Сперва Леопольду удалось убедить США, а потом и ведущие европейские страны признать Конго личными владениями бельгийского короля. Бесстыдное вранье Леопольда не знало границ. На Берлинской конференции в 1884–1885 годах он сумел убедить лидеров европейских стран в том, что главная цель колонизации Конго — поднять уровень жизни местного населения и дать людям возможности для развития. Король окрестил эту территорию обманчивым именем «Свободное государство Конго», которое на деле являлось единственной в мире колонией в личном владении.

Канцлер Германии Отто фон Бисмарк, считавший Леопольда самодовольным инфантильным лгуном, счел, что лучше уж пусть Конго достанется такому незначительному государству, как Бельгия, чем Франции, Португалии или Британии. Конференция подтвердила право Леопольда на колонизацию Конго. Договор был подписан в феврале 1885 года, и Бисмарк высказал официальные пожелания «успеха в достижении благородных целей, поставленных создателем нового свободного государства Конго». Разумеется, Бисмарк и сам не верил в свои слова. Правительство Бельгии ссудило королю начальный капитал, и после возвращения этого долга вся прибыль от продажи природных богатств Конго оказалась в руках короля.

Как деловой партнер Леопольд был ненадежен. Когда он получал желаемое, старые соглашения теряли для него силу. Годами ранее Леопольд пообещал Стэнли, что сделает его правителем Конго. Это вызвало недовольство у французов, поскольку Стэнли, по их мнению, преуменьшил заслуги франко-итальянского исследователя и первооткрывателя Пьера Саворньяна де Бразза. На Берлинской конференции Леопольд пообещал французам не назначать Стэнли главой, если они признают его права на колонизацию. В свою очередь, чтобы удержать Стэнли от заключения договора с британцами, он платил ему внушительные суммы как личному советнику. Бельгийский премьер однажды заявил, что Леопольд обращается с людьми как с лимонами — выжимает из них все соки и выбрасывает пустую корку, как мусор.

Для Леопольда ложь была делом обыденным. К примеру, на публике он часто произносил речи, в которых осуждал и запрещал работорговлю. В то же время он назначил занзибарского работорговца Типпу Типа одним из губернаторов Конго. Одновременно с этим он «выкупил на свободу» тысячи человек, принадлежавших Типу. Товара на продажу у последнего хватало: по свидетельствам британского врача Сидни Лэнгфорда Хинда, у Типа в рабстве находилось около 10 000 рабов. Некоторые из них вошли в состав частной армии Леопольда под названием «Общественные силы», разросшейся в итоге до 20 000 человек. Рабов, в свою очередь, покупали у местных африканских вождей.

Леопольд в своей беспринципности не щадил даже детей. В 1890 году он загорелся идеей создать три детских лагеря, в которых можно было бы готовить будущих солдат для «Общественных сил». Детей насильно отбирали у родителей и отправляли в лагеря. В каждом размещались полторы тысячи человек. Когда миссионеры и чиновники предложили воспитывать будущих солдат из сирот, войска Леопольда приняли макабрическое решение убивать родителей, чтобы забирать осиротевших детей в военные лагеря. Смертность в лагерях была высокой — погибала почти половина детей, а выжившие попадали на службу в «Общественные силы» уже готовыми к самому худшему. Проблем с использованием детской силы в армии не возникало, поскольку минимальный рост для призыва составлял 120 сантиметров.

Для живущих в Конго бельгийских чиновников Леопольд выпускал специальные знаки отличия, которые делились на несколько категорий. К примеру, он ввел орден Африканской звезды, которым награждали граждан Бельгии. Для африканских вождей, сотрудничавших с колонизаторами, существовали свои ордена и медали, бронзовые, серебряные или позолоченные. На одной стороне медали красовался портрет Леопольда, на другой — герб Конго, украшенный словом «самопожертвование». Обвешанные этими медалями, сходящие с ума от одиночества в тропиках, бельгийские чиновники прогуливались по террасам своих поместий, пили вино, ели фуа-гра и заводили африканских наложниц.

