– Четыре часа семь минут и восемнадцать секунд. – И, немного помолчав, добавил: – Назад.

Аше-ар вздохнул с облегчением.

– Ну так чего же ты мне голову морочишь, гай Светлоликий? Ты здесь, а не в ловушке – значит, все прошло удачно. Только с маленькими отклонениями от нормы.

– Хотел бы я знать, насколько масштабны эти твои «маленькие отклонения», эйсард, – проворчал Сэн, и золото его необычных глаз начало постепенно обретать зеленоватый оттенок.

– Я больше не эйсард. Эйсарда ты обезглавил.

– Ах да-а-а… – Брюнет достал из своей большой сумки еще одну вещь – тот самый командирский кель, который Кир-Кули передал утром Мира-Нин. – Держи. Ей это больше не понадобится. Тебе, впрочем, тоже. Но… оставишь на память об очередной группе наемников, не пережившей твоего предводительства, – не без сарказма добавил он.

Брошенная аше-ару цепочка ударилась о невидимую стену магического щита и мертвой змейкой упала на землю.

– Память – это хорошо, – задумчиво проговорил мой брат крови и едва заметно улыбнулся.

А потом у нас все-таки было чаепитие. После тщательного изучения моей спины эти двое еще немного погрызлись, чуть-чуть поумничали и в конечном итоге заключили договор о взаимном ненападении на срок до рождения ребенка. Сэн пообещал отпустить потом Кир-Кули и меня с миром, а младенца оставить себе. Моим мнением на сей счет, как обычно, никто не поинтересовался, а я не стала настаивать. Сейчас было просто глупо пытаться втолковать этим типам, что у меня другие планы на собственное чадо. В конце концов, я-то обещаний никому не давала, а значит, имею полное право действовать по обстоятельствам. Как там в пословице говорится? С волками жить – по-волчьи выть! А с тысячелетними «динозаврами» самое время прикинуться «птеродактилем», чтобы успеть вовремя упорхнуть.

Тем же днем…

Каменная платформа парила над центром озера, не касаясь воды. На ней стоял круглый столик, взятый из шарту Кир-Кули, и три довольно удобных кресла, в которых мы и сидели. Если плиту из прибрежных камней соорудил с помощью магии Сэн, то белоснежная мебель принадлежала аше-ару. Точнее, его летающему дому, который любезно позволил вынести ее на воздух, предварительно отлепив от пола. Кир, конечно, сначала пригласил сильнейшего внутрь, но тот вежливо отказался, предложив продолжить общение на нейтральной территории. Вот мы и висели где-то между небом и водой. Более нейтрального места эти господа, видимо, не нашли.

А чего стоила организация самой трапезы! Оба мага в продолжение негласного соперничества решили внести в наше совместное чаепитие равноценный вклад. Хотя чай тут пила одна я. В бокалах моих сотрапезников обитало что-то шипящее, дымящее, горько пахнущее и странно хлюпающее. Рецепт предложил Сэн, а Кир-Кули его дополнил какими-то новыми ингредиентами. Для улучшения вкуса. А еще, вероятно, для устрашения того, кто эту жуть рискнет отведать. В результате оба задумчиво поглядывали на свои напитки и вели непринужденный разговор. О природе, о погоде, о птичках… например, о той, что висела возле нашей кареты, когда мы с Сэн занимались любовью.

Насколько я поняла, через нее Кир-Кули за нами следил. Вот ведь… предприимчивый извращенец! Как именно, не уточнила, ибо очень спать хотелось, даже на возмущение сил не осталось. Так, поворчала чуть-чуть и, наткнувшись на милую улыбку блондина, плюнула на это дело. Единственное, еще спросила про птиц из витража, убедилась, что это был ничего не значащий фокус наместника, и продолжила клевать носом с кружкой в руках. Организм, видимо, вспомнил, что ему не дали отдохнуть ночью, и решил взять свое. А может, чай, который аше-ар назвал лучшим средством от нервного перенапряжения, оказал на меня слишком сильное воздействие.

