— Кто ты и как зовут тебя, прекрасное дитя? — дезориентированный Олег словно разоблачивший в девушке трансвестита, продолжил игру вежливого аристократа, вспомнив наставления Аши.

— Я не маленькая, недавно отметила совершеннолетие, — поначалу взвилась, и тут же робко продолжила. — Садовница Дворцового парка Эмира, рабыня смотрителя Батыра Журеса, раббитша Сэссилия, господин.

Она с эмоциями на лице выложила свою родословную словно длинную историю, из которой сразу стал понятен ее низкий социальный статус, зависимость от какого-то мерзкого хозяина Журеса, безмерная грусть и усталость от непосильной работы.

«Что тут удивительного? Конечно, это звероморф, подвит раббиты. Зайцы-кролики по-земному», — снова ожил мобильный хранитель памяти.

Олег пребывал в очередном шоке, уготованным ему судьбой без конца удивляться разнообразию и красоте природных созданий.

— Ты так мила и красива, что я спутал тебя с земной женщиной, — наконец, выдавил он комплимент.

В ответ зайчиха зарделась от смущения, первый раз улыбнулась и немного успокоилась. Ее ушки, видимо, до этого прижатые от испуга, встали вертикально, как на рекламе девушек «Playboy». Она уже не с таким унылым настроением повернулась спиной, чтобы захлопнуть кривую, со множеством щелей деревянную дверь, а снова пораженный гость успел разглядеть ее небольшой, но пушистый белый хвостик.

— Сэссилия, — замялся, подбирая нужные слова.

— Да, господин.

— Давай будем на «ты», хорошо? За мной гонится стража. Они не хотели отпускать меня живым с арены, поэтому был вынужден бежать. Помоги мне укрыться на несколько дней, пока погоня не уляжется, и я постараюсь тебя чем-нибудь отблагодарить.

— Я сразу поняла, какой ты на самом деле благородный рыцарь, а не подлый пират, как тебя описывали глашатаи и дикторы по галовидению на площади парка. Особенно, когда вышел перед ними и гордо бросил головы собственноручно казненных преступников, доказав свою правоту.

«Подумать только, как необычно и странно они отделяют истину от лжи, добродетель от злодеяния. Победил в схватке — значит герой, проиграл — преступник», — размышлял между делом продукт раздвоения личности.

— Ты права, я никогда не занимался тем, что мне приписывали. У себя на планете служил в космических войсках оберегая мирный космос и жителей Земли. Моя профессия самая мирная — космонавт.

«Ну, вот опять за горбушу деньги», — промелькнул посыл, указывая на напраслину.

— Кэсмонтф? Космический мусорщик? Я слышала так называют Боргов, разбирающих завалы на орбитах их звездных систем. А этот твой костюм? Так ты Борг? Ах! — побледневшая, она повалилась в обморок, что Олег едва успел подхватить и перенести на топчан с подстилкой.

«Не смей ее снова целовать, искусственное дыхание не потребуется, с ней все в порядке, это обморок. Просто малахольная попалась, мало ест и много работает. Организм в истощении. Знаем мы тебя! Потом опять захочешь картриджи переводить на синтез морковки или капусты», — запротестовала внутренняя нано-дуэнья.

Землянин бережно укрыл зайцедевочку, тем, что нашел на роль одеяла — каким-то штопаным мешком, и присел рядом, ожидая ее прихода в себя. Минут через десять она нервно задергалась и открыла глаза. А когда вновь заметила гостя, резко отползла от него, тихо попискивая.

— Прошу тебя, не бойся, уже говорил, что не причиню вреда. Я не опасный и никого не заражаю, как вы говорите, проказой. Мне пришлось сбежать от них, спасая одну кэттэрку от смерти, и она, надеюсь, сейчас жива — здорова. Пока был на арене даже сбросила с неба необходимый подарок.

