Старший из них, хотя с виду все на один возраст египетских пирамид – худые и даже стройные, только морды у всех, как печеные яблоки, проговорил величаво:

– Мы хотим поговорить о неком торгово-обменном пункте на краю Эльфийского Леса…

Я насторожился, поинтересовался:

– А… зачем?

– Чтобы эльфы и люди, – сказал он, – могли обмениваться необходимыми вещами. Это в духе того обещания, что вы дали…

Я в удивлении развел руками:

– А на фига? Простите, я имею в виду, что это как бы зело не весьма бардзо лепо. Можно простые вещи усложнять, чтобы казаться умным, а можно сложные упрощать, чтобы умным быть на самом деле. Мы как бы хто?

Мудрецы переглянулись, лица кислые, всю величавость порчу, что за дурак такой, тоже мог бы повитать в избранном кругу на высоте, а и сам не хочет, и других тащит за ноги.

Старший снова сказал за всех:

– Это могло бы оказаться, возможно, полезным в некоторых редких случаях…

– Дык в чем делы? – изумился я. – Или вы по своей очень высокой духовности что-то не ухватили?.. Эльфам уже давно и даже отныне можно везде путешествовать по землям людей… по дорогам, естественно, а не через посевы, а также бывать в городах и даже приобретать там дома и земли по общепринятым ценам и без всякой видовой дискриминации и в духе мультикультурности. Это побольше, чем какой-то вшивый клоповник по обмену пушнины на бусы…

Они переглянулись, все разом вздохнули, все-таки эльфы однаковее, чем мы, старший сказал мудрым голосом:

– Да, конечно, но это слишком резкий жест в нашу сторону. И хотя он дружелюбный, но такое нас больше пугает, чем радует. Эльфы не любят перемен вообще, а быстрых и резких вообще не признают.

– И что, – спросил я, – несмотря на мой манифест о правах и свободах защиты животных, эльфы так и не решаются заходить в поселения людей? И не решатся?

Он покачал головой:

– Нет.

– Никто?

Он кивнул с печалью в глазах:

– Никто. Что делать, мы – эльфы.

Я ответил со сдержанным раздражением:

– А мы – люди из пещер, хотя дураки продолжают говорить, что якобы слезли с деревьев, мы распахали равнины, забрались на горы и начали плавать по рекам, озерам и даже морям, хотя совсем как бы не вовсе рыбы!

Он развел руками:

– Видимо, вы, люди, шире. Так как насчет создания такого… пункта встречи?.. Ни нам не нужно будет куда-то ходить, ни вам искать нас в Лесу.

Я сказал кисло:

– Как хотите. Если вас резервация устраивает больше, то ради бога, мы всегда пойдем навстречу! Выбирайте место… а также стиль и архитектуру, если не слишком уж шикарные, это на всякий случай, мы народ бедный, не то что эльфы… Мы, как вы верно сказали, шире и гибче, применимся к любому варианту, если он дает выгоду или чувство удовлетворения, лучше – глубокого.

Один из советников королевы посмотрел с вопросом в глазах на главного, тот кивнул, и советник сказал нерешительно:

– Мы предлагаем на том месте, где наши лучники помогли вам в непонятной нам войне людей с людьми…

– Согласен, – прервал я.

– Здание, – продолжил он, – предлагаем сделать с двумя входами: со стороны поля…

– Для людёв?

– Да-да, а для эльфов со стороны Леса, нам так привычнее…

– Понятно, – прервал я нетерпеливо. – Здание… длинное?

Он спросил опасливо:

– В каком смысле?

– Ну чтоб вам вообще не приближаться к опушке, – пояснил я. – Заходите в свою половину чуть ли не в середине своего Леса, а там уже идете среди родных стен. Идете и идете…

Он сказал осторожно:

– Да, это хорошая мысль… Хотя можно не с середины…

– А в самом здании, – продолжил я идею, – будем делать перегородку с занавесом, чтобы чуткие эльфы не видели ужасных и отвратительных человеков?

Они снова переглянулись, старший сказал с надеждой:

– Это уместное предложение. Мы его рассмотрим. Занавес можно делать таким, чтобы мог опускаться и подниматься по желанию. Все-таки хотя у нас в Лесу некоторые вас не избегают, вы могли это заметить, в то же время большая часть эльфов старых правил и хороших манер никогда не покажется вам на глаза…

– …да и меня самого не возжелают видеть, – закончил я недоговоренное. – Хорошо! Договорились. Еще вопросы и пожелания будут?

Они переглянулись, что за привычка, как школьники, несолидно, старший сказал с сомнением:

– Что-то мы слишком быстро все закончили. Как-то непонятно… Обычно любые переговоры идут годами.

Я подпрыгнул:

– Что? Да я через год буду уже на другом конце шарика!

– Какого шарика?

– А разве мы не на шарике живем? – спросил я. – Или все еще на слонах и черепахе?

Старший сказал настороженно:

– Нам непонятны такие речи. Известно же, что весь мир держится на кроне Великого Дерева, а оно выросло из чрева Великой Праматери, рожденной из Великого Хаоса Ночи…

– Ну да, ну да, – согласился я немедленно и охотно. – Кто спорит? Именно так все и есть. Хорошо, договорились. Я пришлю мастеров, начнут немедленно.

Один воскликнул:

– Но мы еще не готовы строить свою половину!

– Можем сделать за вас, – предложил я. – Мы вообще-то добрые бываем. Сами не понимаем, почему.

Он замотал головой так энергично, что уши захлопали по бокам головы.

– Нет-нет, наша часть будет сделана нашими великолепными мастерами!

– Договорились, – повторил я. – Ну, если больше вопросов нет, я потопаю в семью к жене и ребенку. Я вообще-то семейный человек с добротными устойчивыми эльфийскими ценностями просвещенного аристократического государства.

Гелионтэль кормит грудью малышку, я полюбовался на сосредоточенную морденцию, сопит и косит глаза на грудь, давит передними крохотными лапками, чтобы молоко бежало в пащечку сильнее, раскраснелось от усилий, пыхтит, как что-то такое… ну, такое.

– Как оно тебя жрет, – сказал я с сочувствием. – Прямо крокодил какой-то.

Она подняла голову, огромные глаза лучатся лаской, милое лицо озарилось светлой улыбкой.

– Как сходил? Не слишком тебя ругали?

– А что, должны были ругать?

Она сказала мягко:

– Муж мой, ты эльф, потому должен подчиняться нашим законам, правилам и обычаям.

Я пробормотал:

– А я разве не?

– Очень даже не, – ответила она почти сердито. – И не вздумай отказываться, если королева или ее люди велят нести стражу на опушке нашего Леса, следить за порядком на главной площади или охранять дворец!