Задумчиво покрутив в руках серебристую чашку, поставила ее на край стола. Опустив ладонь на лежащего на коленях Тааса, машинально погладила его по гладкой шерстке. Тот одобрительно мурлыкнул и продолжил спать. Тоже мне, кот-баюн! А вдруг и правда дело в нем, а не в напитках? Подарив посланнику Сэн не менее подозрительный взгляд, чем кружке, покосилась на мужчин.

Внешне они разительно отличались друг от друга, но было в них и что-то общее. Как будто два шахматных короля, белый и черный, сошлись за одним столом. Один – правитель Неронга, другой – предводитель ныне покойного отряда азоров. Да и стол, судя по непроницаемым лицам обоих, был не для шахмат, а скорее для покера. Не суть, что на нем вместо карт стояла посуда. Общей атмосферы это не меняло. Оба собеседника предлагали друг другу отведать те или иные угощения с таким видом, будто и правда делали ходы в игре.

И чем на деле являлись изыски их кулинарно-магического искусства, предсказать было сложно. Ведь приготовление блюд, как и создание подходящего антуража, эти кудесники тоже поделили пополам. Вернее, роль поваров на себя взяли шарту и Сэн, Кир же обхаживал меня, норовя при каждом удобном случае согнать с моих колен сонного Тааса. А тот свернулся клубочком, как обыкновенный домашний кот, и нагло дрых, периодически потягивая лапки и приоткрывая хитрый зеленый глаз. Меня его близость успокаивала, поэтому я подтвердила право кота на нагретое место, и аше-ар нехотя отстал. Сэн же только улыбнулся уголками губ.

Сэн…

Называть его этим именем было проще и привычней. Да он и не возражал. Пока темноволосый маг химичил над какими-то фруктами, я искоса наблюдала за ним и силилась понять, действительно ли этот мужчина мне нравится или та симпатия, что возникла в городе, была чем-то вроде стокгольмского синдрома? Занятый обработкой ярко-желтого плода, Сэн не казался мне тем монстром, что пришел к нам с головами азоров. Хитрым змеем, искусным поваром, виртуозным колдуном – да, но не монстром в человеческом обличье.

А ведь это по-прежнему был он! Высокомерный гай Светлоликий, относившийся ко мне как к мелкой сошке или изображавший такое отношение. Сколько же масок у этого аспида? Некстати вспомнились видения из кареты, и я тут же спросила о том странном рыжеволосом образе, что узрела вместо лица любовника. Да уж, наверное, у сонливости есть свойство отбивать стеснительность и осторожность. Ну или затормаживать их. Успей я осознать смысл своего вопроса, ни за что бы его не задала, а так… даже ответ получила! Правда, перед тем как заговорить, Сэн чуть не выронил несчастный фрукт.

Оказалось, шрам на щеке мага – это метка, оставленная его братом, гаем Огненным, во время одного из поединков. Удалить проклятое «клеймо» не могли никакие чары, но о том, что оно у хозяина города есть, знали очень немногие. Касаясь шрама, я видела его автора. Потому что тонкая белая нить на скуле Сэн была частью Огненного, вечным напоминанием об одной из одержанных им побед. Больше отец моего будущего ребенка ничего говорить не стал, хоть мне и хотелось узнать о его родственнике побольше. Кир, кстати, о своей семье тоже не распространялся. Ну а про моих близких никто и не спрашивал.

Зато оба мага пообещали вернуть меня к ним… ненадолго. Не от чистого сердца и по доброте душевной, нет. Просто, взвесив все «за» и «против», соперники согласились, что мой мир – отличное место, чтобы отсидеться месяцев девять и родить там ребенка. Во-первых, потому что он находится за Гранью (а значит, у сильнейших, зачаровавших Неронг, нет его координат), во-вторых, привычен для меня и безопасен для моих новоявленных союзников, и, в-третьих, из него можно быстро вернуться сюда, если потребуется вновь водрузить мое бедное тело на плиту источника, спрятанного в нижнем городе. Единственной загвоздкой было то, что попасть ко мне домой мы сможем не раньше, чем через несколько дней.