— Задача ясна, — сказал он. — Найдём твоё железо и надаём раппопорту по усам.

Через три часа, как пилот обещал, под днищем броневика раздвинулись люки трюма, и он повис над воздушной пропастью, удерживаемый краном дирижабля.

Роман ещё никогда не десантировался в броневике. Он вообще не десантировался.

Но Павел Рейнеке был спокоен, он явно делал это не в первый раз.

— Ну, полетели, — сказал он.

Над крышей броневика лязгнули краны, отпуская его на волю.

За окнами сначала не было ничего, кроме клубящихся облаков. Потом открылся вид на Жёлтые Болота, Роман узнал знакомое озеро.

Павел Рейнеке спокойно подёргивал ушами и держался за руль броневика. Контролируя падение, он время от времени включал джампер, выравнивая машину так, чтобы она летела строго днищем вниз.

Роман ожидал большего страха в себе. Но две смерти подряд примирили его с опасностью. Теперь он ценил то легкомысленное отношение к смерти, которое демонстрировали многие на Локусе. Если у тебя высокая целостность бинарного массива, то ты можешь позволить себе не бояться.

Начинать снова бояться смерти можно только тогда, когда у тебя останется последнее тело…

Так как лисоухий телохранитель даже не надел шлем, то и Роман снял шлем своего УниКома разведчика. Большая часть его функций не работала, так как у Романа не было нужных феномов. Но он поверил Павлу на слово. Если он считает, что этот УниКом лучше для предстоящего дела, то пусть так и будет.

Под управлением Павла броневик не просто падал, но планировал в воздухе, сокращая расстояние до места раскопок. Роман даже увидел вдали ту гору спрессованной в кубы земли, которую он накопал в прошлый раз.

«Нет слов, коллеги, если бы я сразу послушал Павла, то сэкономил бы и время, и перерождение».

Посадка была довольно жёсткой. Несмотря на работу ионного джампера, корпус броневика заскрипел, застонал от удара об землю. Вдобавок почти наполовину ушёл в мокрую грязь. Совсем как те ультра-жуки, что слетались на свет фонарей.

— Лопата в кузове, инженер, — сказал Павел. — Иди и выкапывай нас.

— А ты мне не поможешь?

— Не, я буду нас охранять. — Лисоухий расслабленно откинулся на спинку кресла, забрасывая ноги на руль.

Впрочем, Роману не пришлось долго орудовать лопатой. Минут через двадцать броневик уже лихо катился по болотам, перепрыгивая глубокую воду, помогая своему полёту джампером.

— Если по уму делать, — сказал Павел Рейнеке, перекрикивая лязг и шлёпанье за бортом, — то мы должны просто высадиться на броневике. Надеть джетпаки и спокойно долететь до нужного места.

— Если бы мои атрибуты позволяли, я бы только с джетпаком и летал бы, — сказал Роман.

— Сразу видно, что недавно на Локусе. Самый дальнобойный джетпак едва способен пролететь пятьсот километров. А если учесть сложную атмосферу Локуса, все эти ветра, дожди и какие-то магнитные всполохи в облаках, то дальше четырёхсот километров не доберёшься. А так как обычно нужно не только долететь куда-то, но и вернуться, то эффективный радиус действия джетпака снижается до двухсот километров. И это у самых качественных моделей, с топливными двигателями. Те, что на батареях, летают вполовину меньше.

— Это я не учёл, — согласился Роман.

— Ещё ты не учёл, что джетпак это индивидуальное средство передвижения. Взять, к примеру, твой дрон. Как бы ты его унёс на джетпаке? Он бы вас двоих не вытянул.

Роман не стал говорить Павлу, что ему нужен не весь дрон, а только информация с него.

— Да, да, теперь вижу, недостатки джетпаков…

— Джетпаки идеальны для перемещения на небольшие расстояния. Просто незаменимы в горах. Но для серьёзной экспедиции нельзя на них полностью полагаться. Всегда должна быть рядом база или передвижной пункт поддержки, куда джетпакер может вернуться для подзарядки и дозаправки.

В целом Роман уже знал всё это от Владимира и Панды. Но он специально расспрашивал Павла, чтобы разговорить его. Лисоухий смог его удивить и тут:

— Говорят, были на Локусе такие чуваки, Джинги, назывались. Они производили неплохие джетпаки.

— Хм.

— Ими управлял главный Джинг, который разработал новый эффективный топливный движок для джетпаков. Я точно не знаю, но он якобы довёл эффективный радиус действия джетпаков до двух тысяч километров. Прикинь?

— Хм. Это чертовски много. Но Джинги и сейчас существуют…

— Не, не, — Павел Рейнеке энергично зашевелили ушами, — это было до рабства. Потом главного Джинга замочил Рамирес именно за то, что тот не хотел выдать секрет нового движка.

«А вот этого, коллеги, мне не говорили ни Панда, ни Владимир».

Во время разговора броневик продолжал нестись по болотам, подлетая на кочках. Пролетев последние метры, он обрушился в грязь и замер.

Вокруг ушастой головы Павла Рейнеке образовался шлем, в верхней части которого имелись специальные удлинения для ушей.

— Пока сиди тут, — глухо сказал он. — И выруби модуль передачи цифровых данных.

— Но тогда мы не сможем общаться по радио…

— Дружище, мы ведь сюда не общаться приехали?

— Не понимаю, зачем выключать?

Павел открыл дверь броневика:

— Если ты так хочешь общаться, то хромофантомы как раз реагируют на излучение модулей. Наобщаешься до смерти.

— Понял. Буду делать всё, что ты скажешь.

Павел вышел из броневика и обошёл площадку, загромождённую земляными кубами — результаты вчерашней работы Романа.

Потом вернулся и разрешил Роману выйти из броневика:

— Твоего трупа не видно. Наверное, из него уже свили гнездо. Было что-то ценное?

— Да, карты памяти.

— Ладно. Я попробую отыскать нору усатого, а ты начинай выкапывать свой аппарат. Только пользуйся лопатой, если не хочешь привлечь внимание всех раппопортов округи.

Копать слишком много всё равно не пришлось. Хотя работа столь винтажным инструментом шла медленно.

Освободив от земли «Координату», Роман убедился, что устройство не сломалось. Правда, у «Всевидящего ока» запас энергии упал до пятидесяти единиц.

Следуя наставлениям Мейронг, Роман запустил программу извлечения данных из юнита.

На вершине ямы послышался шорох — лисоухий спрыгнул вниз и протянул Роману руку:

— Вот, нашёл твой труп, вытащил карты памяти. Остальное — сломано и пережёвано.

— Спасибо, — кивнул Роман и убрал карты в рюкзак.

Он соскучился по своим аудиологам, но решил не вести их в присутствии постороннего.