

– Я сказал тебе – соберешь эту мандалу, и мы тебя отпустим! – проговорил шеф с раздражением. – Один раз ты ее собрала, значит, сможешь сделать это снова!

– Первый раз я ее два дня собирала! – ответила ему Нина.

– Двух дней у нас нет! Скоро полнолуние! Второй раз у тебя должно получиться быстрее!

– Ну да, как же! Первый раз мне никто не мешал, я работала спокойно, в собственной квартире, а тут у меня руки трясутся… думаете, легко работать в таких условиях?..

Надежда осторожно приподнялась и заглянула в окно.

Посреди просторной темноватой комнаты стоял стол, на котором грудой лежали детали пазла, а за столом – Нинель Скоробогатова собственной персоной. Напротив нее застыли трое – мужчина и женщина из библиотеки, и еще один мужчина, высокий и крупный, одетый в дорогой костюм, явно не подходящий к сельскому интерьеру дома. Пальто в елочку валялось рядом на стуле. Хорошо подстриженные волосы лежали свободной волной, виски серебрились, а лицо…

Оно было внушительное, властное, но все дело портила нижняя губа, которая неприятно оттопыривалась, придавая лицу брезгливо-презрительное выражение.

Нина выронила кусочек пазла, нагнулась за ним и уронила еще несколько.

– Да она нарочно все делает! – заорал мужик из библиотеки. – Придуривается, издевается! Шеф, вот если ей вторую ногу сломать, может, тогда она поймет, что мы не шутим?

– Да пошли вы! – заорала в ответ Нина. – Стоят тут над душой, в спину дышат! От этого вообще чесноком несет! Если ты тут главный, – бросила она вальяжному типу, – то скажи ему, чтобы в сторонку отошел. И не пугайте меня, не действуйте на нервы. Ногу он сломает! Давай еще и руку, тогда точно ничего не соберу!

– Да я же… – Мужик налился кровью, как клоп, но шеф грозно рявкнул:

– Отставить!

– Ладно, – сказал второй недовольно, – я пойду тогда в магазин схожу, хоть жратвы куплю, а то если мы тут два дня просидим, можно и с голоду помереть.

Надежда с Ксенией видели, как он вышел, и через минуту услышали удаляющиеся шаги и посвистывание.

– Хорошо, что один ушел… – прошептала Надежда, и Ксения согласно кивнула.

В комнате наступила тишина, Нина сосредоточилась на пазле.

В мутное окошко было видно, как женщина с родимым пятном вытащила из кармана мобильник, но шеф покосился на нее сердито и что-то буркнул – мол, не мешай, нашла время по телефону болтать. Нина даже не повернула головы, сосредоточенно вглядываясь в рассыпанные кусочки пазла.

Женщина с пятном накинула куртку и вышла на крыльцо. Надежда решительно оставила свой пост у окна и перебралась ближе ко входу. Хорошо, что кусты росли у самого дома, так что если сесть на корточки, то можно за ними и схорониться.

Впрочем, эти двое ничего не боялись. Шеф был занят наблюдением за Ниной, а его помощница взволнованно кричала в мобильник:

– Лена? Ленусик, ты откуда звонишь? Так слышно хорошо, даже не верится, что ты так далеко…

Внезапно Надежда увидела, как сквозь кусты проскользнула чья-то тень и одним прыжком оказалась на крыльце.

– Не ори! – сказала «тень» на ухо женщине. – Вовсе незачем сообщать всей округе, что я здесь!

– Лена? – Женщина с пятном повернулась и едва не выронила мобильник. – Доченька, ты как здесь оказалась?

Надежда дернулась от неожиданности, под ней треснула сухая ветка, и девица тут же крутанулась на пятках, настороженно уставившись в ее сторону. Надежде пришлось за долю секунды плюхнуться на четвереньки прямо в весеннюю грязь. Снизу было плохо видно, однако она все же смогла определить, что девица чем-то похожа на ту, с фотографии из Нинкиного телефона. Вот, значит, на ком Нинин сыночек женился, на родной дочери этой заразы.

Ну да, Надежда примерно так и думала, когда увидела на щеке девицы такое же родимое пятно, как и у этой похитительницы людей. Сначала Линдта пыталась выкрасть, теперь вот Нину. Предана своему шефу до невозможности, на все ради него готова!

– Лена, все же объясни, что ты тут делаешь? Ты же уехала в Непал, чтобы…

– Чтобы болтаться там по монастырям и постигать смысл жизни? – насмешливо закончила дочь. – Слушай, ты, конечно, здорово повернута на всей этот несусветной чуши, но не до такой же степени, чтобы поверить, что я действительно решила так кардинально изменить свою жизнь?

– Ну да, я так радовалась, когда узнала, что ты нашла свой путь! Я думала, мы теперь будем близки…

– Мама, извини, но ты дура! – прервала ее доченька.

– Но что тебя заставило тогда так поступить? Ведь тут у тебя были работа, друзья…

– Работа? – усмехнулась дочь. – Быть девочкой на побегушках, знать, что тобой затыкают все дыры, и радоваться, когда тебе прибавят зарплату на жалкие пять тысяч? Да еще и хамят все, кому не лень! Нет, это не для меня! Я хочу все и сразу! И для этого согласна потрудиться, а не ждать, когда мне принесут все на тарелочке. Это глупо.

– Но объясни, какой план? Зачем же ты поехала в Непал?.. – пробормотала мать.

– Когда я работала секретаршей у Скоробогатова, то выяснила там много интересного, – начала дочь, а Надежда едва не подпрыгнула на месте от тычка подползшей Ксении.

– Так вот, секретарши вхожи куда угодно, они со всеми общаются, в курсе всех дел и сплетен. Так я узнала, что солидная доля в компании Скоробогатова принадлежит его бывшей жене. А одна баба из юридического отдела проболталась о завещании, у нее нотариус был знакомый. В общем, чем мельче сотрудник, тем больше он может узнать, потому что его мало кто замечает. Мы для них вместо мебели или бытовой техники, секретарша-то уж точно ходячая кофеварка. Так я и узнала, что солидная доля в фирме после смерти экс-мадам Скоробогатовой перейдет к ее сыну, который полный идиот, раз променял безбедную жизнь на скитания по непальским монастырям.

«Тут, как ни странно, я с этой девицей согласна, – подумала Надежда. – Наверное, есть люди, которые делают такое сознательно и обдуманно, но только не Нинкин сыночек…»

Мать Елены молчала, прижав руки к лицу. Видно, до сих пор не могла опомниться. Надежда осторожно передвинулась ближе и смогла разглядеть девицу получше. В общем, даже и ничего себе, стройная, гибкая, вот только лицо… то есть лицо было бы тоже ничего, только его портил оскал. И глаза злые, близко посаженные.

– Дальше все было проще простого, – продолжала девица. – Я подсмотрела в бухгалтерии адрес, куда каждые два месяца папа Скоробогатов посылал сыночку деньги. Он ведь и это дело поручал подчиненным. Короче, я выяснила, в каком конкретно районе находится сыночек, уволилась с работы и полетела в Непал. Найти сыночка не составило труда. Еще легче было убедить его, что я – женщина, предназначенная ему самим Богом, то есть Буддой, или как там это у вас называется.