Он помахал мне хвостом, объясняя, что если я его почешу и поглажу, он пойдет со мной на край света. Если не почешу и не поглажу, все равно пойдет!

– Ладно, – сказал я, – спи. В самом деле, колдун же пронесся в вихре, какие уж тут следы…

Перед засыпанием мои строевые мысли перестали послушно маршировать и разбрелись, как дурные овцы по зеленому лугу. Если Изаэль и не принцесса, подсказала одна такая овца, так в будущем может ею стать, с ее жизнелюбием, любопытством, желанием узнать как можно больше о мире, чего остальные эльфы лишены начисто, она просто обязана перейти из простых разведчиков на более высокий уровень. А оттуда еще выше.

А вот что за Малиновая Земля моего Бобика… гм… ладно, все это можно отложить на потом, когда в самом деле все вопросы решу и надо будет либо фавориток заводить, либо выяснять, откуда родом Бобик…

Утром я вытащил из сумки пояс колдуна и снова сунул Бобику под нос:

– Нюхай!.. Знаю, не духи, но это работа, понял? Мужская, достойная, мы же с тобой кобели и все понимаем, верно? А теперь скажи, где этот человек живет?

Он понюхал неохотно, чихнул, пояс старый и запахом пропитался, как жареный гусь собственным жиром, посмотрел на меня с укором и даже потер нос лапой, но все верно, мужчины должны еще и работать, задрал морду и начал принюхиваться очень сосредоточенно и деловито.

Я прошептал с надеждой:

– Ну, давай-давай, ты сможешь!.. Мы ж команда!.. Мы лучшие, мы победим, и все суки будут наши!..

Это его точно взбодрило, даже привстал на всех четырех и поднял голову повыше, экстра-класс, это простые ищейки берут след, вынюхивая землю, а самые-самые находят в струях воздуха.

Сперва он побежал не совсем так уж уверенно, делая броски в стороны, наконец взял направление, я бежал следом и покрикивал народу, чтобы поймали мне собачку, а то сорвалась с поводка, хочет кого-то покусать, дурочка…

Таким образом мы пробежали четыре квартала, я уж думал, что придется так до границ соседнего королевства, но Бобик подбежал к массивным воротам одного добротного дома и остановился, нюхая то створки, то калитку.

– Здесь? – спросил я шепотом, он ответил взглядом, что запах уходит туда дальше, я сказал торопливо: – Стой на страже, понял? Если что, просто гавкни. Не кого-то гавкни, а вслух, мне, понял? Просто подашь голос… Нет-нет, не сейчас!

Он вздохнул, дескать, понял, опустился на толстую задницу и приготовился ждать.

Я прислушался, шарнул тепловым зрением, за воротами никого, подпрыгнул и, ухватившись за верх забора, быстро перемахнул на ту сторону.

Хороший ухоженный сад, хоть и чуточку заброшенный, вон сорняки повылезали среди цветов на клумбе.

Я тихонько открыл дверь, большая и очень богатая комната, стены из мрамора, гобелены тонкой работы, посредине массивный стол попирает пурпурный ковер толстыми резными ножками, несколько глубоких кресел, на столе хрустальные чаши и вазы – целое состояние…

Тишина, я перебежал, огибая стол, на другую сторону, там еще дверь, за ней чувствуется нечто живое, донесся даже голос, вроде бы подростка или женский, дверь массивная, из мореного дуба.

Прислушавшись, я обнажил меч, рывком распахнул дверь и, выставив клинок перед собой, ворвался как вихрь… и остановился, будто этот вихрь с маху ударился о стену.

Посреди комнаты расположился на огне огромный котел, в нем можно варить целиком быка, там слышно громкое бульканье, поднимается неприятный зеленоватый пар, а перед котлом ко мне спиной молодая женщина, обнаженная до пояса, трясет над головой длинным посохом со светящимся камнем в навершии и что-то выкрикивает тонким детским голоском.

На скрип двери или сквозняк она в страхе обернулась, на лице отразился ужас, острие моего меча направлено ей прямо в грудь, она торопливо выставила мне навстречу жезл и быстро-быстро начала читать длинное заклинание.

Я бесстыдно рассматривал ее, акцентируя внимание на определенных местах, на ее щеках выступил стыдливый румянец, но заклинание все-таки дочитала, сообразила, что не сработало, в ужасе отступила и чуть не попала ногой в огонь под котлом.

Я сказал почти ласково:

– Дорогая, я уже заколдован твоими сиськами!.. А все, что говоришь, – ерунда, мы все равно женщин не слушаем.

Она умолкла растерявшись.

– Ты? Заколдован?

– Еще бы, – подтвердил я. – Ты хоть видела свои дойки? Если нет, то посмотри и поймешь, что из меня уже можно веревки вить.

Она сказала недоверчиво:

– Правда?

– Разве не видно?

Она сделала ко мне шаг и внимательно всмотрелась в мое лицо, а я невольно скосил глаза на ее полные груди.

– Мне кажется, – произнесла она нерешительно, – ты врешь…

– Да правда же!

Она сказала с нажимом:

– Не подходи. Ты не возьмешь меня хитрыми речами.

– И не думал, – ответил я с жаром. – Я думал, как бы вот руками… Что, даже потрогать нельзя? Ты чего такая злая?

Она снова выставила жезл, даже отступила на пару шагов, заклятие выкрикнула громко и решительно, но прозвучало оно на этот раз вообще жалобно.

Я подошел, взял из ее слабой руки жезл, осмотрел и сунул ей в сумку на поясе.

Она прошептала в отчаянии:

– Теперь будешь меня насиловать?

Я вздрогнул.

– Надо, что делать. Ты вон разделась даже…

Она сказала отчаянным голосом:

– Заклятия лучше получаются, когда голые… обнаженные… Это только потому! А не по-другому!

– Знаю, – согласился я, – животная страсть выплескивается и подпитывает, ведь женщины… ну, не все, конечно, но весьма животные, но ты разве похотливая женщина?.. Ты же такой светлый мотылек, твои зубки… что утром роса, рот прекрасен, что яблоньки сада, щечки, словно разлом у граната, шея… башней Давидовой ввысь вознеслась над щитами, дивись. Две груди – оленята, два брата. О, как ты прекрасна. Ты чудо! Ты – дочь наслаждений. Твой стан – это пальма влечений, а груди, а взгляд твой, а бровь… На пальму же я заберусь, чтоб видеть, как вьется лоза! Дыханье… свежей, чем гроза! За гроздья плодов ухвачусь!..

Она пролепетала жалобно:

– Это… шо?

– Песня Песней, – ответил я и добавил со вздохом: – Но если насиловать надо, то надо…

Она сказала жалобно:

– А может быть, не надо?.. Это так противно…

– Правда? – изумился я. – А мы, мужчины, уверены, что вам это нравится. Даже в восторге. Ну если не хочешь…

– Не хочу, поверьте!

– Тогда гора с плеч, – сказал я. – Одевайся и скажи-ка мне, где тут…

Она сказала торопливо:

– Моя одежда вон там, с той стороны котла. Можно я сперва сбегаю одеться…