лишь ретроспективно, в 2005 году, слишком поздно, чтобы применить его к торговцу рыбой Чжоу Цзофэну в начале 2003-го.

Никто, похоже не знает, где именно Чжоу подхватил инфекцию, хотя, скорее всего, не от морепродуктов. Рыба и морские ракообразные никогда не считались возможными резервуарами для патогена, вызывающего SARS. Чжоу владел магазином на большом рыбном рынке, и, возможно, его сфера деятельности пересекалась и с другими рынками живого товара, где торговали домашними и дикими птицами и млекопитающими. Каким бы ни был источник, инфекция закрепилась, поразила его легкие, вызвала кашель и лихорадку, и 30 января 2003 г. он обратился в госпиталь в Гуанчжоу. Он пролежал в этом госпитале лишь два дня, заразив за это время не менее тридцати медиков. Его состояние ухудшилось, и его перевезли в другой госпиталь, специализировавшийся на случаях атипичной пневмонии. Еще два врача, две медсестры и водитель «скорой помощи» заразились во время транспортировки: Чжоу хватал ртом воздух, его рвало, и по всей машине разлетались брызги мокроты. Во втором госпитале ему провели интубацию, чтобы спасти от удушья. Интубация – это процедура, при которой в рот вставляют гибкую трубку и через глотку заводят ее в бронхи, чтобы помочь пациенту дышать. Это событие – еще одна важная деталь, объясняющая, как SARS удалось настолько эффективно распространиться по госпиталям всего мира.

Интубация – это простая процедура, по крайней мере, в теории, но ее довольно трудно выполнить в условиях рвотных рефлексов, плевков и отхаркиваний пациента. Особенно тяжело пришлось с Чжоу, дородным мужчиной, получившим дозу успокоительных и метавшимся в лихорадке. Хотя болезнь еще не была опознана, врачи и медсестры, похоже, уже примерно представляли себе опасность, которой подвергаются. Они тогда уже знали, что эта атипичная пневмония, эта болезнь намного более заразна и смертельно опасна, чем обычные пневмонии. «Каждый раз, когда они пытались вставить трубку, – писал Томас Абрахам, ветеран-корреспондент, базировавшийся в Гонконге, – их встречало целое «извержение» кровавой мокроты». Абрахам продолжает:

«Она забрызгала пол, оборудование, лица и халаты медиков. Они знали, что мокрота очень заразна, и в нормальных обстоятельствах они бы как можно скорее побежали отмываться. Но перед ними лежал пациент в критическом состоянии, тяжело дышавший и дергавший ногами, в его горло была наполовину вставлена трубка, а изо рта летели брызги мокроты и крови. Никто из них просто не мог уйти»[86].

В этом госпитале от Чжоу заразились двадцать три врача и медсестры, а также восемнадцать пациентов и их родственников. Еще заболели девятнадцать членов его семьи. Чжоу получил у медиков Гуанчжоу прозвище «Ядовитый король». Он выжил после болезни, а вот многие из тех, кто получил болезнь от него – прямо или косвенно, через длинную цепочку контактов, – нет.

Одним из вторичных случаев стал 64-летний врач Лю Цзяньлунь, профессор нефрологии в учебной больнице, где поначалу лечили Чжоу. Похожие на грипп симптомы начались у профессора Лю 15 февраля, через две недели после контакта с Чжоу, а потом ему стало лучше – достаточно хорошо, решил он, чтобы не отменять планы и поехать на свадьбу к племяннику в Гонконг. 21 февраля они сели на автобус в Гуанчжоу, проделали трехчасовой путь через границу, провели вечер с семьей, а потом заселились в большую, средней руки гостиницу «Метрополь», облюбованную бизнесменами и туристами, в гонконгском районе Цзюлун. Им выделили номер 911, напротив лифта в середине длинного коридора, и этот факт стал ключевым для дальнейших эпидемиологических расследований.

В ту ночь в отеле «Метрополь» случились две судьбоносные вещи. Состояние профессора ухудшилось, и в какой-то момент он не то чихнул, не то кашлянул, не то (зависит от того, какой из версий событий вы верите) его вырвало в коридоре девятого этажа. Так или иначе, он исторг из себя значительную дозу патогена, вызвавшего его болезнь, – достаточно, чтобы заразить как минимум шестнадцать других постояльцев и одного посетителя гостиницы. Соответственно, профессор Лю стал вторым известным суперраспространителем в этой эпидемии.

Среди постояльцев на девятом этаже была 78-летняя пожилая женщина из Канады. Я уже упоминал о ней раньше. Она приехала повидаться с семьей, а потом провела несколько дней в «Метрополе» вместе с мужем – это было предусмотрено пакетом услуг авиакомпании. Она остановилась в номере 904, практически напротив номера профессора Лю. Вместе они были в гостинице лишь одну ночь – 21 февраля 2003 г. Может быть, они вместе проехались в лифте. Может быть, прошли друг мимо друга в коридоре. Может быть, вообще в глаза друг друга не видели. Этого не знает никто, даже эпидемиологи. Известно лишь, что на следующий день, когда профессор проснулся, ему было так плохо, что ни о какой свадьбе и речи быть не могло, и он вместо этого обратился за помощью в ближайшую больницу. 4 марта он умер.

Через день после того, как профессор Лю покинул гостиницу «Метрополь», уехала и пожилая канадка. Зараженная, но еще не проявлявшая никаких симптомов, она, судя по всему чувствовала себя совершенно нормально. Она села в самолет, направлявшийся в Торонто, и SARS вышел в большой мир.

34

Второй путь международного распространения из гостиницы «Метрополь» вел в Сингапур. Молодая женщина по имени Эстер Мок 25 февраля вернулась из шопинг-тура в Гонконге с высокой температурой. Предыдущие четыре ночи она с подругой провела в номере 938 в «Метрополе», примерно в двадцати шагах от номера профессора Лю.

По возвращении в Сингапур температура у Мок не спадала, затем начался кашель. 1 марта она обратилась к врачам в больнице «Тан-Ток-Сенг», крупном государственном учреждении, располагавшемся в блестящих новых зданиях чуть к северу от центра города. Рентген грудной клетки показал затемнения[87]в правом легком, и Мок госпитализировали с диагнозом «атипичная пневмония». Одним из врачей, осматривавших ее, была Бренда Анг, старший консультант по инфекционным заболеваниям, которая также возглавляла службу инфекционного контроля в «Тан-Ток-Сенге». Впрочем, когда Эстер Мок прибыла в госпиталь, никакой тревоги не подняли.

– В то время, – рассказала мне позже Бренда Анг, – мы не знали, что это.

Анг согласилась пересказать мне эту историю по памяти через шесть лет после событий, и, хотя она и предупредила, что воспоминания у нее довольно обрывочные, некоторые места она, похоже, запомнила с абсолютной точностью. Мы встретились в переговорной комнате в маленькой отдельной постройке на живописной территории «Тан-Ток-Сенга»; в этой комнате временами проводили собрания сотрудников и лекции для студентов-медиков, но в ближайший час она была нашей. Анг была невысокой, искренней женщиной, одетой в лиловое платье с рисунком. Соблюдая медицинскую этику, она не