– Ш-ш-шутник! – прошипел один из «масок» и презрительно плюнул на территорию пленника. Вернее, попытался это сделать. Плевок, не достигнув цели, с шипением испарился, будто наткнулся на раскаленный щит.

Земля под ногами гостей шевельнулась. Женщина вздрогнула, но не сделала опасного шага вперед – возможно потому, что ее, ухватив за локоть, удержал белолицый телохранитель. Два сгустка черного тумана, промелькнув мимо визитеров, устремились к городу. И магический щит, вопреки ожиданиям, никак на них не отреагировал.

– Ийзэбичи! – совладав со своими эмоциями, выкрикнула гостья и раздраженно высвободила руку из стальных пальцев заботливого блондина. Где-то в отдалении послышался стук упавших камней, и тут же все смолкло. – Проклятье! – Тонкие брови под маской сошлись на переносице. – Ийзэбичи!!! – пронесся над мертвым Тиронгом ее усиленный магией возглас. Зычный, сильный, неукротимый… С остатков крепостной стены, некогда окружавшей город, посыпались булыжники. По одной из чудом уцелевших башен побежала трещина, а пепел лег волнами у ног напряженно застывшей семерки, будто песок на морском берегу.

– С таким голоском только на рынке тухлятиной торговать! – раздался негромкий, но отчетливо слышимый ответ. – С чем явилась, гайя Белоснежная? – без особого любопытства поинтересовался невидимка. – Неужели соскучилась?

– А ты все не меняешься, Ийзэбичи, – старательно контролируя голос, ответила женщина. Ни капли страха не должно было просочиться сквозь ее броню. Она, именно она хозяйка положения, а не этот лишенный свободы дракон! – Как был с жалом вместо языка, так и остался.

– Уверена? – хмыкнул незримый собеседник, демонстративно игнорируя тот факт, что эта наглая выскочка называет его именем, данным ему отцом, а не полученным в ордене сильнейших, в рядах которого он когда-то состоял. Большинство соратников тщательно скрывали не только свои прежние имена, но и изначальную внешность, предпочитая использовать новый облик и новую жизнь. Его же подобная таинственность только смешила. Ийзэбичи из рода Карури, гай Огненный или просто дракон-оборотень… как ни назови, суть не меняется.

– Я уверена! – отрезала та, что звалась Белоснежной. И, напустив на себя побольше величественности, пояснила: – Ты прежний, гай. Все те же самомнение и позерство, до боли знакомые замашки властелина мира…

Она замолчала, когда в воздух взметнулись два столпа темно-красного пламени, высветив силуэт мужчины, вольготно восседающего на стене треснувшей башни. Затянутое в черную кожу тело отдавало змеиной гибкостью, а золотистые пряжки и пуговицы на костюме добавляли облику особый лоск. Длинные волосы повелителя мертвого города были заплетены в слабую косу, а зеленые глаза насмешливо щурились, взирая на незваных, но ожидаемых гостей.

Его посланники – две проворных змеи – в отличие от Ийзэбичи имели способность покидать границу ловушки в образе призраков. Вот только обособленность этих созданий от хозяина была лишь внешней. Когда-то давно все трое прошли через один из нескольких тайных ритуалов древних – тривиат – и благодаря этому слились в единое существо, способное распадаться на три разные формы. Господин и его слуги-рептилии? Отличное прикрытие для непосвященных! На деле же змеи были глазами и ушами дракона. Каждая из них являлась его неотъемлемой частью. Вернее, им самим. Тривиат добавил сил и возможностей гаю Огненному, вывел его на высшую ступень развития, однако даже он не смог вызволить пленника из заточения в собственном городе. Во всяком случае, пока.

– Ты тоже ничуть не изменилась, Белоснежная. Все те же необоснованная спесь и глупость! – усмехнулся дракон. – Не перебарщивай, дорогая. В твоем исполнении роль королевы отдает дешевым фарсом. – Губы его неприятно скривились. – Зачем явилась, Таис? – прикрыв ладонью зевок, поинтересовался мужчина. На этот раз и он назвал ее именем, которое дали ей родители. Но в отличие от Ийзэбичи эта женщина не любила подобного обращения.

