Сольде сидела и полузакрытыми глазами смотрела на свою чашку, как будто заскучала. Но она была мертва. Они все были мертвы. Они напоминали кукол, бережно рассаженных за столом для чаепития.

Юва онемела. Покалывание опускалось по телу к ногам, забирая с собой всё тепло. Она промёрзла до костей. Сияние за каминной решёткой отбрасывало на всех золотистые тени, похожие на живую рыболовную сеть. Они представляли собой живописное полотно. Целую жизнь. Сольде, всего шестнадцать лет. Огни, за семьдесят, и остальные, чей возраст колебался между этими двумя пределами. Хрупкая Мирна Аусте, одетая в кружева. Лив, дочь Огни, с тугим хвостом и безупречно прямым пробором.

Юва совершенно растерялась. Нужно было что-то сделать, но непонятно что, и это становилось просто смешно. Комната старалась придавить её самыми незначительными деталями. Пыль на полках в книжном шкафу. На подлокотнике дивана не хватало одной заклёпки. Шкатулка с жучками на полке – с разноцветными насекомыми со всего мира. Красно-коричневые. Зелёно-чёрные.

Картину с мертвецами рассматривали живые стражи врат, которые ходили по всему дому и делали записи, тихо переговаривались и нюхали чайные чашки. Один мужчина поднял глаза и подбежал к ней. Юва не поняла зачем, потому что спиной она чувствовала что-то острое. Угол. Она что, упала? Она посмотрела вверх прямо в глаза взлохмаченному ворону из маминого дурацкого гадального шкафа, и почему-то подумала, что птица её предала.

Мужчина помог Юве подняться на ноги и поддерживал, пока она выходила из библиотеки и спускалась со ступенек в зал. Она слышала, что он говорит, но думала, что он обращается не к ней, а к стоявшим у дверей.

Там оказался Броддмар со Скарром на поводке, и его провели в библиотеку. Юва слышала стук когтей волка по полу. Она проследила за ним глазами. Дикий зверь в зале дома Саннсэйров – что сказала бы мама?

Мама уже ничего не скажет.

Кто может что-нибудь сказать теперь, когда никого не осталось. Юва обхватила себя руками, чтобы согреться. Это её вина. Все умерли из-за неё.

Она говорила, что Сольде может умереть, когда та наелась кровавых жемчужин, и вот это случилось. Ведовскую гильдию ей всегда хотелось послать в Друкну. Всё произошло в точности как с отцом. Почему? Юва бросила взгляд на скелетоподобную скамью, где она разговаривала с Огни.

«Ведовской гидьдией руководят трое, нас всегда было трое, и нас всегда будет трое, каждая из нас со своей наследницей».

Мысли закрутились в голове, безжалостно, как ледобур. Вардари убили их, потому что они руководили Ведовской гильдией, которая была неразрывно связана с делишками долговечных. Убили наследниц трилистника семей: Саннсэйр, Вольсунг и Аусте. Только они знали, что означал дьявол, и Юва должна была стать одной из них.

Сольде умерла, потому что получила место, которое мама хотела отдать Юве. Не Сольде должна неподвижно сидеть там, в библиотеке, а она.

Холодно. Почему здесь так холодно?

Она услышала, как зарычал Скарр, что было очевидным признаком присутствия больных волчьей хворью. Ложь. Такая же ложь, как и то, что мама умерла от пищевого отравления. Кругом обман.

Она слышала, как люди проходят по улице мимо дома и орут солнечные песни на ломаном нурранском.

Пожилой страж врат протянул ей кружку с водой, она взяла её непонятно зачем. Это дом дьявола, здесь умерли люди – чем тут поможет вода?

Юва подняла на него глаза и вдруг поняла, что видела его раньше. В Узком проулке, у трупа. Это он просил её предъявить охотничью лицензию.

– Ты его знаешь? – спросил мужчина и указал на входную дверь, где бородатый великан удерживал Рюгена.

Юва кивнула, и Рюгену разрешили войти. Он не обратил на неё никакого внимания, а сразу побежал в библиотеку. Надо бы крикнуть ему вслед, предупредить. Он будет потрясён. Проклятый пропащий Рюген, который не любил её и которого она тоже не любила.

Ты сходишь с ума.

Сердце колотилось в груди так сильно, что ей хотелось ударить его в ответ, но у неё не осталось клыкарышника. Юва – больше не хозяйка своему телу. Даже своим мыслям. Неужели дом так мстит ей? В её мозгу поселились призраки, которые разговаривали и перебивали друг друга: хор воспоминаний, лжи и обвинений, и некоторым из них столько же лет, сколько и ей. Голоса стихали, их становилось всё меньше и меньше, и наконец остался только один. Мамин.

Что я всегда говорила о дьяволе?

Что он постоянно рядом. Что она трудный ребёнок. Юва, дьявольское дитя с позорными мыслями и рисунками. Мама говорила, что дьявол живёт в ней. Дьявол в её сердце – а оно нигде не колотилось так сильно, как здесь, дома.

Понимание когтями впилось в неё, как тонущая крыса. Отчаянно и требовательно вцеплялось в неё, пока она не стала единым целым со зверем и не поняла.

Дело не в карте чтицы. Дело в том, что способно указать путь к настоящему дьяволу. К железному волку. Она видела его, когда была ребёнком. Он убил отца, и это что угодно, только не выдумка.

Дьявол существовал, и он находился здесь. Где-то в этом доме.

Рюген боролся с тошнотой. Пять мёртвых женщин. Пять! Элегантная младшая сестра Ювы, чёрт её побери, едва достигла половой зрелости, а самая старая бабка из Ведовской гильдии немного не дотянула до ста. А до них – Лагалуна.

Нафраим свихнулся!

Долговечный предупреждал, что случится многое, но такое… Зверство. Мог бы по крайней мере предупредить. Дать Рюгену возможность подготовиться. Чёрт…

Он поднял крышку лаковой шкатулки и нашёл сигары, которые искал, положил одну в рот и несколько штук в карман. Как насчёт огня? Лагалуна курила без остановки – должно же здесь быть какое-то огниво? Он оглядел мрачную спальню. Кто станет спать на чёрной кровати с балдахином, если у него есть деньги на всё что угодно?

Чтицы крови, конечно.

Какого чёрта Юва выкинула кровавые жемчужины – она же понятия не имеет, сколько они стоили! Он нашёл огниво на тумбочке и прикурил. Руки у него дрожали, как у обречённого попрошайки. А потом он сделал благословенную, чудесную затяжку и выглянул в коридор.

Стражи врат всё ещё были здесь, но суматоха улеглась, и в доме наступила неприятная тишина. Они закончили осмотр и теперь ждали труповозки. Раньше на улицах было слишком многолюдно, но теперь празднующие угомонились, и по улицам стало возможно пройти.

Рюген проскользнул мимо библиотеки и поднялся на второй этаж. Он облокотился на перила и, покуривая, смотрел вниз.

Толстому повару наверняка разрешили уйти. Это он обнаружил трупы, когда вернулся с праздника солнца, но теперь он был свободен от подозрений, потому что чёртов волк учуял больного.

Зверь был по-прежнему здесь, в кабинете на другой стороне галереи. Рюген держался подальше от него, но видел волка в открытые двери. Он лежал на ковре у письменного стола, прикрыв глаза. Иногда он навострял уши, и Рюгену приходилось напоминать себе, что волк уже схватил бы его, если бы что-нибудь почуял.