– Я знаю, что напечатано в репортажах, но я имел в виду – вместе дачи свидетельских показаний.

– Общественность информирована в общем и целом. Ты прекраснопонимаешь, к какому выводу придут люди, если я не пущу своих клиентов всвидетельскую ложу, а заявлю, что обвинение должно доказать свою версию такимобразом, чтобы ни у кого не осталось ни малейшего сомнения в виновности моихклиентов. Все решат, что правда настолько ужасна, что даже адвокат боитсяисхода перекрестного допроса.

– Так что ты планируешь? – поинтересовался Дрейк.

– Не представляю, черт побери! – воскликнул Мейсон. – Неисключено, что это правда. Какой-то суперхитрый убийца мог тщательнораспланировать все так, чтобы обоих моих клиентов арестовала полиция, а ихрассказ о случившемся звучал как объяснения, сфабрикованные полоумнымадвокатом, что приведет к обвинению их в предумышленном убийстве первой степени.

– Но неужели нельзя убедить присяжных, что так оно и есть, яимею в виду, что за этим делом стоит кто-то чрезвычайно хитрый? – спросилаДелла Стрит.

– Не знаю. Сомневаюсь, что я настолько силен. – Адвокатповернулся к Полу Дрейку: – У нас есть один шанс, Пол. Он, конечно, чрезвычайномал. Я хочу разыскать ту женщину, что находилась вместе со мной в номере ипредставилась мне как Дикси Дайтон.

– С чего начинать поиски?

– Во всех деталях изучи прошлое Джорджа Файетта. Выясни онем все. Поинтересуйся каждой женщиной, появлявшейся в его жизни. Правда, такты ничего не найдешь.

– Почему? – удивилась Делла Стрит. – По-моему, звучитлогично.

– Если от наших клиентов мы услышали правдивый рассказ, –принялся объяснять Мейсон, – то за этим делом стоят слишком умные и хитрыелюди, чтобы использовать женщину, когда-либо как-либо связанную с ДжорджемФайеттом. Она из тех, о ком никто не подумал бы. Возможно, из другого города.

– А что делать, если мы ее найдем? – спросил Дрейк. – Тызанимаешь место дачи показаний и клянешься, что разговаривал с ней в тойкомнате, а она клянется, что не было ничего подобного. Тут еще Минерва Хамлинподливает масла в огонь, заявляя, что ты ошибаешься.

– Я не хочу занимать свидетельскую ложу, Пол.

– Почему нет?

– В таком случае я выступаю как адвокат и свидетельодновременно. Это неэтично.

– Почему это неэтично?

– Американская ассоциация адвокатов хмурится в подобныхслучаях.

– Ну и пусть себе хмурятся. Что тебе от этого? По рукам ведьне дают?

– Нет. Но им это не нравится.

– Подобное противозаконно?

– Нет.

– Возможно, мы несправедливы по отношению к Минерве Хамлин,– заметил Дрейк. – А все будет в порядке. Она сделала обычную ошибку и…

– Она слишком быстро ответила, – перебил Мейсон. – Вспомни,как все происходило. Они показали ей фотографию, и Минерва практически сразу жезаявила, что думает, что это та девушка. Затем они велели ей внимательноизучить снимок. Она смотрела и смотрела на него. К тому времени, как онаувидела Дикси Дайтон в ряду других заключенных, ее лицо было ей уже отличноизвестно по фотографии. Минерва решила, что наблюдала в гостинице за Дикси, иопознала ее.

– Да, подобное происходит довольно часто, – согласилсяДрейк. – Это беспокоит полицию, насколько я понимаю, потому, что им нередкоприходится сталкиваться с ложными идентификациями, о которых обычные людиникогда не узнают. Свидетели подолгу изучают фотографию подозреваемого, и чертылица становятся знакомыми. Несколько недель назад полиция занималасьрасследованием одного дела, где три разных человека после изучения фотографииподозреваемого выбрали его из ряда заключенных и с полной уверенностьюопознали. Потом выяснилось, что во время совершения преступления он сидел втюрьме в Сан-Франциско. Вот тебе пример, когда фотография сбила всех с толку.

Мейсон кивнул и уже собирался что-то сказать, но егоостановил телефонный звонок.

Делла Стрит сняла трубку и повернулась к Дрейку.

– Тебя, Пол, – сообщила она.

– Алло! – сказал сыщик в трубку. – Да, Пол Дрейк… Что?.. О,минутку. Может, у вас сложилось неправильное впечатление?.. Окончательноерешение? Вы абсолютно уверены?.. Вы его неправильно поняли… Минутку… А это кто?Что?.. Нет, мне больше нечего сказать, кроме как то, что девушка ошиблась… Унас есть неопровержимые доказательства… Я не собираюсь открывать какие. Есливам нужны подробности, поговорите с мистером Мейсоном.

Дрейк бросил трубку на место и повернулся к Перри Мейсону.

– Ох уж этот проклятый, хитроумный окружной прокурор,готовый на все, только бы произвести эффект! – в сердцах воскликнул детектив.

– Что он еще придумал?

– Подожди, пока услышишь, – негодовал Дрейк.

– Я жду.

– Минерва Хамлин сейчас находится в прокуратуре. Это оназвонила. Из его кабинета.

– И что?

– Она мне сказала, причем это звучало так, словно она читаеттекст заранее тщательно подготовленного заявления, лежащего у нее передглазами, что она прекращает у меня работать, потому что в агентстве на нееоказывается давление с целью заставить ее совершить лжесвидетельство в связи сопознанием Дикси Дайтон.

– Рассчитано на публику, – заметил Мейсон.

– Секундочку. Это еще не все, Перри. Я попытался ейвозражать, но она ответила: «Мое решение окончательное, мистер Дрейк. Мой уходвступает в силу с этой минуты. Я уже приняла предложение работы в одном изотделений окружной прокуратуры за более высокий оклад. С вами хочет поговоритьеще один человек…» Трубку взял мужчина – газетный репортер. Ему требовались моикомментарии. Ты слышал, что я ему ответил.

– Да, мы слышали, что ты ответил, – кивнула Делла Стрит.

– А следовало бы еще сказать и то, что думал, – добавилДрейк. – К сожалению, это непроизносимо.

– Теперь нам остается только одно, – пришел к выводу Мейсон.– Я отправляюсь на предварительное слушание и постараюсь использовать всеуловки ведения перекрестного допроса, чтобы найти слабые места в представляемомобвинением деле. Боюсь, что у моих клиентов не очень завидная перспектива.

Гамильтон Бергер, крупный мужчина с бочкообразной груднойклеткой, всегда старавшийся выглядеть достойно, представляя окружнуюпрокуратуру, которую он возглавлял, встал со своего места после открытияслушания в суде.

– Мне хотелось бы выступить с несколькими предварительнымизамечаниями, ваша честь, – заявил он.