– Меня зовут Бел…

– С-с-спокойно, Белочка, – рассмеялся он. – Да-да, я помню. Маленький пугливый зверек с большими амбициями. Мне ли не знать, как тебя зовут?

Белые руки одного из телохранителей чуть сжали предплечье женщины, успокаивая. Взглянув в его фиолетовые глаза, гайя вздохнула. Рядом с Огненным и его извечным соперником Сэн она всегда ощущала себя неопытной человеческой девчонкой, по ошибке очутившейся среди сильнейших. И даже сейчас, когда за ее спиной были союзники и свобода, а позади этого высокомерного чудовища – пепелище его собственного города, Белоснежная снова чувствовала неуверенность и… страх. Если он когда-нибудь выйдет из устроенной ими ловушки… если доберется до своих тюремщиков… если…

– Мы пришли по делу, гай Огненный, – нарушил затянувшуюся паузу один из мужчин в плащах.

– А какое мне дело до ваших дел? – скучающим тоном осведомился тот.

– Прекрати! – не выдержал гость. – Мы знаем, что у тебя Ырли!

– Ырли? Это зараза какая-то? Да? – Пленник мило улыбнулся, обнажая довольно острые для человеческого облика клыки. – Что-то вы напутали, господа. Драконы таким не болеют! – поучающе добавил он.

– Отпусти моэру, Огненный! – вмешался в разговор третий сильнейший.

– Хм… – Хозяин Тиронга изобразил задумчивость на своем смуглом лице, затем нарочито серьезно спросил: – А вы что, с собой и кильку притащили? Так и быть, отпущу… вернее, пропущу… Рыбка на вертеле, м-м-м… – Он хищно облизнулся, наблюдая за визитерами. Белые маски скрывали лица троих из них, но глаза отражали многое. А расстояние для острого драконьего зрения препятствием не являлось. Ийзэбичи отлично видел своих гостей с башни и ни на секунду не сомневался, что и они во всех подробностях видят его. А потому игра стоила свеч. Каждое движение, жест, улыбка, слово… ему нельзя было проколоться. Да он и не собирался.

В первую сотню лет своего заточения пленник искал выход, во вторую – тихо бесился, в третью – избавился от нытья жителей, уничтожив большую их часть. На четвертой – добил оставшихся, на пятой – отметил хорошим вином юбилей своего плена, допил все запасы крови из хранилища и… забылся крепким драконьим сном века эдак на три. Очнулся же стараниями одной двухвостой псины, причем совершенно свободный от гнева и свыкшийся с отчаянием и скукой. Затем еще немного подремал в звериной форме и даже получил удовольствие от этого оздоровительного сна. И вот сейчас, когда пребывание гая Огненного в магической «тюрьме» готово было разменять свое первое тысячелетие, явились те, кто эту «тюрьму» для него и устроил. Но… ярости больше не было. Зато были интерес и непреодолимое желание поиздеваться.

– Ийзэбичи, – глубоко вздохнув, снова заговорила Белоснежная, – ну к чему тебе, сильнейшему из сильных, какая-то глупенькая девочка из водяного народа? – Ее голос приобрел доверительные интонации, а серебристо-серые глаза, казалось, даже слегка потеплели. – Эта дурочка просто замечталась. Начиталась всяких глупостей, подслушала кое-какие разговоры в ордене и… отправилась на поиски настоящего дракона. Не будь монстром, отпусти ребенка!

– Монстр – мое второе имя, – спокойно заметил хозяин Тиронга, – ну или третье. Я вот только не понял, Таис… Откуда твоя мечтательная килька узнала о том, куда именно ты со своими дружками закинула настоящ-щ-щего дракона? – прошипел он, чуть подавшись вперед, будто собирался в любую минуту спрыгнуть вниз со стены. Визитеры напряглись, но не отступили. Ведь за границей пепла безопасно… должно быть. – Скажи правду, от тебя сбежала малолетняя недомагичка с жабьей кровью, и ты явилась искать ее у меня? – Гостья молчала, и дракон продолжил: – Я редко ошибаюсь в суждениях, но ты, Белочка, меня поразила… – И, выдержав паузу, припечатал: – Ты еще глупее, чем кажешься!