и вынашивала планы мести бывшему мужу. Лев нашёл неоспоримые доказательства.

Кто бы мог подумать, что всё так обернётся. А ведь в какой-то момент я почти решилась вернуться к нему. Какое счастье, что на моём пути встретился Лев.

Эмма требовала, чтобы Сергей обратился в полицию. Но Грушевский-старший, несмотря на предательство, не хотел «так подставлять» своего сына. Их крики и ругань я хорошо слышала, находясь на своём секретарском месте.

Я хорошо понимала обоих. И Эмму, для которой Максим был всего лишь сыном мужа от первого брака, а в первую очередь – сотрудником, выдававшим важную информацию конкурентам. И Сергея, желавшего дать своему ребёнку, пусть и предавшему его, ещё один шанс. Ведь, если б Грушевские заявили в полицию, Максу грозила бы тюрьма.

Я ни во что не вмешивалась и старалась делать вид, что ничего не замечаю. Что всё осталось по-прежнему. Я обычная глухая секретарша, хорошо выполняющая свою работу.

Сам Максим куда-то пропал и на работе больше не появлялся. После того как Лев привёз Грушевским доказательства его вины, у Эммы и Сергея состоялся серьёзный разговор с Максом. Я в тот день болела, поэтому подробности не знала. Но конец безобразной сцены произошёл уже за дверьми кабинета. Поэтому многие сотрудники если и не видели, то уж слышали точно, какими словами младший Грушевский обложил отца и мачеху и в каком направлении их послал.

Семейный раздор начальства у нас обсуждали почти две недели. А потом как-то сгладилось, подзабылось, и жизнь вошла в прежнее русло. Тем более я, увлечённая разгорающимся как пожар романом со Львом, почти не замечала этих разговоров.

Три недели пролетели как один день. Я летала, окрылённая, уверенная в собственном счастье и в том, что так будет всегда.

Как же сильно я ошибалась. Правду говорят, что влюблённые слепы и не способны заметить грозящую им опасность…

После работы Лев должен был забрать меня. Мы собирались поехать куда-нибудь поужинать. Но около половины пятого он позвонил и сказал, что задерживается. Во сколько освободится, ещё не знает.

Пришлось ехать домой. Танька была ещё на работе, и меня встретила пустая квартира. В последнее время я почти не бывала одна. Дни я проводила на работе среди коллег, вечера и ночи со Львом. С подругой мы пересекались редко, и я по ней соскучилась. Жаль, что сегодня она допоздна в своём магазине. Было бы здорово поболтать на кухне.

Я решила порадовать Таньку сытным ужином. Вкусно у меня получалось нечасто, а вот сытно вполне могла осилить.

Покопалась в холодильнике. Достала овощи, мясо из морозилки. Чтобы было не так тихо, включила фоном радио. И, пританцовывая в такт негромкой музыке, принялась творить.

Резкий дверной звонок заставил меня дёрнуться и выронить нож, который звонко заскакал по плитке и остановился у газовой плиты. Я замерла, повернувшись в сторону двери. Сердце сжалось в нехорошем предчувствии. Глупости. Это нервы. Я отринула нечто тёмное, тенью мелькнувшее за спиной, и посмотрела на дедушкины настенные часы. Почти семь.

Это наверняка Лев. Только почему он не позвонил?

Я выключила радио и медленно подошла к двери. Прислушалась. Вздрогнула от повторного звонка, пронзительной трелью прозвучавшего в оглушительной тишине квартиры.

Да что это со мной? Никогда не отличалась излишней впечатлительностью, а теперь навыдумывала невесть что.

Решительно подошла к двери и заглянула в «глазок». Лампочка на площадке светила тускло, а он стоял на самой границе видимости. Я разглядела только плечо, обтянутое тёмной тканью пиджака. Ну конечно, это Лев. Кто ещё в здравом уме мог прийти сюда в костюме?

И больше уже не сомневаясь, повернула механизм замка и распахнула дверь.

Но это был не Лев…

Мужчина двинулся вперёд, заставляя меня пятиться.

– М-макс, – жалобно пролепетала я, – что ты здесь делаешь?

– Пришёл навестить свою девушку. Ты же моя девушка, правильно? – его интонация пугала. Особенно то, как он выделил слово «моя».

– Я… э-э… Макс…

– Что? – промурлыкал он так ласково, что мне стало жутко. – Что ты хочешь сказать мне, Надин?

Я медленно, меленькими шажочками, отступала назад, вглубь прихожей, а он надвигался на меня.

– Ты мне не рада, киска? Не хочешь утешить своего котика? Потому что твой хахаль, сука, испортил мне жизнь! – его голос и интонации изменились так резко, что я по-настоящему испугалась. От ласкового бормотания до резкого крика. В какой-то момент показалось, что он меня ударит, если не что-то похуже…

Зачем он пришёл? Что ему нужно? Я набралась сил, чтобы задать этот вопрос вслух.

– Что тебе нужно? – голос подрагивал, выдавая неуверенность и страх. Я боялась его. Такого Макса я не знала.

– Я хочу отомстить твари, что отняла у меня будущее и её дружку, – разъяснил он и захлопнул дверь за своей спиной.

54. Лев

Я уже третий час возился со взломом. Хакеры хорошо замели следы, а заказчик непременно хотел выяснить, кто это сделал. В крайнем случае – определить их местонахождение.

Тут поработали настоящие профессионалы. Наверняка они не в первый раз проворачивают подобное. Не удивлюсь, если в ближайшее время ко мне ещё кто-то обратится по схожему заданию.

Странно было работать без перчаток за чужим компьютером. Пальцы словно ощущали прикосновения к клавиатуре всех тех, кто сидел здесь до меня. Но я больше не впадал в панику и почти не боялся. И это было настоящее чудо, причём оно стало возможно лишь благодаря Надежде. Её любви, что делала меня сильнее.

Я уже восемь дней не посещал комнату боли. Даже закрыл на замок. Правда, ключ хранил в легкодоступном месте, чтобы быстро открыть её при первой же необходимости.

Поначалу было очень страшно. Я не умел обходиться без неё. Казалось, я не справлюсь, начну паниковать. Но присутствие Нади рядом со мной успокаивало, помогало обрести контроль. И это было лучше любой комнаты боли. Во всяком случае, намного приятнее.

Мои демоны были сыты и довольны. Они не беспокоили меня.

Уже была половина пятого, а я едва добрался до середины. Чёрт, мы же с Надей собирались поехать в ресторан. Но теперь, похоже, это откладывается на неопределённый срок. Ужинать я буду в лучшем случае в восемь, в худшем – за полночь.

Пришлось звонить Надежде и сообщать о срыве планов. При звуках её голоса я забыл об усталости и раздражении. Негатив как рукой сняло. Она была моей феей, что смеялась звонким голоском, возвращая мир в мою душу. Моим якорем, что удерживал меня на плаву посреди штормового моря.

Раньше я не мог и мечтать,