Леопольд сам назначал губернаторов Конго. На практике это была диктатура. Каждый чиновник получал жалованье на основании рабочих результатов. Это привело к бесстыдному разграблению местных жителей и природных ресурсов.

Мужчинам, которые не могли добыть установленное чиновниками количество слоновой кости или ценных металлов, угрожала потеря руки или ноги. Если работник сбегал, солдаты «Общественных сил» отрубали руку или ногу его жене или ребенку. Невыполнение рабочих норм зачастую вело к смертному приговору. В качестве доказательства, что приговор был приведен в исполнение, чиновники требовали приносить им отрезанную руку. Так можно было убедиться, что ценные снаряды не были потрачены на охоту. Время от времени, однако, солдаты расстреливали патроны по диким зверям и ничтоже сумняшеся отрезали руки живым жертвам.

Леопольда в особенности интересовала добыча каучука, которого в Конго было предостаточно. В начале 1890-х годов интерес к каучуку стремительно вырос: началось массовое производство автомобилей и велосипедов, и для шин был необходим каучук. Также его использовали для изготовления заводских конвейерных лент, изоляционных материалов и в качестве покрытия телефонных кабелей. Отряды «Общественных сил» вторгались в деревни и захватывали в плен женщин и детей. Самых красивых пленниц насиловали. После этого мужчин отправляли в тропики собирать природный каучук, установленное количество которого нужно было добывать каждый месяц. Заложников держали в загонах за изгородью. Если кто-то отказывался от работы, его семью убивали. Многие заложники умирали от голода, а сборщики резины сознательно морили себя голодом. Десятки тысяч сбежали в леса, и множество конголезцев, поднимавших восстания против бельгийцев, было убито.

Леопольд не видел в подобных действиях ничего особенного. Историк Адам Хохшильд в своей книге «Призрак короля Леопольда» (1998) приводит недвусмысленную цитату короля из беседы с американским журналистом: «Если приходится иметь дело с расой, которая на протяжении тысяч лет практиковала каннибализм, необходимо использовать меры, которые встряхнут их от лени и заставят понять ценность труда». Чтобы заставить местных жителей в полной мере «понять ценность труда», бельгийцы не щадили даже детей, которых пороли шамбоком — гибким кнутом из кожи гиппопотама.

Леопольд находился на расстоянии тысяч километров от ужасов, творившихся в Конго. В тиши своего королевского дворца он спокойно планировал связанные с Конго дела. Большую часть дня он проводил прогуливаясь по саду и диктуя ответы на многочисленные письма. Слуги были обязаны делать записи на ходу. Обед длился ровно полчаса, и в течение этого времени все домочадцы Леопольда обязаны были молчать. За едой король продолжал читать письма и писал ответные комментарии на полях таким дурным почерком, что на расшифровку у его ассистентов уходили долгие часы.

Для Леопольда была очень важна Всемирная выставка в Брюсселе. Она проходила с 1851 года, и первым местом ее проведения был Лондон. Темы выставки варьировались. Так, на Всемирной выставке в Париже фокус был сосредоточен на искусстве, также там была представлена новая классификация бордоских вин. В Чикаго в 1893 году отмечали четырехсотлетнюю годовщину путешествия Христофора Колумба. Всемирная выставка в Брюсселе в 1897 году существенно отличалась от предыдущих. В качестве экспонатов Леопольд привез в столицу Бельгии 267 конголезцев. Во Дворце колоний, выстроенном специально с этой целью, располагалась африканская деревня, в которой поселили конголезцев, изображавших перед публикой «типичную жизнь дикарей». Сперва посетители кидали им еду, словно животным, но позже Леопольд велел установить таблички, запрещавшие «кормежку экспонатов». Ночи конголезцы проводили в конюшне.