– Бросайте оружие! – прогремел усиленный голос Карста. – Сдавайтесь и бросайте оружие! Готовьтесь к эвакуации.

У Скоулза тряслась рука, в уголках глаз скопились слезы, но Нессель положила ладонь ему на локоть.

– Все кончено, – сказала она. – Нам здесь нечего делать. У нас ничего не осталось. Прости, Скоулз.

Главарь мятежников бросил последний взгляд на густой лес, который больше не казался таким дивно зеленым, живым и похожим на Землю. Казалось, там толпятся тени с невидимыми глазами, с хитиновыми движениями.

Он с отвращением отшвырнул пистолет: человек, чьи надежды разбиты.

– Так. Лейн, Холстен, идите сюда первыми. Хочу убедиться, что вы целы.

Лейн не стала медлить, а Холстен поплелся за ней, ощущая только совсем слабенькую боль, но все равно испытывая немалые трудности в дыхании и ходьбе, странно отделяясь от собственного тела.

– Идите внутрь, – приказал им Карст.

Лейн приостановилась у люка:

– Спасибо, – сказала она без своей привычной насмешливости.

– Думала, я вас тут оставлю? – спросил Карст, продолжая смотреть вдаль.

– Думала, Гюин мог.

– Он хотел, чтобы они так думали.

Не похоже было, чтобы Лейн это убедило, но она помогла Холстену забраться следом.

– Давай забирай своих пленных, и летим отсюда.

– Никаких пленных, – заявил Карст.

– Что? – вопросил Холстен – и тут подручные Карста открыли стрельбу.

Оба первыми выцелили Скоулза, и главарь мятежников упал мгновенно, даже не вскрикнув. После этого они навели оружие на остальных двух, но Холстен налетел на них с криком, требуя остановиться.

– Что вы делаете?

– Приказано.

Карст оттолкнул его. Холстен успел увидеть, как Тевик с Нессель пытаются спрятаться от винтовок за разбившейся кабиной. Пилот мятежников упал, с трудом поднялся, схватившись за раненую ногу, – и дернулся от попадания одного из безопасников.

Нессель добежала до леса и исчезла в темноте. Холстен смотрел ей вслед с чувством ужаса.

«Не лучше ли мгновенная смерть? Конечно, лучше!»

Однако ему такой выбор никто не предложил.

– Нам надо ее вернуть живой! – настаивал он. – Она… нужна. Она – ученая, у нее…

– Никаких пленных. Никаких главарей новых бунтов, – сказал ему Карст, пожимая плечами. – А твоей женщине, там, наверху, наплевать, лишь бы в жизнь ее драгоценной планеты не вмешивались.

Холстен моргнул:

– Керн?

– Мы здесь, чтобы все для нее подчистить, – подтвердил Карст. – Она и сейчас нас слушает. У нее палец на выключателях всех наших систем. Так что мы только сюда и обратно.

– Вы договорились с Керн, что прилетите и нас заберете? – уточнила Лейн.

Карст пожал плечами:

– Она хотела, чтобы вас здесь не было. Мы хотели вас вернуть. Мы заключили сделку. Но сейчас нам пора.

– Но нельзя же…

Холстен устремил взгляд в гущу леса. «Вызвать Нессель только для того, чтобы ее казнили?» Он замолчал, в глубине души признавая, что просто рад оказаться в безопасности.

– Итак, Керн, – громко проговорил Карст, – что теперь? Мне что-то не хочется идти за ней туда, и, полагаю, это стало бы еще большим вмешательством, которого ты не желаешь.

Отрывистый враждебный голос Авраны Керн зазвучал от пульта связи.

– Ваша неэффективность поражает.

– Как скажешь, – буркнул Карст. – Мы возвращаемся на орбиту, верно? Так ведь?

– На данный момент это представляется наименее нежелательным вариантом, – согласилась Керн все так же недовольно. – Улетайте, а я уничтожу упавшее судно.

– Что?.. Она это может? – прошипела Лейн. – То есть она могла бы…

– Это, типа, единственная попытка. Она захватила управление нашим дроном, – объяснил Карст. – Она воткнет его в обломки, а потом вызовет управляемый взрыв реактора: сожжет обломки, не расплющив тут все вокруг. Не хочет, вроде как, чтобы ее драгоценные обезьяны играли во взрослые игрушки.

– Ну, мы гребаных обезьян тут не видели, – проворчала Лейн. – Выметаемся отсюда.

Порция осматривает спящее существо.

Она не успела прийти вовремя, чтобы видеть значимые, необъяснимые события, оставившие на лице ее мира громадный горящий шрам: пожары продолжаются, несмотря на все попытки муравьев их остановить. От своих сородичей она получила невнятное изложение событий, ущербное из-за их неспособности понять, что именно они наблюдали.

Однако все это будут помнить следующие поколения. Это Понимание, этот контакт с непознаваемым, станет одним из наиболее часто анализируемых и интерпретируемых событий во всей истории ее вида.

Нечто упало с неба. Это не был Посланник, который явно сохранил свой постоянный круг на небесах, но в умах Порции и ее сородичей это событие представляется связанным с тем вращающимся в вышине пятнышком. Это знак того, что в небесах обитает не одна подвижная звезда – и что даже звезды могут падать. Некоторые предполагают, что это был провозвестник или глашатай, послание от Посланника, и что если бы его смысл удалось разгадать, у Посланника появились бы новые уроки. Со сменой поколений этот взгляд – что перед ними была поставлена задача за пределами простой и чистой манипуляции числами – приобретет популярность, но в то же время будет рассматриваться как некая ересь.

Тем не менее сами события неоспоримы. Нечто упало – и теперь оно стало почерневшей оболочкой из металла и других неизвестных материалов, которые не поддаются анализу. Нечто другое спустилось на землю, а потом вернулось на небо. И что самое важное, там находились живые существа. Там были гиганты, спустившиеся с неба.

Когда пауки впервые их увидели, те отбивались от атаки муравьиных разведчиков. Затем, когда разведчики были убиты или переубеждены, гиганты убили одного из представителей их собственного народа – одного из помощников Бьянки. Улетев, они оставили несколько трупов своих сородичей: некоторых из них убили муравьи, другие погибли от таинственных ран. Благодаря быстрым действиям команды Бьянки трупы были унесены с того места – к счастью, если принять во внимание последовавший вскоре взрыв, который положил конец любым расследованиям и убил еще нескольких самцов Бьянки.

В тот момент никто не понял, что одно из звездных существ осталось в живых и вошло в лес.

И вот Порция осматривает это создание, пока оно кажется спящим. Облик человека не будит в ней наследственную память. Даже если бы у ее далеких предков были какие-то воспоминания, которые можно было передать по наследству, их крошечное поле зрения не смогло бы оценить масштабы чего-то столь крупного. Даже у самой Порции возникают трудности: один только размер и габариты этого чуждого чудовища заставляют задуматься.