Я встал, не обращая больше внимания на брезгливую гримасу скелле, — пока есть время, посвящу его собственному телу.

Так и не разродившись дождем, облака начали потихоньку уступать небо солнцу. Когда маленький катер вынырнул из-за скал и огибая их по широкой дуге направился к пляжу, я оставил скелле одну и занял позицию напротив скалы, рядом с расщелиной.

Взлетая на гребне волны и как будто подвисая на месте, чтобы затем стремительным серфингом устремиться к берегу, катер ловко пересек кипящие волны и выбросил свое тело на мокрой гальке, ненасытно глотающей морскую пену. С него соскочил матрос, косясь в мою сторону, вытащил наверх якорь с тросом и забил его в камни. Следом за ним устремились еще трое с носилками — меня явно услышали. Двое тут-же направились к скелле, оставшиеся двинулись ко мне. Армвар, один из этой парочки, приближался зло улыбаясь — я не понимал, чему он радуется. Меня, в свою очередь, радовало то, что матрос, составивший ему компанию, сделав несколько шагов остановился, поглядывая то на меня, то на самолет стоявший в отдалении на дальнем конце пляжа.

— Илия! Здравствуй дорогой! — фальшиво приветствовал меня жуликоватый партнер.

— Стой, где стоишь, Армвар. Я тебя отлично слышу. — ответил я.

— Ну, что ты так? Мы, просто не узнали тебя в этой летающей коробке с ножками. — не послушав меня, тот медленно приблизился.

Я пока не беспокоился — заблаговременно накопив жар, я теперь мог бы одним легким мысленным движением спалить его в пепел. Конечно, вряд ли человеческое тело, большей частью состоящее из воды, можно будет реально сжечь одним разрядом до несгораемых остатков, но и то, что получится, не добавит ему здоровья, если, вообще, оставит сколько ни будь. Матросы уже перекладывали скелле не носилки и мне было интересно, как они поступят дальше — оставят носилки дожидаться развязки, присоединившись к моим противникам, или вернутся на катер. Оба, кстати, были перебинтованы, но орудовали весьма живо — вероятно, пострадали во время моей стрельбы от щепок.

— А деньги вы, просто, забыли оставить? — разглядывая улыбающегося Армвара, спокойно спросил я.

Тот ничуть не смутился:

— Мы ничего не забываем. Зачем деньги трупу? А нам они пригодятся.

— Действительно, трупу они не нужны. Или нужны? — спросил я задумчиво и почувствовал, что жар, а я по-прежнему хлестал себя тенями от источника, слегка вращая тростью в отведенной руке, перевалил через какой-то предел. Мне стало трудно его сдерживать и, на всякий случай, чтобы ненароком не спалить моего собеседника, я перевел внимание на камни между нами и чуть в стороне. Однако, это крохотное усилие что-то тронуло, шевельнуло какой-то невидимый камушек, который удерживал плотину, и у меня невольно получилось, то чего я пытался добиться во время тренировок, и чего тогда так и не смог — жар медленно потек через крохотную брешь.

Армвар хохотнул, собираясь что-то ответить и замер с перекошенным лицом, уставившись на камни. Где-то, ниже уровня пляжа, закипела морская вода, камни на поверхности зашевелились как живые, я сдвинул фокус еще немного, невидимое животное выгибая горбом округлые камушки двинулось следом за ним, а на первоначальном месте с паровозным шипением вырвались на свободу невысокие гейзеры пара, подбрасывая и раскидывая по сторонам мелкую гальку. Чувствуя, что неуправляемый поток медленно убывает, я провел своим вниманием, не позволяя основному жару прорвать плотину, по полосе между нами. Шипящее чудовище описало короткую дугу и затихло, оставив за собой сухие, исходящие просачивающимся из глубины паром, камни. Ветер радостно подхватил остро пахнущее солью облако и потащил на восток, сопровождаемый бледными истончающимися хвостами пара.

Я отвел трость в сторону — лишнее в данный момент было не нужным, и посмотрел на собеседника. Армвар замер с непередаваемым выражением катастрофы на лице, позади него стояла троица матросов, которые, оказывается, уже перенесли носилки ближе к катеру и собирались присоединится к нашей беседе. Что-то нарушило их планы — три испуганных лица, три полусогнутые фигуры, готовые бежать по первому знаку. Вот, только, куда бежать?

— Извини. Вырвалось вот что-то. Вернемся к разговору про деньги.

Матросы полуприсев медленно пятились к носилкам. Я услышал, как что-то рявкнула скелле, и те, опрометью бросились к ней. Армвар попытался что-то ответить, но подавился словами, замолчал, судорожно, как мне показалось, трясущимися руками, схватил себя за лицо и, так и держась ими за челюсть, произнес:

— Они у меня с собой. — у него был взгляд человека, совершившего ошибку и внезапно осознавшего, что исправить ее не получится. Видимо, он верил, что для меня не важно, с собой у него мои деньги или нет — я и так их заберу, а вот его судьба — решена.

— Ну, так неси.

— Что?

— Деньги, идиот! — я начал терять терпение. Здоровенный бутерброд мирно растворявшийся в моем желудке, делал меня терпеливым и вежливым, но не до такой же степени?

Окончательно вылезло солнце, затопив все своим жарким сиянием. Интересно, но я почувствовал, что виртуальный жар лучше держать под реальным — тело не путалось в ощущениях и мне было вполне комфортно.

Армвар оглянулся на катер, матросов дружно грузивших носилки, и произнес:

— Они там. — кажется, он не верил, что я могу позволить ему отойти от себя, куда-то уйти, и даже, возможно, остаться живым.

Меня чужой испуг почему-то, совсем не забавлял — он, скорее раздражал ненужными паузами и глупыми вопросами.

— Так, неси, живо! — с трудом сдержался я от оскорблений.

Армвар медленно повернулся, втянув голову в плечи, двинулся к катеру, из которого торчали любопытные головы матросов, оглянулся, и, вдруг, очень быстро побежал, почти падая и скользя на ненадежной подвижной опоре.

Я двинулся следом, прошел мимо якоря, который команда забыла вытащить из камней, поднялся на галечную насыпь, набитую волнами и остановился, разглядывая обезлюдивший катер. Очередная волна громыхнула у носа лодки, качнула ее, пророкотала по гальке и, не добравшись до меня, швырнула в лицо соленые брызги.

Над кормой появилось лицо Армвара, тот поднял над головой немаленький пакет и прокричал:

— Вот!

Да, что же это такое? Откуда такой страх? Взрослый мужчина, прошедший, по-видимому, школу жизни, достигший определенного положения в обществе, час назад отдавший, не сомневаясь, приказ атаковать впервые увиденную машину, ведет себя, как маленький шалун, застуканный за кражей варенья. И все это от того, что некто вскипятил воду? Скажите это бойцам на фронте, стоящим напротив танка — тот страшен и смертельно опасен, но это не значит, что с ним нельзя справиться! Местные не выглядели трусами, но, когда дело касалось скелле, что-то происходило, о чем я, видимо, еще не знал.

Я глубоко вздохнул — надо будет это обязательно выяснить. Может, у них тут практикуется круговая порука — что-то вроде того, что ваша семья будет уничтожена, если вы не так посмотрите не носителей искусства. Или еще чего-нибудь в этом роде. Не верил я в этот испуг — он меня напрягал своей неестественностью, хотя и был сейчас мне на пользу.