была закрыта на щеколду и ходила ходуном, так сильно Надежда налегала на неё изнутри.

– Отойди в сторону, – велел я и, выждав пару секунд, отодвинул засов.

Надя упала мне в объятья.

– Ты здесь, ты пришёл, – всхлипывала она, вжимаясь мне в грудь. Я осторожно гладил её волосы и шептал что-то невразумительное, успокаивая.

Она всё плакала, не могла успокоиться. И это напрягало. Червячок сомнения зашевелился внутри меня.

– Надя, – я отстранил её от себя и слегка встряхнул за плечи, чтобы она сконцентрировалась на мне, – он что-то с тобой сделал? Плохое?

В груди заледенело. Если этот подонок тронул её хоть пальцем, я убью его.

Но она покачала головой и снова прижалась ко мне. Облегчение было столь сильным, что я сам едва сдержал слёзы радости. Моя девочка цела. Она не пострадала.

– Идём на кухню, я сделаю тебе чай.

В прихожей Надежда вздрогнула, увидев лежащего на полу Грушевского.

– А он не…? – её голос дрогнул.

Вот чёрт! И как я об этом не подумал.

– Я сейчас проверю.

Она позволила усадить себя на табурет. Я поставил чайник, а сам вернулся в прихожую. Склонился над Максом и прижал пальцы к его шее, ощутил лёгкую пульсацию артерии – жив. Хорошо. У меня на него ещё большие планы.

Я набрал номер знакомого майора и вкратце обрисовал ситуацию. Он обещал содействие. Теперь осталось главное – вывести Надю из квартиры до того, как тут начнётся светопреставление. Показания даст позже. Сегодня она и так натерпелась.

Когда я вернулся на кухню, Надежда уже заварила две кружки зелёного чая, добавила туда ломтики лимона. То, что она запомнила, какой чай я люблю, наполнило теплом моё сердце. Хотелось прижаться к ней, впиться поцелуем в губы, сорвать с неё одежду и любить всю ночь, пока воспоминания о произошедшем кошмаре не изгладятся из её памяти.

Но я не трону её. Не сегодня. Ей и так пришлось слишком много пережить. Сегодня моей девочке нужно как следует отдохнуть.

– Я вызвал тебе такси, – сообщил, отхлёбывая чай.

– Зачем? – Надя удивлённо распахнула глаза.

– Хочу, чтобы ты поехала в мой номер и легла спать. Тебе нужно отдохнуть.

– А как же…? – она перевела взгляд на дверь в прихожую.

– Я об этом позабочусь.

Звуковой сигнал телефона сообщил, что такси на месте.

– Собери вещи, сюда ты несколько дней не вернёшься.

– Таня! – вдруг вспомнила она. Моя девочка переживала за подругу.

– Позвони ей, я предупрежу администратора, что нам понадобится ещё один номер.

Когда Надежда ушла в свою комнату, я снял с вешалки какой-то поясок и связал начинавшему приходить в себя Грушевскому руки. На всякий случай.

Через пару минут Надя вышла из своей спальни с небольшой спортивной сумкой. Её лицо всё ещё было бледным. Она устала, моя девочка.

Я взял сумку из её рук и проводил вниз. Усадил на заднее сиденье машины такси и смотрел ей вслед, пока она не скрылась за углом дома. Ну всё. Теперь моя любимая девочка в безопасности.

Спустя несколько секунд тихий дворик заполнили проблесковые маячки полицейских автомобилей.

57. Надежда

Меня затрясло, когда такси уже уехало от дома. Навалилось всё разом. И такой не похожий на себя обычного, весельчака и балагура, Грушевский. И собранный, спокойный Лев, который вёл себя так, словно каждый день вырубал съехавших с катушек парней. И страх за Таньку…

Блин, я же ей не позвонила.

Достала телефон из сумочки, набрала номер, который почти всегда находился в верхней строчке списка.

– Тань, ты ещё на работе?

– Домой собираюсь, а что? Хочешь почтить своим присутствием, соседка-невидимка? – у неё было явно хорошее настроение, и вот как так можно после десятичасового рабочего дня?

– Тебе нельзя сейчас домой, там полиция, – устало выдохнула я.

– Что? Какая полиция? Что случилась? – вопросы посыпались на меня лавиной.

– Макс на меня напал. Грушевский… Давай подробности при встрече, ладно? Мы с тобой сегодня ночуем в гостинице. Возьми ручку и пиши адрес. Я уже еду туда.

Когда я наконец отключилась, сил уже совсем не осталось. Такое ощущение, что меня переехал бульдозер. А потом вернулся и с особым цинизмом проехался по мне ещё раз.

Почти на автопилоте зашла в лифт, проигнорировав попытки девушки на ресепшене привлечь моё внимание. Потом. Всё потом. Завтра. Сейчас мне нужно как следует выспаться, чтобы пережить этот безумный день.

Кабина остановилась на шестом этаже, я двинулась к номеру. Ключ мне дал Лев ещё в самом начале наших отношений. Сказал, что уже давно арендует этот номер. И персонал будет беспрепятственно меня пропускать. Я впервые приехала сюда одна, и меня действительно не остановили. Или всё-таки пытались?

Зашла внутрь, включила свет в гостиной и бросила сумку на кресло. Следом полетела одежда. Лев заметит, но ничего не скажет. Решит, что это очередная проверка его гибкости. А у меня сейчас нет сил всё это прибирать и раскладывать по местам.

В душ пошла уже голышом. Долго стояла под прохладными струями, старавшимися смыть с моей кожи гадостное ощущение, оставшееся от сегодняшнего вечера.

Яркими вспышками в голове мелькали воспоминания. Мы с Максом ужинаем в ресторане. Занимаемся любовью. Я, очарованная им, взахлёб рассказываю Таньке. Грушевский хватает меня за горло и грозит, что обезобразит лицо, если не буду его слушаться.

Я зажмурилась, прогоняя воспоминания. Нет. Не буду об этом думать. Не сегодня. Растёрлась бледно-голубым полотенцем – уступка Льва мне (ну не белое же). Натянула пижамные шорты и майку и двинулась в спальню. Глаза закрывались. Надеюсь, Танька сумеет сама устроиться в номере. Я слишком хочу спать, чтобы чем-то помочь ей.

Не включая свет, двинулась к кровати. Я хорошо помнила, что здесь где находится, а потому сразу бухнулась на постель, уже практически засыпая.

Моя левая рука наткнулась на что-то тёплое. Точнее на кого-то…

Не знаю, как такое возможно, но в моей кровати уже кто-то лежал.

– АААААААААА, – огласил гостиничный люкс мой вопль.

Я подскочила вверх и назад, как перепуганная кошка. Бросилась к выключателю, и спустя мгновение спальню залил электрический свет.

Девушка, лежавшая на кровати, приподнялась на локте и сонно заморгала, не до конца понимая, что происходит. Симпатичная, стройная, даже худенькая, с тёмными волосами, прикрывавшими небольшую грудь с коричневыми сосками, полностью выбритый лобок не оставлял никакого простора воображению, открывая все её женские прелести.

– Ты кто? – спросила я строгим тоном школьной учительницы, когда поняла, что эта голая девушка не выглядит опасной для меня.

– Амели. А ты кто?

– Вопросы здесь задаю я. Как ты попала в