— Это бомбы-то у Боргов называются подарками? Она хотела тебя разбомбить как жестокого преступника, так по Галовидению сказали, — гневно бросила вдруг осмелевшая на миг зайчиха, но снова после этого вдруг обмякла и сжалась в комочек.

— Глупышка, это сделано нарочно для отвода глаз, чтобы никто не догадался, что было в этих снарядах.

— Не называй меня глупышкой, я не глупая и взрослая, все понимаю, что умру за свое любопытство.

— Ты очень храбрая. Может, это когда-нибудь и случится, но точно не от меня. Хочешь я тебя угощу бананами? — улыбнулся, доставая из кармана плод Кукудрамы.

— Фу-у-у! — одной рукой Сэссилия зажала нос, а другой стала отгонять от себя воздух, — Ты ешь эту гадость? Ты ненормальный? — ее испуг как рукой сняло, видимо, это дерево у них находилось незаслуженно в опале.

— А мне в тюрьме больше нечем было питаться. Только этими длинными колбасками.

— Как можно есть эту вонючую противную дрянь! Разве ты не знаешь, что Кукудрама произрастает лишь на проклятых местах массового захоронения убиенных насильственным образом? Оно консервирует под собой трупы от разложения, омывая их своим соком, и вбирает в себя всю мерзость! Раньше, до галактической войны по всем планетам семена этого древа рассеивали в атмосфере некроманты, чтобы быстро находить скопление материала для создания армии нежити.

«Так ты знал об этом?» — строго задал мысленно вопрос землянин.

«Ну, доподлинно не знали, вроде, была какая-то война с некромонгерами, потом их разгромили, Империи это не коснулось. Сейчас будем знать. Главное, что в плодах полно всех необходимых веществ для развития наноколонии», — стал оправдываться пойманный с поличным помощник.

«Я эту гадость больше жрать не буду! Ищи для себя другое кушанье», — подумал, как отрезал Олег.

Тут продемонстрировав рукой предостерегающий жест, девушка подняла глаза к верху, затем распушила свои локаторы и замерла на некоторое время.

— Сюда кто-то скачет из охраны парка, накройся этим мешком и не шевелись, — вдруг решительно скомандовала тихоня.

Вскоре действительно раздался топот вперемешку с шарканьем, скакун остановился рядом с жилищем и послышался грубый лающий голос.

— Вау! Вау! Зайчиха, выходи! Р-р-р-р-р. Не прячься. Вау, я знаю, что ты меня давно услыхала.

Сэссилия, понурив голову, пошла к выходу. Открыв дверь, встала на пороге и наклонила голову.

— Фу, г-р-р-р, какая ты вонючая. Совсем мыться перестала, чтобы мы с ребятами за тобой не гонялись? Вау, вау! Гадить что ли под себя начала? Р-р-р. Ничего не выйдет. Вау! Мы сообщим твоему хозяину, чтобы выдрал и выдраил тебя перед Гоном как следует, — прогавкал низким басом, видимо, очередной собакообразный звероморф.

— Что тебе от меня нужно, Рыррлах? До начала ритуала еще пара дней, — твердо спросила девушка.

— Р-р-р-р. Тут мимо твоих ушей и скайррелы на цыпочках не проскочат. Вау, а недавно с арены сбежал пленник-пират. Запах и следы ведут к твоей хибаре, вау. Отвечай, вау, где он?

— Вон в ту сторону по-хромал, к ручью, раненый был. А затем по воде пошел к выходу из парка.

— Вот молодец, ушастая, вау, все далеко слышишь. Г-р-р-р. Мы его в раз догоним, вау. Мой боевой варан застоялся. Вау-вау, давно такой охоты за беглыми рабами не представлялось, а тут целый преступник сбежал! Вау. Вот веселуха будет, когда его поймаем. Р-р-р-р. Прощай детка, и иди смой свою вонь, а то пожалуюсь. Вау! — всадник, громко гавкнув ускакал прочь, а зайчиха без сил опустилась на пол.