Боле уже привели в чувство, когда он приехал. Дежурный врач сказал комиссару, что инфаркта у Боле не обнаружили, но, очевидно, старик пережил сильный шок, и поэтому желательно было бы его сейчас не беспокоить. «Я всего на два слова», – уговорил он врача и прошел вместе с нм в палату, куда положили Боле. Жако, жалкий, перепуганный насмерть, лежал, накрывшись простыней с головой. Только все еще лихой хохолок выглядывал наружу.

– Это я, Жако, – сказал комиссар, и старик выглянул из своего укрытия. – Что вас так испугало? Вы знали этого человека в мешке?

Боле, хоть уже немного успокоился, все же не мог унять дрожь в руках.

– Знал. Это англичанин, Стив Робинс. По крайней мере, он мне так представился. Мы отправили его машину в Англию на «Би-Би» сегодня утром.

– На вашей барже?

– Ну да. Ее повел Жером и должен доставить его «мерс» в Дувр, как мы договорились.

– Вот как. А когда вы виделись с Робинсом в последний раз?

– В том-то и дело, что сегодня утром. Он поднялся на баржу, посмотрел, как мы закрепили машину на палубе, и ушел. Это было около одиннадцати. Ну, Жером отчалил после этого. А я только успел в бар сходить, вы там были. Прихожу, всплывает этот мешок, а в нем… Робинс.

– То есть? Труп даже на первый взгляд не свежий…

– Вот и я про то же. У нас давно говорили, что здесь живут оборотни, в пещере под «Мандрагорой». Конечно, когда я увидел труп, я так и подумал, что утром приходил не Робинс, а оборотень.

Боле вновь забила дрожь, и врач сказал, что комиссару лучше уйти. Он все же задал последний вопрос:

– Жако, а у вас есть адрес или какие-то координаты этого Робинса, телефон его, может быть?

Боле попросил Бросса достать из его пиджака, висевшего рядом на стуле, портмоне. Оттуда он вынул визитную карточку, на которой было написано: «Стивен Робинс, биолог». Рядом был указан номер телефона во Франции – 33-1-52-66-77-18. На прощание Боле дал комиссару еще одну визитку с данными своей судоходной компании, где был указан и номер мобильника Жерома.

Вернувшись в комиссариат, Бросс позвонил в посольство Англии в Париже. Его соединили с консулом, которому он сообщил обстоятельства трагической смерти Стивена Робинса, судя по всему, английского подданного. Бросс попросил еще, если это возможно, переслать ему фотографию покойного.

Бросс дал Плаке самое короткое задание – «Гони!» – после того, как тот связался по телефону с Жеромом и рассказал ему вкратце о случившемся. Плаке взял с собой фотографа и погнал сначала по А-13, а потом по Дороге Меровингов. «Би-Би» они догнали где-то на полпути между Верноном и Руаном. Жером долго причаливал к берегу, чтобы не сесть на мель, и только потом бросил якорь и опустил трап.

«Мерседес» Робинса с правосторонним рулем был укреплен на носовой палубе на специальном креплении и для надежности накрепко принайтован тросами спереди и сзади. Жером хорошо поработал. Он передал ключи от машины Плаке, и тот тщательно ее осмотрел. Багажник был пуст. Осмотрев кабину, Плаке нашел под водительским сидением серую тряпку, которую обычно используют для протирки запотевших стекол. Он взял ее в руки, понюхал и сказал сам себе: «Похоже на хлороформ. Возьму, как вещдок. Там могут быть отпечатки».

Он прошел к рубке и обнаружил за ней монтерку и моток веревки.

– Ваши? – спросил он Жерома.

– В первый раз вижу.

– Заберу с вашего разрешения, – сказал Плаке, укладывая очередной вещдок в сумку.

По трапу они спустились в трюм, где было душно и пахло чем-то паленым. Жером открыл иллюминатор, дышать стало легче.

– Я сюда еще не спускался, – сказал он, как бы оправдываясь.

Плаке принялся осматривать помещение, время от времени приглашая фотографа сделать снимок. На барже было чисто прибрано – за своим пенишем Жако тщательно ухаживал. Вместе с комиссаром Плаке прошел по всему трюму и перед тем, как подняться по трапу на верхнюю палубу, вновь остановился у входа на кухню перед столовой.

– Что-то не так? – спросил его Бросс.

– Здесь кто-то был. Стулья не так стоят, – ответил Жером. И по тому, как тот уверенно, хотя и испуганно, произнес эту фразу, Бросс понял, что Жером не намерен подбрасывать ему улики из вежливости.

– И еще. Кто-то брал спиртовку, – сказал Жером. – У нас тут был запас – несколько кубиков сухого спирта. А сейчас не осталось ни одного. Да и запах такой, паленым пахнет.

– Посмотрите внимательно, больше ничего у вас не пропало? – спросил Бросс.

Жером открыл дверцу в «каптерку» Боле – довольно просторную «каюту» под трапом, где они хранили всякий инструмент и краски для ухода за старушкой «Би-Би», рыболовные снасти и несколько бутылок вина. Плаке обнаружил моток веревки, похожей на ту, которой был связан утопленник.

– Веревка старая, – сказал Жером, наблюдая за тем, как Плаке берет образец от мотка. – Легко рвется. Мы ей почти не пользуемся.

Плаке провел лучом фонаря по каптерке, помогая Жерому увидеть и другие следы незваных посетителей. Жером с огорчением заметил, что они похитили два свинцовых бруска, которые он и Жако использовали для отливки грузил, но больше ничего не заметил.

– Больше ничего не взяли, – сказал он. – Даже вина. Странно только…

– Что? – спросил Плаке.

– Возможно, они на спиртовке свинец плавили. Но вот наши формы для отливки не брали. Может быть, у них свои формы были…

– А почему они тогда использовали спиртовку, а не включили электричество? У вас есть подводка с берега? – спросил Плаке.

– Есть. Но мы ее отключаем, когда уходим. Так что электричество они включить не могли.

Когда они уже вышли из кухни, Жером сказал:

– Странно все-таки, что они так тщательно все убрали на кухне. Это явно не пацаны.

– А кто же, по-вашему? – спросил Плаке.

– Не знаю, – только не пацаны. И уж точно не черные. Те бы нагадили так, что неделю убирать бы пришлось. А уж вино точно бы выпили. А тут… Даже мешок с мусором вынесли.

– А что это за мешок?

– Пластиковый, из-под угля. Мы уголь берем у господина Мохового на зиму, чтобы топить здесь камин, когда холодно. Одного такого мешка, а он на сотню кило, надолго хватает.

Плаке помолчал, пораженный своей собственной догадкой, а потом сказал:

– Послушайте, Жером, а у вас нет еще одного такого мешка, с углем, без, не важно?

Жером пригласил Плаке в другую каюту, где был камин, и показал ему почти пустой мешок с остатками угля на донышке. На нем было написано по-английски: «Nash Ugol. Export only. Black coal. 100 kg». Точно такая же надпись была на мешке, в котором нашли Робинса.

– Свинец ваш мы нашли, – сказал Плаке. – Скорее всего, ваши бруски привязали к мешку этой гнилой веревкой, как груз, чтобы труп не всплыл. Но веревка не выдержала. Скажите, а вы не держите на своем судне каких-нибудь металлических стержней?