Ирма Грэйн молча кивнула женщине и, опустив взгляд, медленно вышла из королевских покоев.

Едва оказавшись за пределами этой страшной, душной, комнаты, полной истошных криков боли и причитаний, она часто задышала и прижалась затылком к двери, приводя чувства в порядок.

Ирма вздрогнула от неожиданности, когда сильные руки обхватили её за хрупкие, дрожащие плечи и притянули к широкой тревожно вздымающейся груди.

— Маркус! — Всхлипнула она и с рыданиями уткнулась в камзол своего мужа. — Это просто невозможно!

— Тише… тише…

Супруг подхватил её под локоть и спешно повёл прочь от глаз и ушей королевской стражи и слуг, дежуривших за дверьми спальни её величества. Лишних вельмож, обычно ожидавших рождения наследника престола под дверью спальни, удалось разогнать, чтобы не скомпрометировать королеву из-за её несдержанности во время исполнения долга деторождения, но слуги не должны были покидать свой пост. Их проще было казнить за болтовню, чем оставить в такой важный момент королеву без помощи и охраны.

— Она… ей так плохо! Повитуха велела передать Его Величеству… спросить…

Ирма ещё раз натужно всхлипнула и разревелась, не в силах больше сдерживать накопившиеся эмоции. Всё время с самого начала родов она неустанно дежурила у постели её величества, хоть и ничем не могла ей помочь.

Маркус не стал расспрашивать дальше. Он всё понял без слов. Мужчина просто прижал к себе супругу и нежно поцеловал её в темя.

— Я знаю, что ты привязана к её величеству, Ирма, но тебе нужно успокоиться. Мы с тобой должны думать наперёд.

— О чём ты?

Ирма посмотрела на него заплаканными глазами и у Маркуса сжалось сердце, видеть свою супругу такой. Он обхватил её лицо ладонями и посмотрел прямо, стараясь убедить и взглядом, и голосом.

— Королева родит девочку. Не спрашивай, откуда я знаю. Просто послушай. И её дочь должна родиться мёртвой.

Ирма обомлела от его слов и с ужасом воззрилась на мужа.

— Что ты такое несёшь…

— Дослушай, прежде чем спорить. Род короля проклят. Все знают, что ни один из его потомков не доживёт до коронации… но что, если мы сможем это устроить? Вирея Келеспи родила этой ночью девочку. Мёртвую. И об этом не знает ни одна живая душа, кроме меня и её повитухи, потому что сама Вирея после тяжёлых родов ещё не приходила в сознание. Нам нужно только подменить детей. А после забрать Вирею с ребёнком к себе. Окружить заботой, дать покровительство… Никто ничего не заподозрит. Ты известна при дворе своей добродетелью, и, конечно же, ты захочешь помочь юной фрейлине после того, в какое незавидное положение она попала после смерти мужа.

— Маркус, ты бредишь… — не скрывая своего ужаса, прошептала его супруга. — Одумайся, о таком нельзя даже думать, не то что произносить вслух!

Мужчина нежно перехватил её за плечи и притянул ближе к себе, зашептав быстро, с жаром настоящего безумца, охваченного больной идеей.

— Мы вырастим девочку и устроим всё так, что она станет женой нашему сыну. Кто такие Келеспи? Затухающий обедневший род? Да Вирея будет руки нам целовать, если мы только обмолвимся о том, что хотим объединить наши семьи через детей…

— О боги… Маркус! Это же заговор против короны! Замолчи! Замолчи!

— Тише, глупая… Не против короны, а во имя. Да, женщины не наследуют престол. Но я готов поспорить, что к моменту своего совершеннолетия эта девочка останется единственной претенденткой на трон, а значит…

— Ты решил посадить на трон нашего Эмлина… да ты хоть понимаешь, чем это нам грозит?! А если кто-то узнает? А кто-то обязательно узнает… боги! Нас всех казнят! Нас непременно всех казнят, за измену!

Маркус поджал губы от гнева и слегка встряхнул жену за плечи, желая заставить услышать себя. Зашептал ещё быстрее, жарче прежнего.

— Не глупи. Если ни ты, ни я никому ничего не скажем, то это останется секретом. Уж я позабочусь о молчании других, ты же знаешь, мне не впервой. А что до короля, поверь, когда мы раскроем наш план, и приведём к нему живую и невредимую дочь, да ещё и с нашим внуком во чреве, если повезёт, то он даже не задумается о средствах, которые нам пришлось применить для того, чтобы воплотить этот план в жизнь! Мы возвысимся, Ирма… так, как никто из Грэйнов прежде!

— Маркус, ты сумасшедший… нет… нет!

— Подумай, Ирма, кому мы сделаем плохо?

— Её Величеству… Его Величеству! Бедняжке Вирее! Она же только что потеряла мужа…

— А совсем скоро узнает, что потеряла и ребёнка. Должно быть, она в тот же миг сойдёт с ума, когда узнает об этом. А её величество? Ты уверена, что она переживёт эту ночь? Если тебя послали спросить у короля о том, чью жизнь сохранить, то я очень сильно в этом сомневаюсь… и ещё бедная девочка умрёт. Обязательно умрёт, если мы не вмешаемся в её судьбу.

— Маркус…

— Решайся, Ирма. От твоего решения сейчас зависит не только наша судьба. — Мужчина глубоко вздохнул, переводя дух, и добавил тихо, почти смиренно. — Скажешь нет, и я приму это. Без тебя мне этот план не осуществить. Но если согласишься, то мы не только сами воспарим над всеми, мы ещё и спасём как минимум три жизни…

И старшая фрейлина Её Величества медленно кивнула, чувствуя, как страх льдом сковывает Её тело и из него, сквозь пальцы, словно утекает сама жизнь…

Глава 38

Эра Черного Дракона

Год 549, месяц Волка

В прошлом…

Темные волосы свалявшимися прядями падали на ее бледное лицо, придавая Вирее сходство с призраком. В приглушенном сумраке комнаты, она казалась беспокойной тенью, ночным наваждением или предрассветным миражом. Медленно раскачиваясь из стороны в сторону, словно в такт дыханию ветра в кронах деревьев за окном, она тихо напевала себе что-то под нос.

Маркус осторожно поставил на столик у двери лампадку и беззвучно прошел вглубь комнаты, наблюдая за женщиной.

— …носик бусинкой, глазки-ягодки, а тугие локоны — шелк. Спи цветочек мой, сохраню покой, мама рядом будет с тобой…

Напевала она едва слышно, своим тоненьким голоском, баюкая в руках тугой сверток.

Маркус довольно улыбнулся и едва слышно кашлянул в кулак, заставив Вирею испуганно вздрогнуть и обернуться.

— Простите, что беспокою вас, мадам Келеспи… Должно быть, произошла какая-то ошибка. Слуги сообщили, что у вас какие-то эмм… сложности. Но сейчас я вижу, что все в порядке и они зря волновались.

Мужчина толком не видел ее лица, но темные глаза женщины как-то по-звериному