— Ты чего хочешь сейчас сказать? Что тогда, четыре года назад…

Нет, не верил я в это дерьмо. Не могла же она настолько тварью быть, чтобы лечь под меня, замуж выскочить и ради чего? Ради бабла моего?

— Я хочу сказать, что авария та очень вовремя с тобой случилась, сразу после того, как ты шмаре этой доступ ко всем своим активам предоставил, завещал ей все, только вот незадача, не сдох ты тогда.

— А сейчас решили довести дело до конца? Столько лет спустя? Зачем было так долго ждать?

— А вот это мы и узнаем.

МИРА

Месяц прошел в разнообразной гамме чувств, когда в один момент ты напряжен до предела, а в следующий спокоен и настроен на работу. Лешу выписали из больницы, и в этом были свои плюсы и минусы. Мой отец постепенно начинал адаптироваться к социуму, его начали отпускать на прогулки в город с родственниками, а значит, что иногда я выбиралась к отцу, который сам на себя уже не был похож. Он старался, это было видно, и что самое главное, у него получалось.

Оглядываясь назад, становилось ясно, что нашу семью в целом настигла черная полоса, начиная с момента моей операции и аварии Леши, заканчивая ситуацией с медсестрой. Первое время я с ужасом ожидала новый день, подозревая, что и он мог бы принести неудачи, а затем отбросила мишуру и начала работать, чтобы мой мужчина встал. Никто не говорил, что будет легко. Мне казалось, что даже Леша был готов к тому, что я в один момент соберу вещи и уйду, причину подобного его поведения я тоже понимала. Мне Тимур такие подробности расставания моего мужчины с бывшей рассказал, что у меня волосы на голове шевелились.

Страх Леши ясен. Очевиден. Но я не его бывшая, я ради него была готова на все. Любая сложность, трудность. Для меня не существовало невыполнимого.

Если откинуть все внешние проблемы, передо мной стояла одна наиболее трудноразрешимая. И эта проблема заключалась в исключительной твердолобости Леши, который просто не хотел поддаваться ни на чьи уговоры, и не собирался отправляться в реабилитационный центр, что находился за городом. А ведь ему, чтобы встать на ноги, надо было выполнять целую гору предписаний, с чем я боролась каждый день. Полностью посвятила себя лекарствам и тренировкам, уговорам и всем сопутствующим вещам.

Я также заметила, что Леша не хотел заниматься именно со мной и родственниками, а когда приходил Тимур, работа шла в разы быстрее. Сначала я плакала и расстраивалась, а потом строго-настрого запретила себе впадать в уныние и каждый день чуть ли не с палкой гоняла его на тренировки.

— Тебе надо на эту реабилитацию, Леша! Мы не справляемся со всем сами, пойми ты это! — да, все шло слишком медленно, от этого Леша срывался на меня и на близких, разве что Артем имел на него положительное влияние. В остальном, мы все прочувствовали на себе все прелести его скачков в настроении.

— Я не могу никуда уехать прямо сейчас, — крикнул в ответ и нетерпеливо стукнул кулаком по тренажеру.

— Да никуда твой суд не убежит!

— Пока Лина не окажется за решеткой, никто никуда не поедет, — глаза Леши налились кровью, он тяжело дышал и всматривался в меня рассвирепевшим взглядом.

— Значит, я накачаю тебя снотворным и увезу насильно! — стукнула ногой и вылетела из комнаты под отборный мат своего мужа.

Да, я знала, почему он так упорствовал, это было очевидно и понятно. Ведь суд над его бывшей был в самом разгаре, впереди маячило первое слушание, но, откровенно говоря, там присутствие Леши было необязательно. Я подробностей не знала, меня в них, разумеется, никто не посвящал, но, если судить по урывкам бесед, что мне удалось выхватить и додумать остальное, она себя зарыла сама окончательно. Более того, помощи ей ждать неоткуда. Следовательно, за все злодеяния Лине светит хороший срок, а после того, как к делу приписали и меня, якобы я тоже могла пострадать, то срок вырос еще на пару годков.

Так вот вместо того, чтобы полностью сосредоточиться на своем здоровье, Лешу по утрам частенько увозил Тимур в неизвестном направлении и привозил поздно вечером. Оба при этом они были взмыленные, злые. Но я добавляла перчинки тоже, потому что в эти дни тренировки выполнялись не в полную силу, что опять смещало маломальские результаты на неопределённый срок.

И потом я решила действовать в ва-банк. Просто переговорила с Тимуром, когда он в очередной раз нас навещал.

— Тимур, надо поговорить, — подозвала его на задний двор, где не было любопытных ушей.

— Да, — подозрительно покосился на меня Борзов, но вышел на задний двор, тихо прикрыв за собой дверь.

— Я не могу заставить Лешу поехать в реабилитационный центр. Только после суда, но пойми, что мы теряем время, надо уже выполнять все предписания, иначе не будет никакого эффекта, — я обхватила себя руками в защитном жесте и нахмурилась.

— Слушание завтра, я уломаю его на то, чтобы уехать до следующего, но, Мира, он хочет все контролировать сам, и винить его в этом я не могу. Однажды он уже прошляпил угрозу, повторного не допустит, — Тимур сложил руки на груди и серьезно посмотрел на меня.

Так и получилось. На слушание меня не взяли, разумеется. В этот день Леша был сам не свой на самой максимальной отметке. С самого утра начались наши классические эмоциональные качели, когда я пришла помогать ему делать утреннюю зарядку по специальному плану его врача.

— Мира, я сейчас не буду ничего делать, мне надо собраться и ждать Тимура, — отмахнулся быстро и грубо.

Сказано было таким тоном, что я даже не нашлась, что ответить. Слова в горле комом встали и не проталкивались наружу.

Обидно? Больно? Да, но я потом выплесну все. А пока…

Я молча вышла из комнаты, захлопывая внутри себя самые грубые ругательства и отправилась к Артему, которого тоже нужно было будить, чтобы отвезти в садик. Обычные для многих вещи у нас происходили крайне необычно, и даже поход в сад сопровождался вооруженной охраной и конвоем.

Отправив всех по своим делам, я принялась рассматривать сайт реабилитационного центра, где все кричало о том, что нам туда ой как нужно. Время как будто нарочно растягивалось, пока я читала отзывы и истории всех, кто проходил там лечение. Это идеальное место для восстановления. Просто идеальное. Я жевала губы и не знала, каким богам молиться, чтобы Леша наконец-то переключил фокус с окружающих на самого себя.

Другой было бы приятно, что мужчина в ущерб себе заботится о ней, но я не могла просто принять это.

И только поздно вечером, когда Тимур привез Лешу, и когда парни коротко рассказали, что было в суде, я немного выдохнула. Борзов спешно попрощался с нами и под благовидным предлогом ушел, оставляя нас наедине. В этот раз молчание не было гнетущим, пусть обычно мы с Лешей и ссорились на ровном месте.

— Мы обмозговали ситуацию, — Леша сцепил руки замком и внимательно посмотрел на меня, — до следующего слушания я тут точно больше не нужен, а там на суд приедем, не проблема.