Теперь бы ещё только успеть замолвить словечко за своих друзей, потому что в коридоре уже слышался топот набегающих егерей. Да и сверху шло на посадку сразу несколько летающих бестий, с которых вояки спрыгивали чуть ли не на ходу.

– Геер генерал! – зачастил словами Поль. – Я тут с друзьями проводил разведку и выяснил о добываемом здесь золоте. Прошу учесть при награждении и моих боевых товарищей.

– Просишь? Всего лишь? – взмахом руки главный консул восемнадцатого сектора остановил в отдалении офицеров, спешащих к нему с докладом. – А почему не требуешь? – Это он так ёрничал, попутно доставая фурнитуру дальней связи. – Ладно, пока постой и подумай над своим предсмертным покаянием, а я подумаю, что будем делать с местным золотом, которое нашли по моему приказу мои же подчинённые…

После чего отошёл обратно к своему флайеру и прикрылся его корпусом. Подслушать его разговор не удалось бы при всём желании, только неразборчивый бубнёж доносился. Но вот просительный тон! И вежливые интонации! Так с подчинёнными не разговаривают.

А Поль старался унять в мозгах хоровод порхающих мыслей:

«Ишь, как повернул-то всё! По его приказу… Его подчинённые… Интересно, какую он за это награду отхватит? Не меньше ведь, чем десятидневную! А мне чего достанется?.. Если сейчас сразу в болоте не утопят?..

Опять только секс?.. Мм… Приятно, конечно, и лестно до потери сознания… Но жить-то надо на деньги. Если Аза меня не убьёт при первой же встрече…»

Сейчас он ещё больше жалел, что во время катастрофы признался жене об измене. Что в очередной раз изменило ход мыслей:

«Как там Аза! Её тоже в Лаборатории собирали? И как сам-то Юрген спасся? Катапульта штатно сработала?.. Как бы у него это выведать ненавязчиво?..»

Наивные мечты. Вернувшийся консул выглядел как кот, который съел всю сметану и его за это ещё и погладили. А кто такого котищу может гладить хоть по, хоть против шерсти? То-то и оно.

И хоть благодушное настроение так и пёрло из Юргена, он притворно хмурился и старался порыкивать:

– Молчать, смертный! Ты мне уже хуже горькой редьки надоел! А твои товарищи… – он взмахнул ладонью, одновременно подзывая к себе и офицеров-егерей, и замершего в оконном проёме Гроссера. – Этого и всех, кого он скажет, поселить во флигеле усадьбы «2-пИ». Ну и оставить там пока под домашним арестом. Я потом разберусь. Или кто иной… Треть егерей остаётся здесь, проводит следствие и… – он глянул в умоляющие глаза офицеров, после чего барственно продолжил: – …и зачистку, а также раскрытие всех каналов незаконного сбыта и добычи золота. Чуть позже пришлю сюда экспертов. Ну а дальше будет видно…

После чего развернулся и двинулся к своему флайеру. И только взойдя на аппарель, повернулся и грозно рявкнул:

– А ты чего стоишь как истукан?! Живо грузись в машину!

Труммер поспешил к нему, вопрошая в недоумении:

– Куда грузиться-то? Здесь тоже есть пассажирский салон? Как и в «Катринге»? – упоминание о флайере, потерпевшем разрушительную катастрофу, заставило прославленного генерала покраснеть от злости:

– Пасть закрой и больше не открывай без моего разрешения! – нервно отодвинул своё противоперегрузочное сиденье чуть вперёд и скомандовал: – Вон в ту щель влезай! – ещё и кулаком пару раз подтолкнул а’перва, когда тот втискивался в неудобное и страшно узкое пространство. Потом и сам стал усаживаться, ворча и ругаясь себе под нос: – Салон ему подавай?! Нахалюга недоразвитый!.. Надо было тебя вообще засунуть в освободившийся отсек из-под снарядов!.. Вот тогда бы знал, как грубить старшим…

И всё-таки Поль не выдержал, открыл рот:

– Дон Флигисс! Я же здесь удавлюсь! Меня перегрузками поломает! Может, я вместе со всеми в сектор полечу?

– Не боись! Солдат ребёнка не обидит! – хохотнул генерал. – Пусть и умственно недоразвитого… Довезу в целости и сохранности! А то тебя ещё куда-нибудь понесёт, и тогда мне… хм, неприятно будет.

Флайер и в самом деле набирал скорость и высоту плавно, без рывков и перегрузок. Так что поощер тяжело вздохнул и подумал:

«Может, и долечу живой…»

Шесть дней прошло с момента доставки письма от Поля, но домой он до сих пор так и не прибыл. Также Галлиарду Фойтинэ немало беспокоило долгое отсутствие Азы, маркизы Рейны. Та вертихвостка, как умчалась в тот же день ругаться со своими тренерами, так больше и не появлялась. И весточки не прислала.

И что в таком случае делать? Куда бежать? Кого звать на помощь?

Друзья приходили. Много спорили. Думали, гадали, но так и не пришли ни к какой дельной мысли. Разве что изрекали набившую оскому истину:

– Если тут замешана дэма Кобра или дэм Прогрессор, простым смертным в это дело соваться бесполезно. Будем надеяться, что у Поля всё хорошо, он парень везучий и просто задерживается на очередной миссии. Да и Аза – тоже.

В остальном же всё шло нормально. Обе учительницы, сёстры Макиллайна опекали Ласку круглосуточно. Уроки математики сменялись танцами, занятия пением плавно перетекали в уроки физики. Все это делалось в интересной, игровой форме. Качество и высокий уровень преподавания прямо-таки зашкаливали. Можно сказать, что единственная ученица получала невероятные по объёму знания, умения и навыки. Ну и сами учительницы нахвалиться не могли сообразительностью своей воспитанницы, её несомненными талантами и лёгкостью восприятия нового материала.

Правда, Элен, старшая из сестёр, все эти дни ходила грустная, тяжко вздыхала и часто выглядывала через окна на улицу. В её умной, образованной голове произошёл какой-то сбой, покорёживший её восприятие действительности, и она не совсем адекватно оценила произошедшие когда-то здесь события. А именно: она серьёзно запала на одного мужчину и теперь постоянно ждала его прихода. Или свидания с ним.

Всё бы ничего, но этим мужчиной оказался Юрген Флигисс, главный консул восемнадцатого сектора. То есть второй человек после божественной дэмы. И вот спрашивается, что за блажь ударила в голову Элен? Кто она, ещё не получившая официальной опеки даже для проживания в Ро́зморе, и кто он, легендарный генерал, водивший непобедимые армии по иным мирам! А вот же!..

И сколько с ней ни беседовали, сколько ни предупреждали, Элен упорно твердила одно и то же:

– Он обязательно появится! И мы с ним отправимся на свидание. Я в это верю!

Единственно, кто поддерживал её в этом заблуждении, – так это Ласка. Она с присущим только детям упрямством и непосредственностью восклицала:

– Точно, точно! Из них получится великолепная пара! И дети у них будут, такие маленькие и такие хорошенькие, а я буду с ними играть и катать на Кузе.

Лучше бы она помалкивала и не лезла в отношения взрослых. Потому что после таких восклицаний старшая из сестёр Макиллайна украдкой смахивала слёзы и грустила ещё больше.