Эйерс. Он передал слова Пенса: если мы хотим реабилитировать себя перед спецслужбами, надо напомнить, что Трамп дважды говорил, что верит в разведывательное сообщество США. Я сказал, что это хорошая идея. Я рассказал Трампу о том, что собирается сделать Пенс. Он поддержал это, и даже опубликовал свой собственный твит в том же духе. Тем не менее, водоворот прессы не ослабевал. Еще немного подумав, я записал четыре пункта, которые, по моему мнению, должен был сделать Трамп:

“(1) Я всегда поддерживал разведывательное сообщество;

(2) никогда не было никакого «российского вмешательства»;

(3) Российское (или любое другое иностранное) вмешательство неприемлемо; и

(4) этого не произойдет в 2018 году.”

Я напечатал это и передал Келли, Сандерсу, Саре Тинсли (старшему директору по коммуникациям СНБ), Миллеру, Биллу Шайну (бывшему руководителю «Фокс Ньюс»), Дэну Скавино (гуру социальных сетей Трампа) и другим, а затем (около полуночи по финскому времени) вздремнул. Мы приземлились на базе Эндрюс в девять пятнадцать вечера по ашингтонскому времени, и я отправился домой.

На следующий день вся старшая команда по связям с общественностью Белого дома совещалась с Трампом в Овальном кабинете. Все еще удивленный негативной реакцией, он просмотрел стенограмму пресс-конференции и понял, что оговорился. В строке, где он сказал: “Я не вижу никаких причин, почему это была бы Россия”, он имел в виду: “Я не вижу никаких причин, почему это не была бы Россия”, тем самым вывернув наизнанку смысл предложения. Трамп был известен тем, что никогда не отступал от того, что он говорил, на самом деле обычно копался, когда ему бросали вызов, так что это был неожиданный поворот. Конечно, одно это изменение не устранило проблему с другими его заявлениями, признающими моральную эквивалентность точки зрения Путина и мнение нашего собственного разведывательного сообщества. Но для сотрудников пресс-службы любое корректирующее заявление Трампа было прогрессом. Стивен Миллер подготовил подготовленные замечания, которые Трамп произнес в начале дня.

Вряд ли так можно было строить отношения с Россией, и Путин, должно быть, громко смеялся над тем, что ему сошло с рук в Хельсинки. Конди Райс позвонила мне, чтобы сказать, что она не собирается делать никаких публичных комментариев по поводу Хельсинки, но она сказала:

— Ты знаешь, Джон, что Путин знает только два способа обращаться с людьми: унижать их или доминировать над ними, и ты не можешь позволить ему выйти сухим из воды.

Я согласился. Многие люди призывали различных высокопоставленных чиновников уйти в отставку, включая Келли, Помпео, Коутса и меня. А ведь я проработал чуть больше трех месяцев. В администрации Трампа все идет быстро!

Глава 6

Сдерживание России

К черту Договор о РСМД!

Со времен моей работы в администрации Буша-младшего я хотел вывести Соединенные Штаты из Договора о РСМД. Это может показаться сложной задачей, но я уже занимался этим раньше. Я знал, что делать, поскольку помог Бушу-младшего вывести Америку из опасного, устаревшего Договора по ПРО 1972 года, который не позволял США создать эффективную национальную противоракетную оборону. Не было кривой обучения. И поскольку одним из немногих ощутимых результатов Хельсинки должно было стать расширение сотрудничества между советами национальной безопасности США и России, инструменты были под рукой. Я предложил Николаю Патрушеву встретиться в Женеве, и он согласился на 23 августа.

Россия годами нарушала Договор о РСМД[21], в то время как Америка соблюдала его и наблюдала, как это происходит. По форме соглашение Рейгана-Горбачева между США и СССР предусматривало ликвидацию ракет и пусковых установок с дальностью действия от 500 до 5500 километров, по сути же направлено на предотвращение ядерной войны в Европе. Однако со временем фундаментальная цель РСМД была сведена на нет постоянными нарушениями со стороны России, изменившимися глобальными стратегическими реалиями и технологическим прогрессом. Еще до того, как Трамп вступил в должность, Россия начала фактическое развертывание ракет в нарушение запретов РСМД в Калининградском эксклаве на Балтийском море, заложив основу для существенной угрозы для европейских членов НАТО. Более того, и это имело еще большие долгосрочные последствия, договор не связывал никакие другие страны (кроме, теоретически, других государств-преемников СССР), включая многие из самых больших угроз, с которыми сталкиваются США и их союзники. Китай, например, располагал наибольшей долей своего крупного, растущего, уже развернутого ракетного потенциала в зоне действия запрещенной РСМД, подвергая опасности таких союзников США, как Япония и Южная Корея, а также Индию и саму Россию. Тонкая ирония. Силы Ирана с баллистическими ракетами средней дальности угрожали Европе и были готовы к расширению, как и силы Северной Кореи, Пакистана, Индии и других потенциальных ядерных держав. Наконец, Договор о РСМД технологически устарел. Хотя он запретил ракеты наземного базирования в пределах своей запрещенной дальности, он не касался ракет морского и воздушного базирования из близлежащих, которые могли поражать те же цели, что и ракеты наземного базирования.

Реальная суть заключалась в том, что Договор о РСМД связывал только две страны, и одна из них мошенничала. Только одной стране в мире фактически запретили разрабатывать ракеты средней дальности: Соединенным Штатам. Даже если он имел смысл тогда, в середине 1980-х годов, то сегодня точно не имел. Времена меняются, как любят говорить господа либералы.

Мы с Патрушевым встретились в Представительстве США при ООН в Женеве. До этого сотрудники СНБ провели широкие консультации с правительством США по повестке дня, и мы с Помпео несколько раз обсуждали вопросы контроля над вооружениями. В типичном стиле холодной войны мы с Патрушевым начали с контроля над вооружениями и нераспространения, особенно с Ирана и Северной Кореи. Русские последовали подходу Путина на нашей встрече в Москве, сосредоточив внимание на “стратегической стабильности”, их основополагающей фразе для нападок на наш выход из Договора по ПРО. Они утверждали, чего они не делали в 2001 году, когда мы вывели войска, что противоракетная оборона по своей сути является стратегически дестабилизирующей, и они явно хотел бы провести более подробные переговоры между двумя советами безопасности по этому предложению. Я быстро разубедил их в этой идее, а затем снова объяснил, что мы вышли из Договора по ПРО, чтобы справиться, по крайней мере на начальном этапе, с угрозами родине со стороны новых государств, обладающих ядерным оружием, и случайными пусками из России и Китая. Патрушев сказал, что наш соответствующий уровень доверия будет определять, насколько успешными мы будем, указав на Договор о РСМД, где, по его словам, были “противоречивые” требования о “соблюдении”. Это была чистая пропаганда. Россия нарушала Договор о РСМД более десяти