Всякий видит, чем ты кажешься, немногие чувствуют, кто ты на самом деле.

Когда Марк вошел, девушки уставились на него, а он — на них. Чутье подсказывало Марку, что к ним можно применить эпитет «вооруженные», хотя под их куртками удалось бы спрятать разве что выкидные ножи.

У той, что в джинсах, в кармане мелодично звякнуло пришедшее на телефон сообщение. Она достала трубку, прочитала и, вставая, посмотрела на ту, что у окна:

— Деньги пришли.

В приемной была еще одна дверь — та, откуда появился Джонни И. Такой же, каким Марк видел его в «Fireball», но более уставший. И с синяком вокруг ссадины на лбу.

— Все должно быть в порядке, — сказал он девушкам.

Та, что была в джинсах, кивнула. Сказала:

— Тогда мы начинаем.

Без слов, ни с кем не прощаясь, они вышли из комнаты, оставив после себя едва уловимый аромат духов. Так пахнут богатые люди. И почему-то Марк готов был поспорить, что уедут девушки на стоявших у дома «ягуарах».

— Кто они? — спросил он у Джонни И.

— Стальные Симпатии, — ответил Ильяс и замолчал, будто бы этим все сказал.

— Красиво звучит, — пожал плечами Марк.

— Японская эстетика все еще в силе… Вспоминаю себя двадцать лет назад, тогда это было, вообще, круто. Как сейчас, наверное, слетать в космос… Через Драгана их нашел. Так складывается, что приходится людей со стороны подтягивать. Дорогие, сучки, но работу свою знают… Извини, но мне не до светских бесед. С бизнесом проблемы. Да еще «федералы» уселись на хвост…

Джонни И. с легким выдохом опустился на диван, сел прямо, не откидываясь на спинку. Указал Марку на кресло, но тот остался стоять.

— Извини, что выдернул к себе, — сказал Джонни И., — но «федералы»… Поставили жучок на мой «лексус», а его угнали. Правда, скоро я узнаю, где он… Но гарантий, что они не прослушивают телефон, у меня нет. Я решил, что лучше при личной встрече. По-хорошему, надо бы и разговаривать не здесь, но времени нет… То, о чем мы говорили, когда познакомились в «Fireball». Никаких убийств. Просто находишь того, кто виноват. Если не сможешь взять его, набирай меня. Подключу кого-нибудь. Хотя бы этих… Стальных Симпатий. В общем, без «мокрого». Договорились?

Марк не стал ему возражать. С самого начала он не собирался никого убивать… До сегодняшнего утра.

— Хотел спросить, — сказал он. — Тогда, в «Fireball», ты сказал, что метадон — твое дело. Я так понимаю, что твой племянник тоже был в теме?

Ильяс кивнул.

— Человек, который убил мою девушку и твоего племянника… — Марк замолчал, подбирая слова. — Он ведь мог иметь отношение к вашим делам.

Джонни И., не отрываясь, смотрел на Марка.

— Тут кое-что изменилось. Так что, по теперешним раскладам, думаю, что да.

Выдавать эти самые расклады Марку он не спешил.

Да и ладно. Все равно у Марка были сомнения. Он вспомнил пожарный топор на кафельном полу морга. И ту кровавую кашу вместо…

— Как движется наше дело? — спросил кавказец. — Результаты есть?

— Движется, — ответил Марк. — Скоро будут.

— Деньги?

— Пока не надо.

— Тогда жду твоего звонка, — кивнул Джонни И. — Тамара проводит тебя.

Когда Новопашин вышел из дома, у него опять разболелась голова.

* * *

Районы вокруг метро «Черная речка» — как куски зачерствевшего хлеба на краю уставленного яствами обеденного стола. Кирпично-монолитные новостройки, где живут молодые и кажущиеся себе успешными (успешность многих, впрочем, заключается в том, что банк дал им ипотеку под восемнадцать процентов годовых) — ближе к заливу и к Коломягам, за железнодорожным переездом. А здесь — построенные еще в пятидесятых — шестидесятых дома. Впритык друг к другу — но с утопающими в зелени дворами. Далеко до мультиплексных кинотеатров — но рядом школы и детские сады. На скамейках у подъездов частенько выпивают местные, но драк за парковочные места нет. Многие знают своих соседей, здороваются при встрече и подробно расспрашивают о делах.

Алька снимала «однушку» на пятом этаже классической кирпичной «хрущевки» с газовой колонкой неподалеку от пересечения Торжковской и Новосибирской. Пару раз они с Марком оставались в ней ночевать и даже гуляли по скверу с обелиском, установленным на месте последней дуэли Пушкина, но, в целом, это было место, где Алька проводила время одна. Ее укрытие. Ее крепость.

Поднявшегося на пятый этаж со своим комплектом ключей Марка ждала крепость, взятая штурмом. Мосты опущены, решетки ворот сломаны. Наружная дверь в квартиру была приоткрыта.

Марк немного постоял, прислушиваясь. Тишина, лишь где-то внизу, у соседей, лает собака. Потянул на себя за ручку. Внутренняя дверь была заперта, как Марк помнил — она просто захлопывалась. Видимых следов взлома не было. Марк вставил ключ в замок, повернул его на пол-оборота, подтолкнул дверь. Снова прислушался. Ничего не слышно. Вошел в коридор, постоял, по памяти нашел разболтанный выключатель, зажег свет, огляделся. Электрическое освещение смешивалось со светом пасмурного дня, проникавшего через окно кухни. В комнате, где Алька почти всегда оставляла окна зашторенными, было сумрачно. И как будто прошел ураган. Раскиданные вещи, открытые шкафы, выдвинутые ящики, задранный ковер.

Марк щелкнул выключателем в комнате. При свете разгром становился отчетливым, подробным и еще более внушительным. Диван был отодвинут со своего места, постельные принадлежности вытащены из ящика для белья. В углу комнаты Марк заметил выломанный плинтус.

Что-то искали. И явно не слона, раз заглядывали под плинтуса. Деньги?

За его спиной раздался хлопок, Марк обернулся. Никого. Только в коридоре погас свет. Взорвалась перегоревшая в коридорном светильнике лампочка.

Чувствуя, как испуганной птицей колотится сердце, Марк опять повернулся к царящему в комнате беспорядку. Что же могли искать? И кто?

Нервами или периферийным зрением Марк заметил, что в темном коридоре стало вдруг светлее. Свет проник через открывшуюся дверь на лестничную площадку.

— Вы кто? — услышал он женский голос, хриплый от курения.

В дверном проеме виднелся силуэт. Плотная женская фигура.

— А вы кто? — спросил Марк.

— Я? — в голосе послышалось искреннее удивление. — Я хозяйка. А вас я не знаю. Где Алина?

Хозяйка — женщина возраста хорошо за сорок — сделала несколько шагов к Марку и замерла, увидев за его спиной разгром.

— Что тут происходит? — она повысила голос. — И где Алина? Вы кто? Я сейчас милицию вызову.

Она отступила на шаг, потянулась в карман, но Марк сказал:

— Я сам из милиции. Значит, ваша квартира?

— Н-н-наша, — как-то неуверенно протянула хозяйка.