Захотелось дать ему в лицо, но я сдержалась. Да и его взгляд не давал мне покоя. Не было в нем веселья, смеха и радости. Я чувствовала, что сейчас что-то будет…что сейчас Сарес дойдет до сути…

— Кстати… ты забыл ей сказать один важный моментик. Обычно такие вещи говорят дамам до траха, не так ли? Но вы, схилки, особенные… Вы обычно медлите, чтобы не распугать желающих, — мерзкий смех вырвался из груди Сареса и сейчас я его не узнавала. Мстительный взгляд, наполненные желчью глаза и яд… яд в каждом слове.

— Мы не успели объясниться, — лицо Ара застыло и побледнело. — Я буду признателен, если ты заткнешься. Желания обсуждать свои половые контакты в твоём присутствие у меня нет.

«Половые контакты?! Обидно, однако! Вот тебе и объяснения. Пара слов и все ясно и понятно».

— Итак? Скажешь ей сам или сказать мне? — резко, зло и очень нахально.

Лицо Сареса выражало готовность выложить мне «секретик», мое же — внимать. А вот Ар молчал.

— Ну что ж… скажу я. Алена, детка. Схилки-мальчики не все свое время проводят в Реале. Они иногда…общаются с дамами в живую. Только вот это сто процентный вариант сделать общительного схилка папкой! Оттого подобное времяпрепровождение бывает для схилка в жизни нечасто. Так у них принято. Нечего нищету плодить, не иначе, — злой смех вырвался из его груди.

— Что-то ты чересчур осведомлен о жизни схилков, — произнес Ар. Как ни странно, затыкать Сареса он не торопился. Неужели хотел услышать его речь?! Или это удобно — не нужно объясняться самому…

— На чем я остановился. Ах да…Так вот схилки-мальчики с дамами бывают лишь разочек. Ну, это официальная версия. Я имею в виду с подходящими дамами для схилков. А их, между прочим, раз-два и обчелся. Вот и елозят бедные схилки по планетам, в поисках той единственной, что способна принять их семя и не издохнуть после первого полового акта.

— Что?! — недоверчиво произнесла я, осознавая.

— Судя по твоим взъерошенным волосам и неутихающей радости в глазах, вкупе с отсутствием девственности — а это важное условие размножение схилков. Что — то у них там передвигается через кровь… Так вот поздравляю — ты станешь мамкой! И поздравляю снова — ты не издохла, хотя все шансы у тебя были!

— Не станет. И я бы не стал рисковать её жизнью, — тихо выдал Ар. И его лицо стало белее полотна. Он молча смотрел на меня, ловя каждый вздох, считывая эмоции, наблюдая за реакцией.

— Ах да, Алена. Не станешь! В твоём случае остаётся ещё вариант номер два! Понимаешь, в чем дело, детка, когда я искал координаты планеты на схилковской тарелке, то совершенно случайно наткнулся на базу «маток», то есть будущих «родительниц» для схилков. Так вот ты, Алена, ему, — ткнул пальцем в Ара, — не подходишь. А вот его братцу очень даже! А значит… даже и не знаю. Скорее всего, ты умрёшь. Даже не так… он убьет тебя своей любовью. Затрахает до смерти!

— А тебе-то что до этого? — выдала тихо, давя в себе глухие рыдания. Всё-таки назвать шоком то состояние, в котором я находилась не сказать ничего.

— А я не дам тебе умереть, — так тихо-тихо. — Слышишь, Аленка, не дам! — Сарес забился в конвульсиях, пытаясь броситься ко мне. Но не успел. Ар вскинул руку, и Сарес замер, дергаясь в воздухе как кукла-марионетка.

— Отпусти, — выдавила из себя. Слезы душили, мешая говорить. Почему я поверила Саресу? Так просто… и сразу. Не знаю. Наверное, потому что видела искренность в его глазах.

— Алена, мы решим этот вопрос вдвоем, — зло произнес Ар.

— Он, — махнула в сторону Сареса, — сказал правду?

— Да.

— Я беременна?

— С вероятностью в девяносто девять процентов, — тихо произнес Ар.

— Ты убьёшь меня?

— Я избавлю тебя от плода.

— Ты не сделаешь это со мной.

— Сделаю. Иначе ты умрёшь. Схилки годами ищут свою единственную, Алена. Ту, что сможет родить от высшего схилка. И ты для меня… и единственная для меня не ты. Хотя сердце говорит иначе…

— А что сердце! Причем тут оно?! За подобное другой орган отвечает! — вклинился в наш разговор Сарес.

— Замолчи, — выдали мы одновременно с Аром. Но Сарес молчать не собирался:

— Алена, ты чокнутая?! Тут же все очевидно и понятно — мужик в первый раз до бабы дотронулся… вкусил, так сказать, сладость бытия, — вякнул Сарес, — что ты, что другая — ему всё равно. Не будь такой наивной!

Ар аккуратно взял меня за руку и вывел из камеры, увлекая за собой в капитанскую рубку. Сарес продолжал надрываться за стеной, но его слов я больше не слышала. Все мое внимание занимал Ар. Я просто не верила… не хотела верить, что все так, как сказал Сарес. Я помнила глаза Ара в момент нашего единения, его стоны и слова, нежные, мягкие, предназначенные для меня одной! Не может быть это все ложью!

— Алена, все не совсем так, как сказал Сарес. Но я хочу быть с тобой честен. В его словах есть зерно правды. Алена, ты не подходишь мне ни по одному показателю… а значит ты не сможешь от меня родить. Забеременеть … но не родить.

Я приложила все усилия к тому, чтобы удержать в глазах слезы, рвущиеся наружу. Было очень трудно, но я смогла сдержаться. Не дрогнув, произнесла спокойно:

— Если я забеременела…

Ар нетерпеливо меня прервал, не дав договорить.

— Алена, моя девочка с Земли, я так тебя люблю! Я понял это практически сразу, как увидел тебя. Я пытался бороться с собой… даже радовался, что ты убежала — твоя жизнь была в относительной от меня безопасности. Но не зря схилки не должны дотрагиваться до любимых женщин, я просто сума сходил от воспоминаний о нашем поцелуе, прикосновениях, твоих мягких податливых губах. Это выше моих сил, выше самообладания и воли. Мне бы не хотелось тебя потерять…даже не так, я не готов потерять тебя и не смог бы жить без тебя.

Я похолодела от страха. Вопрос вертелся на моем языке, и задать его я решилась не сразу:

— Ты собирался быть со мной, а потом, в случае моей беременности ты не позволил бы мне рожать?

— Ты бы ни о чем и никогда не узнала. Технологии не стоят на месте, любимая. Схилки идут в ногу со временем… женщины больше не умирают… от наших прикосновений.

Каким-то не своим, ужасно хриплым голосом я все же спросила:

— И ты смог бы убить свое дитя?

Его лицо заострилось от подавляемых эмоций, а глаза превратились в щель. В них поселилась тьма. Он прижал меня к себе, резко и сильно, и прошипел в самое ухо:

— Шансов на то, что ты родишь схилка и останешься жива, безумно мало, ребенок тоже вряд ли выживет. Хотя у него шансов несомненно больше, чем у тебя. Я люблю тебя и позабочусь о тебе, спрячу ото всех, и мы будем вместе. Мы будем счастливы.

— Безоблачное счастья, — тихо выдохнула я. Кажется, наконец, я поняла важную вещь — нам не быть вместе. Никогда не быть вместе…