утра дождем, затем взъерошил волосы и, усмехнувшись, с размаху плюхнулся на протестующе заскрипевшую кровать.

Подобная ситуация была ожидаема. Вполне естественно, что противники Руссарии заинтересовались его бипланами. Только всё равно довольно неприятно осознавать, что ты стал лакомым куском для разведок нескольких государств. Ему еще повезло, что ястанцы пока не вычислили местонахождение аэродрома, иначе их дирижабли давно разнесли бы все здесь в пух и прах. Крови-то за последние месяцы он им попортил предостаточно.

Ратный вздохнул и, закинув руки за голову, прикрыл веки.

Когда Алай предложил ему перебраться на военную базу в Тойгуне, с последующей отправкой в глубь страны, где ему обеспечат все условия для дальнейшей работы, он согласился, практически не раздумывая. В конце концов, чего-то подобного он и добивался все это время. Единственное поставленное им условие касалось его людей. Сергей решил забрать с собой всех, кто помогал в работе с самолетами, и, естественно, своих учеников. И если с последними проблем особых не возникло, так как они были на службе и просто вынуждены были подчиниться приказу, то с остальными было все не так просто. Густав наотрез отказался, сказав, что не хочет покидать семью, а Рослава неожиданно не пожелал отпускать отец Кая, сославшись на нехватку инженеров. Это была, пожалуй, самая серьезная потеря, ибо замены Васнову пока не было. Впрочем, данный вопрос Алай пообещал уладить.

В результате Сергей решил взять с собой помимо своих пилотов, несколько человек из гарнизона, активно помогавших курсантам в обслуживании самолетов, да тех девочек из своего отделения, которые захотят с ними отправиться.

В дверь постучали. Ратный открыл глаза и пару минут лежал неподвижно, прислушиваясь и гадая, не показался ли ему этот стук в охватившем мозг полусне. Стук повторился. Сергей сел на кровати и, бросив взгляд за окно, где теплая изморось превратилась в хлесткие струи дождя, провел руками по лицу, прогоняя остатки дремы.

– Кто там?

– Господин ратнинант, это капитан Анюткина, можно войти? – раздался из-за двери женский голос.

* * *

Эрнес со злостью посмотрел в серое набрякшее небо, то и дело разряжающееся редким моросящим дождем, и, подняв воротник поношенной куртки, медленно побрел по пустой проселочной дороге. Судя по карте, она как раз шла в направлении небольшого поселка, рядом с которым проходила железная дорога, по которой можно было добраться до интересующего его объекта, хотя он мог и ошибаться. Надо было бы сориентироваться на местности, но рядом не было ни одного более или менее приметного ориентира. И вообще, карта упрямо утверждала, что в данный момент он должен идти по берегу реки, вот только вокруг были лишь невысокие холмы, поросшие травой да густым кустарником.

Впрочем, удивительного в этом было мало. На подходе к месту высадки их лодку засек руссарский сторожевик, и они несколько часов играли с ним в прятки, постоянно ложась на грунт и меняя маршрут, пока, наконец, не смогли оторваться от противника. После этого он приказал капитану высадить его в ближайшей возможной точке, и тот с нескрываемой радостью подчинился. Конечно, перед высадкой капитан показал ему на карте их тогдашние координаты, но пока он добирался до суши на резиновой лодке, его порядком снесло к западу проходящим вдоль берега течением. Как результат: он на территории противника, в кармане несколько сотен руссарских злотен, промокшая карта полуострова, пистолет, нож за голенищем сапог, а в голове одни лишь догадки о своем истинном местоположении. К тому же Эрнеса совершенно не радовала перспектива ночевки в голом поле. Поэтому он упорно продолжал идти вперед, несмотря на усталость и промокшую одежду, в надежде набрести хоть на какое-то жилье. Удача улыбнулась ему, когда красный диск светила, пробившийся сквозь густые серые тучи, коснулся края горизонта. В это время дорога как раз вывела его на вершину холма, откуда открывался вид на небольшое поселение, домов в десять, отделенное от стоящей за ним стены леса мутным зеркалом озера.

Эрнес тут же пригнулся и, скользнув в растущий вдоль дороги кустарник, принялся рассматривать лежащую перед ним деревню. На первый взгляд все было в порядке и ничего подозрительного, однако Менал не торопился выходить к жилью и проситься на постой. Одинокий путник, появившийся неизвестно откуда, вполне мог вызвать у местных жителей массу ненужных вопросов, которых ему хотелось бы избежать. К тому же даже если оные не последуют, нельзя поручиться, что кто-нибудь не доложит о нем властям. Так что рисковать не стоило.

Поэтому, выбрав в качестве своей цели стоящее на окраине покосившееся деревянное строение, похожее на заброшенную конюшню, он не спеша принялся пробираться в его сторону. Минут через пять шествия по мокрому кустарнику его брюки и куртка набрякли от воды, сковывая движение и замедляя ход, а неожиданно подувший холодный, пронизывающий буквально насквозь ветер заставил зубы самопроизвольно отбивать мелкую дробь. К счастью, внутри заброшенного здания, которое, судя по уцелевшим стойлам, некогда действительно было конюшней, было сухо и довольно тепло.

Стуча зубами, Эрнес быстро стянул с себя всю одежду и, прислушиваясь к доносящемуся со стороны поселка собачьему бреханию, принялся ее отжимать. Последние метры до конюшни он преодолел, совершенно наплевав на скрытность, и «лохматые сторожа» явно его услышали, огласив окрестности громким лаем. Со стороны поселка неожиданно послышалось несколько громких хлопков, заставивших его замереть и, кинувшись к распахнутой двери, нервно всмотреться в вечернюю полумглу. Однако все было тихо, к тому же, еще немного погавкав, собаки успокоились, лишь изредка подавая свои голоса, но уже беззлобно и больше для проформы. Судя по всему, один из местных жителей подумал, что собаки почуяли какого-то хищника, и решил отпугнуть того ружейными выстрелами.

Менал обессиленно прислонился плечом к дверному косяку, затем мотнул головой и, сунув пистолет в кобуру, принялся натягивать рубашку, морщась от прикосновения к телу мокрой материи. Одевшись, Менал прошелся по конюшне и, обнаружив в углу одного из стойл небольшую копну старой соломы, несколько минут сосредоточенно выдирал из нее прелые куски слежавшейся травы. Забравшись в получившееся углубление, он свернулся калачиком и замер, ощущая влажное тепло подгнившей соломы, чувствуя, как уходит бившая его тело внутренняя дрожь.

Он прогуливался по тенистой аллее под руку со своей Карой, изредка бросая взгляд на задумчивое лицо подруги. Девушка явно была чем-то обеспокоена, но никак не решалась сказать об этом, а он не хотел торопить. Последние месяцы они практически не виделись, и Эрнесу не хотелось портить момент встречи решением каких-либо проблем. Он просто тихонько наслаждался от близости любимой, вдыхая тонкий аромат ее духов, слушая милый сердцу голос.

– И все