— Ох, — Мария махнула рукой, словно отмахиваясь от благодарности и чтобы не расплакаться навзрыд. — Ну, где же Маргарита, её как за смертью посылать! Пошла за бокалами и пропала!

— Сейчас вернётся! — Екатерина положила ладонь на руку Марии. — Вы слишком переживаете.

Наконец, дверь распахнулась и в комнату спокойно вошла Рита.

— Что случилось? — у меня перехватило дыхание и куда-то в пятки от страха провалилось сердце, когда посмотрела в её лицо, которое было просто искажено злобой.

— Ты — лживая тварь! — прошипела в ответ она.

Екатерина замерла на месте, Мария ахнула, а я просто побелела как мел, понимая по выражению лица Маргариты, что она всё знает.

— Что ты такое говоришь, дочка! — Мария встала на мою защиту. — Что случилось?

— Это я бы с удовольствием послушала от них! — она кивнула головой в нашу с Екатериной сторону.

Следом за ней в комнату вдруг вошли Иван и Андрей, последним вошёл Николай. Я совсем упала духом, придётся объясняться прямо здесь — в комнате невесты. Екатерина за спиной крепко сжала мою руку, она тоже обо всём уже догадалась.

— Что происходит? — Мария была в шоке.

— Это мы сейчас узнаем, — тихим голосом сказал Андрей. От его тона мне совсем стало плохо, ноги подкашивались, по спине пробежали противные холодные мурашки.

— Мы слушаем… — Маргарита бросила мне под ноги папку с какими-то бумагами. — Очень занятная информация лежала у меня на рабочем столе. И я даже знаю, кто этот «аноним», но это не важно.

Папку подняла Мария. Она несколько минут читала документы, потом удивлённо перевела взгляд на меня, а потом на Екатерину. Та поджала губы и смотрела в сторону.

— Я… я… хотела вам все рассказать ещё вчера… но не решилась… — начала я, заикаясь.

Все смотрели на меня с плохо скрываемым презрением, особенно Маргарита. Мария тихо вытерла слезу и отошла к своей семье. Николай стоял, твёрдо поджав губы, для него это был удар ниже пояса, а Андрей, облокотившись на закрытую дверь, смотрел с ухмылкой, только не задорной, как раньше, а злой, и в этом взгляде читалось, что он считает себя полным идиотом. Иван Фёдорович обнял жену за плечи и смотрел на меня выжидающе. Видимо, он пока решил не торопиться с выводами, пока не выслушает рассказ.

Я выдохнула.

— Кто эта женщина? — резко спросил Николай.

— Это актриса русского театра, — со страхом тихо сказала я.

Николас от удивления потерял дар речи.

— А я думаю, где видел её лицо! — вдруг воскликнул вдруг Иван. — Театр русского стиля?

— Да, — кивнула Екатерина.

— Вы играли в спектакле «Лес», — продолжил вспоминать он.

Та кивнула.

— Екатерина…. М-м-м…Светикова. Да. Светикова. Точно! — вспомнил он её имя.

Она гордо пожала плечами.

— Вы правы, — спокойно ответила она.

— Актриса? — присвистнул Андрей. — Ну, ни хрена себе, как далеко ты зашла в своём вранье!

Горький комок слёз подступил к горлу. Только бы не разреветься…

— Да, я пригласила актрису, чтобы она сыграла роль моей матери.

— А твоя мать значит в психушке? — зло поинтересовалась Маргарита.

— Да, но…. — попыталась оправдаться я, но меня перебили.

— Да уж… весело. Ну, ты и лицемерка, — Маргарита сверкнула глазами. — Я не хочу больше ничего слушать.

— Подождите! — бросилась к ним. — Выслушайте меня!

— Я думаю, в этом нет смысла… — сказал Андрей, открывая дверь.

— Нет, давайте выслушаем, — сказал Иван, захлопнув дверь перед носом сына.

Я с благодарностью посмотрела на него. Все умолкли и насупились.

— Да, моя мама находится в больнице. Но она не психбольная, она страдает болезнью Альцгеймера и всех забывает. Я не могла о ней заботиться, так как всё время работала, поэтому отдала её на дорогое лечение в больницу, — сказав первую часть, с некоторым облегчением выдохнула.

— Ты всё время мне врала, какой же я идиот, — нервно рассмеялся Ник.

Я с болью повернулась к нему:

— Прости, я не хотела, но мне было страшно, что вы не пожелаете иметь ничего общего с девушкой, у которой мать находиться в лечебнице.

— С обманщицей мы хотим иметь дело ещё меньше, — тихо сказал отец Ника, и от его тона мне стало так стыдно, что сердце сжалось от боли.

— Значит, ты хотела выйти замуж за меня… только из-за денег? — спросил Ник.

— Нет, — во рту пересохло от волнения, начиналось самое сложное. — Я… я действительно влюбилась в тебя в интернете.

— Чушь, — хмыкнул Андрей. — Ты просто не хотела садиться в тюрьму за свои долги. Мы всё знаем, хватит врать!

Я бросила на него умоляющий взгляд и в отчаянии заломила руки:

— Но это правда. Я летела сюда, абсолютно не зная, что Николас сделает мне предложение, — продолжила, стараясь удержать слёзы.

Николас отвёл глаза и посмотрел в окно. Разговаривать со мной у него, видимо, больше не было желания.

— Допустим… — Андрей взял из рук сестры бокал и, откупорив бутылку шампанского, стоящего на столе, наполнил его.

— И когда ты сделал мне предложение — это было для меня полной неожиданностью… — продолжая смотреть на Ника, прошептала я.

— И ты решила воспользоваться ситуацией, — закончил за меня Андрей, залпом осушив бокал.

— Да… — тихо призналась перед всеми. — Я подумала об этом, но первоначальным желанием была всё-таки свадьба, я действительно была влюблена.

— Была? — Мария вскинула на меня глаза, полные слёз.

— Подождите, дайте мне закончить, — взмолилась я. — Да, у нас сейчас много долгов, и деньги необходимы для лечения матери. Отец после смерти оставил нам только многотысячные долги, о которых мы не догадывались.

— Да, богатый влюблённый идиот был отличным решением, — зло процедил Андрей, наливая себе новую порцию шампанского.

— Да не думала я о Нике, как о решении своих проблем! — я почти кричала, они не верили мне. Началась истерика, горькие слёзы хлынули из глаз.

— Оставь эти сцены для твоей подружки-актрисы, — Андрей был жесток.

Екатерина, которая всё это время стояла у меня за спиной, только гордо вздёрнула подбородок и надменно посмотрела на Андрея.

— Я… я очень раскаиваюсь и прошу у вас всех прощения, я не хотела вам лгать, но я была в безвыходном положении…

— Очень удобная позиция, — Маргарита хмыкнула. — Всё, с меня хватит этих соплей, — она развернулась и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.

— Ты говорила, что была влюблена, — повторила вопрос Мария. — А теперь что же, любовь прошла?