Последнюю фразу Сигурд хорошо обдумал. Сначала он хотел сказать, что знает всех как норвегов князя Годослава. Но потом сообразил, что Карл может в такое и не поверить. А герцог отлично знал человеческую психологию. Прямое обвинение обычно заставляет верить только наполовину, а косвенное порождает фантазии, и начинается интуитивный поиск доказательств. Вот тогда половинчатые подозрения становятся более весомыми, чем откровенные обвинения.

– Вы уверены в этом?

– Я не берусь утверждать с полной ответственностью. Но мне так кажется… Мне кажется, что я видел этого человека при дворе Годослава буквально на днях, когда приезжал туда вместе с посольством моего короля.

– Пусть так… Пусть так… Если мне будет известно что-то о ваших людях, я непременно сообщу вам, герцог. Хотя о каких-то иных происшествиях мне не докладывали. Кстати, вы живете в палаточном лагере… Что там слышно о появлении рыцаря-бретера?

– Эти сказки ходят при открытии каждого турнира, ваше величество. В прошлом году на турнире в Швеции, где я стал победителем, тоже ходили такие слухи. Но если бретер и был, никто не смог опознать его.

– Вот как, вы думаете, что это сказки?

– Я не сомневаюсь, ваше величество. Сам я ни разу бретера не видел. Если он кого-то и убивает, то убивает в равной борьбе. И потому его невозможно определить. Впрочем, именно из-за равной борьбы я и не вижу целесообразности в таком определении.

– Но он же берет за убийство деньги!

– Это уже дело чести, которое по плечу королевской юриспруденции, но не воинскому пониманию. И все же, я не верю ни в каких бретеров. Хотя, если говорить по правде, – последнюю фразу герцог придумал на ходу, чтобы некоторой последующей почти интимностью показать свою малую обеспокоенность свиданием с повешенными и так, косвенно, доказать свою правоту, – сам я весьма не хотел бы быть тем рыцарем, за смерть которого бретер взял деньги…

– Будем надеяться, что это в самом деле сказки…

Карл задумчиво повернул коня и, не пригласив Трафальбрасса следовать за собой, направился в сторону своего холма. Герцог же, пропустив мимо себя всю королевскую кавалькаду, следующую за монархом, зло скривился, еще раз подъехал к повешенным, внимательно всматриваясь в их искаженные удушьем лица, потом развернулся, стеганул коня и, чуть не сшибая встречных людей, поскакал по обочине дороги к лагерю рыцарей около ристалища.

* * *

– Я приглашаю всех присутствующих разделить сегодня со мной скромный обед, – сказал король. – Но перед этим я попрошу аббата Алкуина и эделинга Аббио посетить меня для приватной беседы.

Карл зашел в свою палатку.

Через минуту дю Ратье откинул полог и позвал Аббио с Алкуином, разговаривающих друг с другом сразу за порогом. Король задумчиво сидел в кресле, вытянув ноги и постукивая плеткой себя по отворотам высоких сапог. Вошедших, казалось, и не заметил. Они тоже не поспешили напомнить о своем присутствии, не решаясь прервать ход королевской мысли. Наконец Карл поднял голову.

– Что вы, господа, обо всем этом думаете?

– О чем, ваше величество? – переспросил Алкуин.

– Я говорю о герцоге Трафальбрассе и об истории, которую он рассказал. Мне она кажется весьма правдоподобной. По крайней мере, имеющей право на существование точно так же, как версия, предложенная мессиром Аббио.

– Простите, ваше величество, – сказал сам Аббио. – Я был слишком далеко, имел возможность наблюдать, как Сигурд что-то объясняет вашему величеству и показывает на своих людей. Но не имел возможности слышать, что он говорит.

– Надо было подъехать ближе, раз разговор этот напрямую касался тебя.

– Я так и хотел сделать, – поклонился Аббио. – Но упрямый эделинг Кнесслер побоялся, что я могу сорваться и устроить ссору в присутствии вашего величества, на что вы можете посмотреть неодобрительно. Он просто вцепился в повод моего коня, не пуская. В итоге я чуть было не поссорился с самим Кнесслером, хотя в душе осознаю, насколько он был прав. Я просто рвался вперед, чтобы высказать несколько слов Трафальбрассу и сопроводить эти слова хорошей оплеухой.

Карл только усмехнулся, но достаточно невесело, и рассказал, какие объяснения дал Сигурд.

– Что скажешь на это?

– Ничего не скажу, ваше величество, потому что просто не имею доказательств того или обратного. Я знаю по слухам, что много норвегов живет на острове Руян, который бодричи зовут Буяном. Есть несколько норвегов, если мне не изменяет память, в дружине князя-воеводы Дражко. Мы сталкивались с Дражко по одному спорному вопросу, и эти норвеги принимали участие в небольшом сражении, уровня сегодняшнего меле. Но в окружении Годослава норвегов я не видел, хотя не могу не заметить, что с Годославом я встречался слишком редко. Кроме того, мои люди, как говорят, издали видели именно этих людей, повешенных, в окружении Зигфрида. Но я вполне допускаю, что рогатые шлемы могли ввести их в заблуждение.

Сомнения по-прежнему терзали эделинга. Помогая Годославу, он чувствовал, что действует, может быть, во вред себе. Потому что, если князь бодричей найдет с Карлом общий язык, положение Саксонии будет еще более тяжелым, чем сейчас. Сейчас у эделингов еще есть шансы, пообщавшись с королем Карлом, по-прежнему придерживаться старой линии поведения. А если бодричи и Карл придут к взаимопониманию, то Саксония окажется между двух огней, и ни о каком восстании тогда не может быть и речи. Но, к чести Аббио, он даже не подумал о том, чтобы предать Годослава. Если уж начал помогать, то помогать следует до конца. Иначе эделинг чувствовал бы себя подлецом. Хотя он понимал, что любое предательство – это только придворные интриги. Карл окружен ими со всех сторон. Каждый старается пробиться ближе к трону и ставит другому подножку в самый трудный момент. Но таким быть молодой эделинг не хотел.

– Ты, Алкуин, что думаешь? – спросил король.

– Я, ваше величество, не имея никаких конкретных сведений, могу только попытаться дойти до истины логическим путем, отыскав того, кому выгодно нападение на уважаемого эделинга Аббио. Но это будут только предположения, хотя, думаю, с большой долей вероятности.

– Давай, мой друг, – согласился Карл. – Попробуем. Я много раз убеждался в твоей способности с помощью логики решать сложнейшие политические задачи. Доверюсь твоему уму и в этом вопросе.

– Начнем мы, естественно, с Дании. То есть, с той версии, которую и предложил нашему вниманию уважаемый эделинг. Какую выгоду извлекает Дания, если бы покушение на господина Аббио удалось?

– Возобновление войны с саксами, – сказал король. – Причем такое неожиданное возобновление, что мы оказались бы просто не готовы к боевым действиям, попав в повторение ситуации с графом Теодорихом. Как ты думаешь, Аббио, сумели бы твои соотечественники в кратчайшие сроки сконцентрировать значительные силы в отсутствии тебя и Видукинда? Нашелся бы у них толковый вождь, который сумел бы нанести нашему войску серьезный урон?