Ладно, пока можно считать, что предатель не очень опасен – вот на обратном пути… Если он будет, этот обратный путь… Да будет, обязательно будет! Завтра же договориться с Отто – и в путь, в леса, на старую мельницу. Все должно получиться, просто обязано, дай-то, Господи. Вроде бы все передумал… Да нет, не все. Парни эти, близнецы из «Токио-Отеля». Похожи, черт побери. Откуда у них пфенниг? Откуда угодно. Оттуда же, откуда и у рыцаря Здислава – на сдачу дали, разменяли дукат или серебряный талер, всякое может быть, и в общем-то, ну их, этих ребят, к дьяволу, вот еще не хватало заморачиваться. И без них скоро все ясно будет, если и не завтра, то в самые ближайшие дни.

Успокоенный этой мыслью, Раничев наконец заснул, крепко обнимая прижавшуюся к нему Ульяну. А утром спрятал на притолочине два перстня – так, на всякий случай. Показал Ульяне:

– Присматривай.

Жестянщик Отто проживал в небольшой хижине в конце Цветочной улицы, ближе к крепостной башне, поросшей со стороны города густой зеленой травой и цветами – в основном клевером, одуванчиками и ромашками, но попадались и колокольчики, и васильки, и анютины глазки. Собственно, поэтому-то и улицу прозвали Цветочной, тихая такая, спокойная была улочка, почти что сельская, с бегающими стайками игравших детей и лениво брехавшими за заборами псами.

– А, Хуан! – Верзила подошел к забору и, распахнув калитку, гостеприимно предложил зайти. – Садись вон, на лавку у хижины, там и поговорим.

Иван уселся, блаженно подставив лицо первому утреннему солнышку. Ребят он решил с собою не брать – незачем, ведь у него и так был немецкоговорящий проводник, да еще какой! Так что пусть господа «миннезингеры» отдыхают, вернее, не отдыхают, а зарабатывают деньги концертами на городских площадях, коль это у них так неплохо выходит.

Какой-то обнаглевший аспидно-черный котяра запрыгнул Раничеву на коленки, улегся, потерся башкой.

– Брысь, Монах, брысь, – выходя во двор, прогнал его жестянщик, а Иван про себя отметил: Монах – странное имечко для кота.

– Так что у тебя за разговор? – Отто сузил свои и без того маленькие глазки.

Раничев не стал ходить вокруг да около.

– Мне нужно осмотреть местность между Зеевальде и Фоуленом. Есть возможность ее выкупить, так вот думаю, нужно ли?

– Фоулен? Зеевальде? – почесал за ухом жестянщик. – Ага, знаю. Это в той стороне, где и Танненберг, и Грюнвальд.

– Да, тут не так далеко.

– Но места там глухие… есть одно широкое поле, остальное – леса да болота. Очень часто – непроходимые.

– Так ты сможешь показать?

– А когда тебе надо?

– Чем скорее, тем лучше.

Отто ухмыльнулся:

– Ну даже не знаю…

– Тем более меня совершенно не интересует, чем будет заниматься в пути мой проводник.

– Что-что?

– Ловить рыбу, бить дичь, – как ни в чем не бывало продолжал Иван. – Я ему не собираюсь мешать, наоборот – с удовольствием помогу, если надо. У этих проклятых тевтонцев и так всего много!

– Как ты сказал? – перебил жестянщик и вдруг засмеялся. – Проклятые тевтонцы? Так их! Знаешь, я и сам их не очень люблю.

– Да я заметил, – кивнул на кота Раничев. – Ну так когда пойдем? Не сомневайся, я хорошо заплачу.

– Говоришь, поможешь, ежели что? – задумчиво промолвил браконьер.

Раничев приложил руку к сердцу.

– Можешь полностью на меня положиться.

– Ну хорошо, – наконец-то согласился Отто. – Только одно условие – выступаем прямо сейчас.

Иван даже не собирался скрывать радость.

Они шли пешком; выйдя из города на рассвете, после полудня уже были в виду Грюнвальда – небольшой, в пять-шесть домов, деревушки, располагавшейся меж лесными массивами. Туда-то, в лес, путники и свернули с дорожки – а куда ж еще идти браконьерам? В котомке за спиной у Отто громыхали жестянки, припой, небольшая наковаленка с молотом – странствующий жестянщик был желанным гостем во многих сельских домах. Из пары-тройки хорошо выделанных железяк, болтавшихся в заплечном мешке, при случае быстро собирался небольшой арбалет, стрелы для которого Отто благоразумно с собой не таскал, а хранил на местности в укромных местах – в дупле старого дуба, меж корнями сосны, под мостиком.

– Вот этот вот лес, до Людвигсдорфа, самый опасный, – негромко поучал браконьер. – Мы сейчас тут немного запромышляем – повезет, так подстрелим тетерева или уток. Правда, все это придется хорошенько спрятать. Говоришь, тебя интересует старая мельница?

– Да-да, именно те земли.

– Что ж, – согласился Отто. – Тогда оттуда и начнем. У меня там припрятана сеть. – Он подмигнул. – Половим рыбки в тевтонской водичке!

Иван улыбнулся:

– Половим!

Людвигсдорф – три дома с амбарами, ригами и хлевами – обошли с юга и болотами вышли к Фоулену, куда тоже не стали заходить – зачем светиться? – а направились по берегу озера Любень, в которое впадала речка Маржанк. И где-то там, на речке, располагалась мельница. Места вокруг были топкие, но узкие – от реки берег почти сразу поднимался отвесной кручей.

– Это еще что, – вытаскивая ногу из грязи, обернулся жестянщик. – А на той стороне – вообще одна осока, да вон, сам видишь.

Выйдя к реке, пошли густыми кустами, Раничев едва успевал отводить рукой ветки и так увлекся этим делом, что чуть было не пропустил весьма интересный объект – сложенные аккуратной кучей недавно срубленные колья.

– Видать, дорогу через болотце мостить собрались, – пояснил Отто. – Не знаю только, зачем? Мельница-то заброшенная.

– Так, может, ее собираются восстановить?

– Восстановить? – Браконьер оглянулся и окинул Ивана тяжелым взглядом. – Не думаю.

– А что так?

– Да так… – Видно было, что жестянщик не очень-то охотно поддерживает эту тему. – Про эту мельницу болтают всякое…

– Что же?

– Говорю – всякое. – Отто нахмурился. – И ведьмы туда на метлах летают, и рычит по ночам кто-то страшный.

– Рычит?

– Рычит! Я сам слыхал. – Жестянщик пробормотал про себя что-то похожее на молитву. – И скажу тебе, Хуан, лучше бы никому и никогда не слышать того жуткого рыка! Ну хватит об этом… Пойдем-ка ловить рыбку.

Нырнув в кусты, Отто вытащил из захоронки сеть, довольно большую, и с помощью Раничева поставил ее у впадения реки в озеро. После чего с ухмылкой взвел самострел:

– Ну вот, теперь можно и уточек пострелять! Пойдешь со мной?

– Нет. – Иван помотал головой. – Лучше прогуляюсь, посмотрю земли. Где, ты говоришь, мельница-то?

– Во-он, вдоль реки, тропка… Только сам я с тобой не пойду, Хуан. Да и тебе не советую.