Ленка позвонила. Потом тщательно вытерла щеки от слез и прошлась кончиком полотняного шарфа по его лицу. Поправила одежду, расправила шарфик на шее. И замерла, как на уроке, перед дверью Анны Ивановны Корнеевой. Он вдруг тоже выпрямился, хотя слабо соображал зачем. Выглядеть прилично он не мог только потому уже, что был в одних шортах и босиком. Куртку он Ленке вернул.

Дверь почему-то долго не открывалась. Хотя за ней ощущалось движение. А потом вдруг с такой силой отлетела в сторону, что они попятились.

– Дети??? Что случилось???

Аннушка схватила их за руки и рывком затащила в квартиру. Тут же заперла дверь на все замки. И еще раз повторила:

– Дети, что случилось??? Почему Вадим раздет??? Что???

Господи! Они ее не узнали. Это была она и не она. С распущенными волосами, в длинном красивом шелковом халате, с глубокими разрезами по ногам. И ноги… Господи, у нее были потрясающе длинные красивые ноги. Вадим даже головой затряс, зажмурившись.

– Анна Ивановна, вы такая… – ахнула Ленка и начала с себя стягивать куртку с шарфом. – Мы вас даже не узнали. Вы одна?

– Да, одна, – скороговоркой выпалила Анна и тут же возблагодарила небеса.

Господи, хорошо, что Володин еще не успел прийти. Застали бы их дети в недвусмысленном состоянии: с лихорадочным блеском в глазах, с румянцем на щеках, с растрепанными спутанными волосами. Она именно так в прошлый раз провожала Володина к дверям.

– Кто-нибудь скажет мне, что случилось?! Вадим, почему ты голый?!

Она затолкала их в кухню, как-то сразу угадав, что им нужен сейчас крепкий обжигающий чай, много чая. И еще покой, и уют ее жилища, и толстый теплый ковер под ногами, он как раз лежал под столом, и на нем было приятно держать босые ноги.

Дети сели за стол. Она быстро ушла в спальню, достала с полки теплый плед, вернулась в кухню и тут же укутала им плечи Вадима. Он с благодарностью кивнул и наклонил голову.

– Итак, что случилось? Лена?

Аня металась от плиты к раковине, от раковины к холодильнику. Поставила чайник на огонь, заново сполоснула гостевые чашки, достала из холодильника мед, лимон. Подумала и достала тарелку с сыром и колбасой. Хотя, по виду ребят, кусок у них в горло вряд ли полезет.

– Лена! – прикрикнула она на девушку, они молчали, как в рот воды набрали. А ее съедало беспокойство.

– Анна Ивановна, беда, – ткнув себя подбородком в грудь, шепнула Лена и заплакала. – Маму Вадима убили!

– Господи-и-и… – протянула она с надрывом и уронила тарелку с сыром на стол, получилось неестественно громко. – Господи, как… О чем я?! Что же это… Володин! Надо позвонить ему! И…

– Не надо! – закричали дети в один голос. – Не надо никому звонить, пожалуйста!

– Хорошо, хорошо. – Аня положила мобильный на подоконник. – Давайте выпьем горячего чая, а потом… Потом посмотрим…

Она налила крепкой заварки по половине чашки каждому, разбавила кипятком, кинула в каждую чашку по дольке лимона и туда же отправила по ложке меда.

– Пьем, – скомандовала Аня и первой пригубила.

Чай выпили все до дна. Вадим немного раскраснелся и даже чуть спустил с плеч плед. Лена смотрела на него с тревогой и жалостью, без конца тиская в своей руке его свободную руку. Аня не знала, что делать.

Ребята приехали к ней. Не просто приехали, а как будто примчались, узнав о смерти матери Вадима. Почему? Почему было не остаться дома и не встретить горе плечом к плечу с отцом? Что-то ведь еще случилось? Вадим почти раздет. Он босиком! Он не сел в такси или на чем они там до нее добирались от порога дома. Его ступни грязные, палец на большой ноге сбит. Как если бы он… бежал.

– Что-то ведь еще стряслось, так? – нарушила она паузу, повисшую над столом. – Что?

– В Вадима стреляли, – все еще шепотом, будто у нее внезапно сел голос, произнесла Лена, и поежилась, и тут же принялась кутать плечи любимого теплым пледом.

– Стреляли??? – Она тоже внезапно осипла до кашля. – Как это?! Где???

– Дома! В его дом пробрался убийца и стрелял в него.

– Боже мой!!! А охрана?! У вас ведь целый штат охраны!!!

Она тут же вспомнила рассказ Володина, что без постановления к дому Петровских подобраться просто невозможно. Парня и его отца стерегут, как членов королевского семейства.

– Один взял выходной, второй отца повез. А остальные… Остальные позвонили, да не успели, – невнятно произнес Вадим, не поднимая на них глаз. – Громов скоро нас заберет. Обещал.

– Господи-и-и… – снова протяжно просипела Анна и принялась ходить по кухне. – Сначала маму, потом стреляли в тебя. За что?! Почему?! Что вы такого…

Она осеклась, тут же подумав, что убийство матери вполне мог организовать обманутый муж. Пережить такой позор для мужчины достаточно трудно, а для человека его положения достаточно стыдно. Если не сумел оградить свою семью от такого позорища, как сможет оградить свой бизнес? Конечно, в современном мире допустимы супружеские измены. Но не с такой кровавой подоплекой. И тот партнер по бизнесу, с которым вчера вместе тискали девчонок в бане и посещали стриптиз, может начать озадаченно чесать затылок.

Мог Петровский отомстить своей жене таким вот образом? Вполне, но…

Но вот заниматься организацией покушения на сына он вряд ли бы стал. Вадим – все, что у него осталось от прежней прекрасной семейной жизни. И каким чудовищем нужно быть, чтобы убить собственное дитя?!

Нет, тут что-то другое. Что-то неподвластное ее пониманию. Ей просто как воздух сейчас нужен Володин. Нужен его совет. Его мудрые, понимающие глаза. И простые, незамысловатые слова, которые ей очень, очень нравятся. Она любит, когда он говорит. Все равно о чем, лишь бы говорил. Сам звук его голоса наполнял ее душу, ее жизнь теплом, ощущением, что она не одна.

Почему дети не хотят, чтобы она куда-то звонила? Странно…

После пережитого ужаса, потрясения, а потом неожиданного тепла Вадима потянуло в сон. Он принялся тереть глаза, без конца судорожно зевать и натягивать на голову теплый плед.

– Лена, проводи Вадима в комнату моего сына, – Аня показала на нужную дверь. – Пусть подремлет немного.

– Нет, нет, – попытался мотнуть Вадим головой, шея еле шевельнулась. – Громов… Громов сейчас, уже скоро приедет.

– Вот пока он едет, ты приляг, – с помощью Лены они подхватили парня под руки и повели в комнату Игоря. – Ты пока приляг, а я поищу какую-нибудь одежду. Не идти же тебе снова по улице голым!

Она прикрыла дверь в комнату сына, оставив детей в одиночестве. Постояла немного под дверью, послушала. Лена что-то тихо говорила Вадиму, кажется, утешала. Бедные дети! Бедный Вадик!!! Сколько выпало на его долю в последнее время. Не сломался бы, не озлобился. Сердце разрывалось от желания помочь, оградить. И от невозможности ничего поделать. Тут же выстрелила мысль, отдавшись болью во всем теле: собственного сына не сумела отстоять. Позволила забрать. Позволила воспитывать так, как угодно Сашке. Теперь вообще она в опале из-за желания помочь следствию. Он ее вообще до сына не допустит. Таким оружием его снабдила, еще бы!