Юва не спросила его об этом. Волчья хворь – это смертный приговор, и ему решать, в какой момент поделиться с ней правдой. Она была совершенно уверена в том, что он всё знает, но крошечный шанс на то, что он не знал о болезни, всё же существовал, поэтому испортить оставшееся у него время было бы бессердечно. Ведь, несмотря ни на что, он помог ей почти безо всяких условий.

Эстер вернулась и поставила бутылку между хрупкими чайными чашками с нарисованными на внутренней стороне бабочками. Она села, открыла бутылку и разбавила чай Ювы крепким напитком.

– Ну вот. Уже похоже на дело, – сказала она, когда сделала чай таким прозрачным, что стали видны бабочки на дне чашки. Потом она продолжила с того места, на котором остановилась. – Ты ничем не обязана дому Саннсэйров и не должна жить там, Юва. Это дом, не живое существо.

Юва рассмеялась бы, если бы могла. Она была какой угодно, но только не суеверной, но если был в Наклаве дом, который можно назвать живым, то это её дом. Дом Саннсэйров скрывал дьявола.

– Я обязана самой себе, – ответила Юва, не уверенная, что именно хочет сказать.

Эстер сделала большой глоток чая, изучающе разглядывая её.

– Знаешь, что мне в тебе нравится, Юва?

– Моя энергичная личность? – сухо спросила она.

Если Эстер поняла шутку, то не подала вида.

– И это тоже. Но мне нравится в тебе то, что ты боишься волков.

– Как я могу бояться волков – я же охочусь на них!

Эстер поджала накрашенные коричневым губы в загадочной улыбке.

– Вот именно! Увидишь, однажды ты всё поймёшь.

Юва ощутила укол стыда за то, что перечила.

– Я не говорю, что никогда не испытываю страха.

– Да, я понимаю. И можешь мне не рассказывать, я знаю, как выглядит страх: совсем не так, как думают люди. Я не такая сообразительная, как ты, поэтому, пока гром не грянул, я не восстала.

Юва посмотрела на её трость – она подозревала, что загадочные слова как-то связаны с ней.

Эстер погладила набалдашник в форме кулака и посмотрела на Юву.

– Значит, до тебя тоже дошли слухи?

Юва хотела ответить, что не собирает слухи, но это был бы трусливый ответ, поэтому она просто отхлебнула чая. Хотя скорее она пила самогон с привкусом чая.

Эстер взглянула на молодого человека, который сидел в углу и вышивал. Он встретился с ней взглядом и после безмолвного разговора встал и пошёл к Рюгену.

Эстер взяла ещё кусок черничного пирога и пододвинула стул ближе к столу.

– Позволь рассказать тебе кое-что, что я до сих пор рассказывала только двум людям. Ты слышала, что я забила палкой своего мужа, не так ли?

– Да, – ответила Юва. – Но я в это не верю.

– Что ж, это правда.

У Ювы чай застрял в горле, но Эстер продолжала, как будто речь шла о погоде.

– До меня доходили совершенно невероятные слухи: говорили, он заболел волчьей хворью, или завёл любовницу, или угрожал выкинуть меня на улицу. Но все истории заканчиваются на том, что я забила его, и только это правда. И если бы мне представился шанс, я бы сделала это снова. От той палки у меня осталось больше следов, чем можно сосчитать, но я запоминала каждый удар, которым он награждал меня. И когда настал тот день, когда я лежала внизу лестницы, а он, спотыкаясь, шёл за мной, я вернула ему все его удары. Все до единого, пока чудовище не перестало дышать. Я была немногим старше тебя.

Юва недоверчиво смотрела на неё. Эстер умела наслаждаться жизнью и всегда могла постоять за себя.

Эстер съела кусочек пирога.

– Теперь ты, может быть, думаешь, что я не способна забрать у кого-то жизнь?

– Нет, я думаю, что тебя… лучше не бить?

Эстер расхохоталась.

– Девочка моя, лучше никого не бить! Я никогда не была жертвой, даже в двадцать. Я считала, что у меня хватит сил жить с непростым мужчиной. Постепенно я забыла, что такое быть любимой. Время опустило планку, и однажды она стала слишком низкой для него.

Слова били Юву в живот. Её взгляд метнулся в сторону Рюгена, и она была уверена, что Эстер заметила это рефлекторное движение. Но речь шла не только о нём. Сколько всего ей досталось от мамы из-за того, что планка разлетелась в щепки? Сколько всему Наклаву досталось от вардари из-за того, что никто не ожидал многого?

– Юва, иногда жизнь пинает нас вниз с лестницы, и тогда мы стоим перед самым простым и самым трудным из всех возможных выборов. Подняться или погрузиться на дно? И я думаю, ты поднялась, ещё когда была ребёнком, только ты этого пока не знаешь. Съешь пирога, девочка!

Юва откусила кусок черничного пирога, и ей помог синебей, залетевший под стол. Управляющая что-то прокричала снизу, и Эстер извинилась и ушла. Юва осталась сидеть за столом с костром в груди, который грозил полыхнуть в любой момент. Если открыть рот, к искрам поступит воздух, и тогда разгорится пламя и взорвётся тысячей искр.

Я поднимусь или погружусь на дно?

Юва отодвинула пирог в сторону и направилась к Рюгену.

– Пойдёшь со мной? Я хочу купить кое-что кошмарно дорогое.

Рюген посмотрел на неё сначала удивлённо, потом его лицо стало расплываться в улыбке, и он вскочил на ноги. Юва спустилась по лестнице, набросила куртку и перешла через улицу. Рюген следовал за ней по пятам.

Магазин Агана Аскрана охранялся так, словно был Банком Наклы. Тёмно-зелёный фасад был окован железом, будто огромный ларец, на окнах – чёрные решётки. Рядом с дверью – табличка с довольно комичной надписью «с оружием вход воспрещён».

Юва вошла внутрь, зазвенел маленький колокольчик, и она оказалась в окружении кинжалов и мечей, которые были развешаны по всем стенам веерами или рыбьими скелетами. У дальней стены располагался длинный прилавок с узкими зелёными и коричневыми ящиками. Запах смазанной маслом стали смешивался с дымом горевших под потолком больших ламп.

Юва направилась к арбалету, который никак не выходил из её мыслей. Он был прекрасен, но предназначался для человека гораздо крупнее Ювы.

К ней подошёл широкоплечий мужчина с редкими волосами.

– У молодой дамы безупречный вкус. Он… очень дорого стоит.

Он испытывал её этими словами. Но она пришла сюда не для того, чтобы проходить испытания.

– Он прежде всего слишком большой, – ответила она.

Мужчина улыбнулся и позвал её за собой. Он снял со стены арбалет такого же типа и положил на прилавок.

– Думаю, вам понравится вот этот: у него рукоять поменьше, и он может… – он бросил взгляд на Рюгена. Тот стоял и неумело жонглировал кинжалом. Мужчина громко кашлянул, и Рюген отложил кинжал в сторону. – Как я и говорил, рукоять поменьше, и его можно взвести одной рукой.