Маруся взяла сумку и вновь вышла в коридор.

Спустилась на этаж ниже и постучала в первую попавшуюся дверь. Ей открыл молодой парень. Он оказался туристом из Коста-Рики, представился Раулем. На английском изъяснялся сносно. Когда Маруся изложила свою просьбу, не стал задавать лишних вопросов и даже помог спуститься со второго этажа на землю по пожарной лестнице. А на прощание помахал рукой и широко улыбнулся. Наверное, решил, что она удирает, не заплатив. Или что-то в этом роде. Переубеждать его Маруся не стала.

Спустившись, она осмотрелась. Эта часть гостиницы выходила во внутренний дворик, к счастью, здесь никого не было, только пара клумб и травянистая дорожка. Подхватив сумку, Маруся быстрым шагом направилась подальше от гостиницы, боясь, что ее в любой момент могут окликнуть и остановить. Через пару кварталов удалось поймать такси.

Маруся уже добралась до аэропорта, когда раздался звонок Марка:

– Через сорок минут мой рейс в Париж. Как ты?

– Я в Ренне, в аэропорту, думаю, куда направиться дальше. Здесь небезопасно.

– Дай знать, как только определишься.

– А как ты?

Марк помолчал с минуту, а потом проговорил:

– В тревогах и беспокойстве о тебе. – И дал отбой.

* * *

Он переехал в волжский город, работал в местном университете. Жизнь текла по заведенному порядку. Он вошел в круг Королькова-старшего. Тот приглашал его на большие праздники и семейные торжества. Не сказать, что они стали большими приятелями, нет. Но отношения сложились вполне дружескими.

Как он условился с Кориным, они иногда созванивались или переписывались по электронной почте. Он посылал бывшему журналисту-разведчику отчеты по Королькову. В отчетах указывал, чем Эдуард Николаевич занимался, что планировал…

Ему казалось, что в этих отчетах нет никакого смысла, но раз была такая договоренность, то нужно ее выполнять. Корин также просил записывать, о чем говорил Корольков в беседах, какие темы обсуждал с людьми.

Когда Корольков выдвинул своего сына на пост мэра, он предложил ему, Игорю Мятлеву, войти в избирательный штаб. Конечно, он согласился.

Все складывалось очень удачно, если бы не появилась присланная из Москвы Маруся Громова, которая каким-то образом встряла не просто с предвыборной концепцией, а концепцией, которая касалась Кеннеди, что было само по себе странным и непонятным. Он не преминул заметить этот факт в отчете Корину.

Корин никак не отреагировал, просто написал, чтобы он продолжал вести наблюдение.

Потом случилась эта авария, в которой пострадали и Маруся Громова, и сын Королькова – Павел Эдуардович.

А вскоре случилось и вовсе экстраординарное событие. Корин вызвал его к себе в Москву…

Встретились они не на квартире у Корина, как обычно, а в больнице, куда Валерий Игнатьевич попал с инфарктом.

Он нашел Корина в больничном сквере, тот сидел на скамейке.

Выглядел он неважно. Лицо отекло, щеки посинели, дыхание тяжелое.

– А, пионэр, садись! – похлопал Корин по скамье. – Как видишь, свидание наше на этот раз не в привычном антураже. Ни закусок, ни водочки, ни-че-го, – произнес он по слогам. – Похоже, мне свидание назначила некая дама. Та, которая с косой. Ну ладно, я тебя вызвал не для того, чтобы жаловаться.

– Как вы себя чувствуете, Валерий Игнатьевич?

– Никак. Даже не хочу об этом говорить…

Он присел на скамью. Невольно вспомнилось последнее свидание с отцом.

Правда, тогда была осень, а сейчас лето. Марево плыло в воздухе, даже несмотря на то, что уже вечер. И еще – цвели флоксы на клумбах. Яркие, свежие.

– Вызвал я тебя потому… – Корин пошевелил губами. В сквере они были одни, другие больные разгуливали по дорожкам или сидели на скамейках ближе к больничному корпусу. – В общем, дело хреново. Объяснять долго, да ты ничего и не поймешь… Если вкратце, то произошел провал нашей агентуры. Тех, кто работал по Кеннеди. Под угрозой сохранность всех материалов нашей группы. Да и не только материалов. Под угрозой – все мы. В любой момент могут начаться смерти, убийства, замаскированные под самоубийства. Ну и все в таком духе… Короче, тебе нужно поехать в Лондон и взять на себя сохранность корпуса документов. Они хранятся у одного человека. Как видишь, я уже не могу поехать сам. Поэтому делегирую тебя.

– Лондон?

– Точнее, пригород Лондона. Адрес я тебе сейчас дам. Доставай блокнот и пиши. Чем скорее ты вылетишь туда, тем лучше.

Он достал записную книжку, записал адрес, который ему продиктовал Корин.

– Ну вот и все, – шумно выдохнул Валерий Игнатьевич и посмотрел в сторону. – Пока, пионэр. Вернее – прощай!

Наши дни. Франция. Бретань

Городок, в который Маруся приехала, напоминал сонную деревушку. Маленькая речка, делившая город на две части, была похожа на узкий канал, длинные ивы полоскали в реке свои ветви, и казалось, что время здесь застыло, нырнуло в речку и растворилось в мутно-зеленой воде.

Гостиница «Три утенка», где она решила остановиться, находилась на берегу небольшого прудика – места, где речка расширялась. Хозяйка, пожилая женщина с аккуратными седыми волосами, в белом фартуке и темно-голубом платье, по-английски понимала плохо и позвала свою внучку.

Пятнадцатилетняя девчонка с дредами и брекетами во рту сверкнула улыбкой и затараторила по-английски.

– Помедленнее, – попросила Маруся. – Не понимаю так быстро.

Девчонка захохотала и повторила, тщательно выговаривая слова:

– На сколько вы хотите снять номер?

– Пока на день, а там будет видно.

Ее провели в комнату, выходившую окнами на воду. Комната была уютной, ярко-голубые стены, мебель белая с кремовым оттенком. Поблагодарив внучку хозяйки, которую звали Мадлен, Маруся поставила сумку на пол и опустилась на стул с резной спинкой.

– Вот мы и приплыли! – сказала она вслух.

Из задумчивости ее вывел звонок. Марк!

– Как ты? – спросили они одновременно. И рассмеялись.

– Я в самолете. Только что приземлились.

– А я уже в гостинице. Здесь очаровательно.

– Ну и отлично! Отдыхай. Скинь мне координаты.

– Сейчас. Марк, а ты… скоро будешь?

– Детка! Я бы рад выпрыгнуть из самолета и полететь на ковре-самолете, но боюсь, что не получится. Потерпи немного.

– Ладно, буду ждать. Между прочим, у меня проснулся зверский аппетит. Закажу скромный обед. Или ужин. Не знаю, как правильно по европейским меркам.

Связь оборвалась.

Маруся переоделась, вышла к ресепшену и спросила у Мадлены, где здесь можно поесть.

Девочка заверила, что у них очень хорошая кухня. Если гостья желает – нет проблем, можно выбрать из меню, и приготовят любое блюдо. Если же хочется побыстрее, то она посмотрит, что имеется в наличии.