бегству? Полная неизвестность о судьбе напарника трезвости мыслям не добавляла. Я не злилась на Лея, он был добр ко мне. Это я все испортила.

Вдруг сверху упала капля. Я подняла глаза и увидела над собой набухающий водяной пузырь, прилипший к потолку над головой. Ойкнула, отскочила и как раз вовремя. Собравшаяся в массу вода обрушилась вниз, заливая пол. Проклятая магия, все время подводит! Я бросилась к изголовью кровати и дернула сонетку звонка. Вскоре дверь открылась, но в комнату вошел не дворецкий и не герцог Ровенский, а высокий блондин лет сорока с острым взглядом ясных голубых глаз.

С удивлением оглядев лужу на узорчатом паркете, он поднял глаза к мокрому потолку и вопросительно поднял бровь. И только после этого пронзил меня взглядом. Показалось, что меня просвечивают насквозь — читают каждую потаенную мысль, взвешивают на судебных весах малейший проступок. Затем жесткую линию красивых губ незнакомца тронула легкая усмешка.

— Особняк герцога, похоже, находится в аварийном состоянии. Держать здесь такую юную и прекрасную сьерру, просто преступление. Подойдите, дитя. Не прячьтесь в темном углу, я не имею привычки кусаться.

В голосе мужчины было столько властного спокойствия, что невозможно было и подумать, чтобы ослушаться. Я сделала несколько шагов, но в нерешительности остановилась, когда воду на полу вдруг затянул черный дымок. Через минуту тот бесследно рассеялся, оставляя паркет сухим.

— Не бойтесь, моя милая. Это всего лишь заклинание сушки, очень эффективное, хоть и выглядит несколько зловеще.

Я сделала еще пару шагов, но близко к блондину подходить не спешила. Он выглядел опасным и недобрым. И я напрасно ломала голову, кто он такой и что принесет мне этот визит.

57

Марика

Представляться мужчина не спешил, и меня всё больше смущал его пристальный взгляд. Понимаю, что нахожусь не в том положении, чтобы задавать вопросы, но всё-таки не удержалась.

— Кто вы, мой эйс? — спросила мягко, но с нажимом.

— Это неважно, моя милая сьерра. Гораздо важнее, кто вы. Я вижу на вас знак тайного ведьмовского племени.

Я в испуге отшатнулась. Но мужчина шагнул вперед и взял меня за руку.

— Не пугайтесь, дитя. Я хочу знать, откуда у вас знак Иншэл?

Я постаралась поскорее вытащить свою ладонь из холодных пальцев мужчины.

— Ка-какой знак?!

— Радужка левого глаза словно весенняя листва. Это ведь у вас не от рождения?

Откровенничать с незнакомцем не хотелось, однако, по какой-то причине солгать я не смогла.

— В пять лет я заблудилась в лесу. Сама ничего не помню об этом событии. Но рассказывали, будто я сама выбралась на опушку возле ближайшей деревни. — Я подняла пытливый взгляд на незнакомца. — Но что это за «Иншэл»? Никогда не слышала ни о чём подобном.

— Мало кто знает о секте Иншэл. Да, в принципе, и знать не о чем. Это отшельники, которые считают себя особенными волшебниками. Новых членов секта выбирает именно так — меняет цвет левого глаза. При этом второстепенный дар у человека становится главным. Давно о них ничего не слышал.

Меняют не только цвет глаза, но и магию? Не это ли причина того, что стихия земли у меня оказалась второстепенной, а превалирует негативная магия? При рождении все было наоборот, о чем свидетельствует широкая зеленая родовая метка на моем плече.

— Странно, что Иншэл не забрали тебя, когда ты выросла.

Я замерла на полувздохе, услышав такое. Сотни мыслей промчались в один миг. А незнакомец смотрел на меня, задумчиво поглаживая гладковыбритый подбородок.

— Что ж, мне ясно, кто ты, девочка. Но кое-что всё-таки вызывает вопросы. Каким ветром тебя занесло в банк? Не думаю, что сьерра, вроде тебя, по своему желанию пойдет на воровство или грабеж. Или тебе пообещали крупную сумму за то, что снимешь охрану?

— Нет, это не так, — в волнении я облизала пересохшие губы. В голове вдруг стало так пусто, что я никак не могла подобрать слов для оправдания.

По комнате закружился небольшой смерч. Бедная бабочка, захваченная круговертью, беспомощно трепетала крылышками в воздушном вихре. Мужчина терпеливо ожидал моего ответа и краем глаза наблюдал за странным явлением.

— Зачем ты пошла туда?

Я чувствовала, что это чрезвычайно важный вопрос, ответ на который может перевернуть всю мою судьбу. Как ответить, чтобы не погубить себя? Ложь любой сильный маг распознает. И всё же нужно отвечать. Страшась поднять глаза на незнакомца, я прошептала правду:

— Я влюбилась не в того человека.

— Ты осознавала, что он не тот и совершает преступление, но всё равно следовала за ним?

— Я надеялась, что смогу изменить его, и это его последний проступок.

Взгляд мужчины не отразил ни удивления, ни — что поразительно — осуждения. Он кивнул. Его длинные, тонкие пальцы коснулись моей щеки, и в этом жесте не было фамильярности. Не было и жалости. Меня трезво оценивали, словно вещь. Это было неприятно. Я сделала шаг назад.

Блондин улыбнулся.

— Хорошо. Рад, что нам удалось поговорить откровенно и наедине. Я хорошо улавливаю ложь, но ты ни разу не солгала. Мне это нравится.

Открылась дверь. Герцог Ровенский буквально ворвался в комнату. Эйс Доминик был в темном камзоле с серебряными прошивками на рукавах и брюках в тон. Светлые локоны свободно падали на плечи, отчего кузен казался не инквизитором, а прекрасным принцем. Глаза его метали молнии, но, увидев незнакомца, он пораженно застыл у порога. Обеспокоенный взгляд метнулся ко мне, затем мельком обежал комнату на предмет разрушений. Заметив небольшой воздушный вихрь, он заметно побледнел.

— Еще раз, светлого дня, Доминик! — радушно поприветствовал хозяина дома его гость.

Тёмно-зелёные, словно листва, глаза снова устремились к незнакомцу, стоявшему рядом со мной. Встревоженное выражение на лице герцога сменилась досадой.

— Ваше Величество, не ожидал застать здесь вас.

Он сказал: «Ваше Величество»? Так это король Даррен? О светлые богини, и как я сама не узнала его, ведь столько раз держала в руках монету с этим профилем! Только усилием воли сохранила внешнее спокойствие, хотя первым побуждением было вскрикнуть или отшатнуться. Столько слухов о строгости короля Зангрии, а также о его жестокости и хитрости. Боги, что я ему наговорила?

Воздушный смерч вдруг рассеялся и выпустил пленницу-бабочку на волю. Неловко затрепетав крылышками, та спорхнула на пол и застыла, устало сомкнув узорчатые крылья.

— Не стоит так волноваться, Доминик. Всё в порядке. Мы поговорили с сьеррой Марикой, и я готов принять решение относительно неё.

Я замерла, как та самая бабочка, приготовившись слушать королевский указ, однако тут меня постигло разочарование. Даррен Десятый улыбнулся своими холодными,