– Я же сказал – сначала дело!

Ничуть не обидевшись, жрица любви кивнула и, проворно натянув хламиду, исчезла за дверью.

– Ну и ну, – проводив ее взглядом, покачал головой Иван. – Боже мой! С кем приходится работать!

К его удивлению, Грета отсутствовала недолго – вернулась уже с высохшей – пусть даже чуть-чуть, и то хлеб – одеждой, протянула:

– Одевайся и едем.

– Едем? Никак такси вызвала? Нет, Грета, наши люди в булочную…

– Быстрей, быстрей, Иоганн ждать не будет.

– Иоганн? – Раничев уловил имя. – Это кто еще? Вас ист дас?

– Камрад.

– Камрад? – Иван усмехнулся. – Что ж, идем. Посмотрим, что там у тебя за камрад.

Камрад оказался тот еще. Тоже беззубый, небритый, в какой-то непонятной шапке-колпаке. Крайне неприятный тип. Правда, у него имелось транспортное средство – запряженный угрюмым конякой фургон – телега с укрепленным на дугах верхом. В дождь – самое то.

– Ну! – Иван живо забрался внутрь. – Вези, караванщик!

– Счастливого пути! – улыбнувшись, помахала рукою Грета.

Ехали довольно ходко, к вечеру выбрались из города, заночевали в каком-то глухом лесу – Раничев не спал, опасался, что не вызывающий особого доверия камрад Иоганн его прирежет. Нет, обошлось. К полудню уже въезжали в Дубровно – небольшой богатенький городок, окруженный серовато-белыми вымытыми недавним дождем стенами.

– Приехали, – не доезжая до ворот, возчик повернул коня. – Вот он – город. Гони монету и иди, а мне туда не надо.

– Что ж…

Расплатившись с «камрадом», Раничев радостно зашагал к городу. Отражаясь в неширокой реке, синело небо, краснели чистенькие черепичные крыши городских домиков, над головою ярко сияло солнце.

«А неплохая девчонка эта Грета, – с неожиданной теплотою вдруг подумал Иван. – Не обманула. И деньги свои…

Дары раздали скрипачам,

Но что явилось их очам?

Кого послал злодеям Бог?

Вернер Садовник

«Крестьянин Гельмбрехт»

…заработала».

Дубровно оказался городком уютным и красивым, с небольшой ратушной площадью, готическим собором и тавернами, сквозь широко распахнутые двери которых доносились раскаты смеха. Раничев хотел было зайти, выпить пару кружек пива или бокал вина, да вовремя вспомнил, что денег-то у него, увы, больше не было. Иван остановился на площади, прислонившись спиной к высокому ветвистому тополю, и задумался. Прежде чем искать своих, нужно было позаботиться о себе. Дорогой охотничий костюм «дона Хуана» изорвался и выглядел сейчас не очень-то презентабельно, впрочем, его вполне можно было попытаться продать, не весь, конечно, а только одну куртку. А что? Прекрасный темно-голубой лионский бархат, золотое шитье, пуговицы. Вот только жаль, не успел заштопать прореху на локте, да и левый бок несколько грязен.

Поплевав на ладонь, Иван как мог оттер грязь и огляделся вокруг в поисках возможных покупателей. А их здесь хватало – ратушная площадь одновременно являлась и рыночной. На первых этажах располагавшихся на площади и примыкающих к ней улицах домов имелись торговые лавки с большими зазывно распахнутыми ставнями – скобяные, суконные, посудные, разного рода кузнечного товару. На противоположной стороне площади, справа от ратуши, шумел рынок. Все, как полагается: сколоченные из крепких досок ряды с товаром, толкотня, бегающие в толпе мальчишки, крики торговцев и покупателей.

Немного поколебавшись. Иван снял куртку и, повесив ее на согнутый локоть, направился к торгашам. Долго ходил, присматривался, вслушиваясь в громкие вопли; местные жители азартно торговались на двух языках – немецком и польском, «Матка Бозка» и «Пся крев» звучали едва ли не чаще, чем «Майн Гот».

Неспешно прохаживаясь между рядками, Раничев внимательно присматривался к торговцам. Не позвали бы стражу, завидев подозрительного бродягу, предлагающего купить столь недешевую вещь! Тут нельзя было действовать наобум, еще не хватало неприятностей с местным магистратом – город-то наверняка принадлежал Ордену и оттого явно богател. Это только в диких представлениях далеких от понимания истории людей Тевтонский орден выглядел сущим разбойником с большой дороги, о том только и думающим, как бы кого поработить да ограбить. На самом-то деле все куда как сложнее было, история вообще наука сложная, если уж на то пошло – в ней без знания синергетики, теории турбулентности систем и прочих философских вещей разобраться даже приблизительно невозможно, вот как и с Тевтонским орденом. С одной стороны – разбойник, с другой – умелый финансист, способный легко просчитывать выгоды и оттого покровительствовать городам и торговле, привлекать переселенцев, причем не только из германских земель, а и из той же Польши. И поляки – хоть тот же рыцарь Здислав из Панена – становились верными вассалами Ордена и уже рассматривали как свою родину именно подвластные Тевтонскому государству земли, а отнюдь не Польшу. Почему, спрашивается? Только лишь из-за вассальной присяги?

Какой-то здоровенный мужик случайно наступил Раничеву на ногу и, буркнув что-то похожее на извинение, направился к дальнему рядку, зыркая по сторонам глазами. Да-да, именно так – зыркая, а не просто глядя. Либо намерился что-то украсть, либо сбыть краденое. С грязной котомкой на плече, в руках – посох, при надобности вполне сходивший и за дубину, одет в какую-то подозрительную ветошь с наброшенным на голову – это в жару! – капюшоном, подпоясан веревкой, башмаки рваные, морда красная небритая, челюсть кирпичом, глаза глубоко запавшие, маленькие, злые. Крайне подозрительный тип! По теории Ломброзо – именно так и выглядят истинные преступники. Раничев так и подумал и тут же направился за мужиком, полагая, что тот приведет его если и не к прямому скупщику краденого, то к такому пройдохе, которому вполне можно сбагрить куртку без лишних вопросов. Тип между тем не торопился: постоял у горшечного рядка, поговорил о чем-то с горшечником, потом направился к возам с дровами и сеном, там тоже потрепал языком – о чем, Иван не слышал, да и если б услышал, то не понял, толком не зная ни немецкий, ни польский. Ага! Вот типус снова оглянулся, скользнул безразличным взглядом по Раничеву да спокойно зашагал дальше, видать, Иван не вызвал у него никаких подозрений. Так, не торопясь, они обошли почти весь рынок и остановились у рядов с дичью – утками, гусями, перепелками. Тип снова оглянулся – Иван быстро отвел взгляд – оп! Сброшенная с плеч котомка быстро оказалась под рядком… потом, уже опустевшая, перекочевала обратно к красномордому. Торговец отсчитал деньги. Ага! Раничев про себя усмехнулся – все ясно! Подозрительный тип – браконьер. Бьет, собака, дичину безо всякой лицензии – сиречь, в чужих лесах – да сбывает потихоньку через перекупщика. А тот такой улыбчивый, основательный, даже приятный – как торговцу без этого? И одет прилично – в добротную длинную куртку с зеленым зубчатым башлыком, на голове – такая же зеленая шапка с длинным фазаньим пером. Щеголь, мать ити…