Она перешла к теме бессмертия. Что начали замечать странности, и некоторые люди, погибая или умирая, возвращались без особых потерь, и сначала это выглядело первым и единственным чудом во всём этом мраке, однако потом люди открыли и другие возможности бессмертия – создание определённых нереальных мест, когда человек залезает в твою голову и убивает тебя прямо там. Для нас это выглядит как реальность, но потом, воскресая, ты будто бы пробуждаешься ото сна – могут оставаться шрамы или увечья, всё зависит от жертвы и убийцы, и такими играми как раз часто забавлялись в нашем лицее – так меня убивал Олеан, когда мы не хотели по-настоящему втыкать друг в друга ножи – это было что-то вроде усиленной проекции в собственном сознании, когда один побеждал разум другого, подчиняя его себе. Тело при этом оставалось там же, где и было до этого, только могло меняться, как если бы ты уснул в горящей комнате. А сам ты видишь совершенно другое – на что способно воображение твоего убийцы.

Туманная не говорила о ящике Пандоры, но я знал, что это – один из самых насильственных способов проникновения в сознание одного бессмертного другим. Это уже не только вред телу, но и психике. Умирать раз за разом, ещё и в собственном страшном кошмаре…

Есть и случаи, когда бессмертного убивает смертный либо другой бессмертный, но в режиме «онлайн» – то есть не через сознание, а в прямом смысле берёт и вонзает тебе нож в бок, снова и снова. Такие раны заживают болезненнее, и от них чаще остаются шрамы – исключая ящик Пандоры, в этом случае шрамы или метки остаются наверняка. В таких ситуациях быстро не восстанавливаешься, но это зависит и от жестокости убийства. Если оторвать бессмертному голову – а такие инциденты уже были, – её надо пришить новым хирургическим методом, иначе тело будет в некой коме, но не мертво.

Я снова задумался, что это похоже на историю с моим механическим сердцем.

Одного не знал никто – что будет, если конец света всё же настанет.

Я задал вопрос на эту тему, и Туманная кивнула.

– Большинство учёных предполагают, что все будет, как с отсутствующим жизненно важным органом – с большой долей вероятности все бессмертные впадут в кому, и тела их не будут гнить.

Я поблагодарил и заглянул в учебник, пролистав его.

«Правило регенерации № 1.7. Если у бессмертного была отрублена не жизненно важная конечность (рука, нога, палец и т. п.) – отрубленное пришивается хирургическим путём, затем – заживает, возмещая любой ущерб».

Я задумался, что же происходит с костями? Органами? И поискал ещё.

«Правило регенерации № 2.2. Если у бессмертного были потеряны любые органы после получения силы, они восстанавливаются вследствие их донорской замены. (Примечание. Орган может принадлежать и смертному – тело приспосабливается)».

Я вспомнил о том, что есть ещё и болезни, а также «замены органов» до получения силы.

«Правило регенерации № 2.3. Если у бессмертного были потеряны любые органы до получения силы и были заменены механическими протезами, замена потерянного повторно органа впоследствии должна быть идентичной изначальному протезу».

Ну, в этом я и не сомневался.

Я полистал учебник ещё немного.

«Правило регенерации № 2.9. Если бессмертный потерял любую конечность, орган и др. при его убийстве с помощью внедрения в сознание, любая конечность, орган и др. восстанавливается без дополнительных вмешательств».

Кто-то в классе поднял руку и как-то неуверенно спросил про болезни. Олеан заглянул в мой учебник, прочитав то же, что читал и я. И промолчал.

– Хороший вопрос. Как вы знаете, в нашем лицее есть те, кто был смертельно болен до получения силы. В таком случае болезнь остаётся неизлечимой. А человек тем не менее продолжает жить, страдая от своего заболевания. Прочие же недуги, к примеру вирусного типа: простуда или грипп, легко исцеляются.

Кто-то задал другой вопрос.

– Может ли бессмертный заболеть смертельно? – учительница несколько удивлённо вскинула брови.

– Честно говоря, этот вопрос в учёном сообществе изучен не так хорошо, как прочие, потому и информации у меня мало. Но смею предположить, что, так как органы бессмертного быстро восстанавливаются, раковые клетки, к примеру, регенерируют, потому развитие недуга является неосуществимым. Те же, кто заразился до приобретения бессмертия, до конца восстановиться не способны, поскольку тело воспринимает патологию за норму. Но не будем загадывать, мне надо проконсультироваться с другими учителями, тем более что в новом мире существуют новые болезни, ещё не до конца исследованные.

Прозвенел звонок. Мы начали собирать сумки, убирая новые учебники к себе в рюкзаки.

Дрю подошёл к нам, а следом, перепрыгнув через парту, как истинный трейсер, подоспел Август. Он как-то неопределённо махнул рукой Олеану, смотря в сторону. Парень слегка хмурился, из-за чего я подумал, что он всё же решил мне врезать. Я прижал свой портфель к груди и отодвинулся в сторону. Разговаривать с ним как-то не хотелось. Но он тоже не был во мне заинтересован и лишь мягко отодвинул меня ещё дальше вбок, подойдя к Олеану.

– Ну и карга… Ужасно раздражает, – он приподнял кустистые брови, закатив глаза. Его собеседник кивнул.

– Это точно. Идём, у нас следующий урок чёрт знает где, плюс надо будет ещё искать этот кабинет.

Они пошли вперёд, а Дрю поплёлся сзади со мной, когда мы выходили из класса.

Сорокин оказался не таким низким, как мне изначально почудилось – из-за его строгого вида при лучшем рассмотрении он выглядел даже старше, а потому, может быть, чуток повыше. Напялить на него костюм, зачесать волосы – и можно спутать с каким-нибудь учителем-карликом. Волосы у него были чёрные, как вороново крыло, и мне это сравнение показалось забавным, поскольку Дрю шепнул мне, что его фамилия переводится с русского как «сорока». Пряди у нового знакомого слегка вились на концах и лежали вообще непонятно – то как-то набок, то он их убирал в хвостик, то чёлка закрывала ему глаза. Кажется, его вообще не волновал собственный внешний вид: как, впрочем, всех моих друзей, вроде Куинов и Олеана, которых мало заботила опрятность свитера или галстука, хотя Эндрю ценил чистоту, а ла Бэйл не очень любил выглядеть слишком нелепо.

Шёл Август как-то хромая или просто не так – я случайно это заметил. Какая-то болезнь ног, травма или выраженное плоскостопие, чёрт его знает. Иногда он запинался о собственные ступни, и это слегка забавляло, пускай и не выглядел при этом нелепо. Сложно насмехаться над матерящимся под нос и огрызающимся на каждого парнем. Он чем-то был похож на дальнего родственника Олеана – если бы у того были тёмные волосы и чуточку поменьше самоуверенности.

Применение аномальных сил оказалось более весёлым уроком, чем предыдущий. И вёл его мистер Эрнест Юниган, наш физик.

– О, господа! Садитесь и заткнитесь. Пожалуйста, – без особой любезности в голосе добавил он, отпивая из чашки, судя по всему, горячий чай. Его безалаберность всегда нас веселила. – Сразу скажу, что название для предмета придумывал не я, так что не обессудьте. Сидеть, я сказал! – внезапно рявкнул он на какого-то мальчишку с заднего ряда. Мы с Дрю устроились за третьей партой, Олеан же с Августом плюхнулись на предпоследнюю, и я надеялся, что мы не будем ничего записывать с доски, потому что со зрением соседа он ничего бы не увидел со своего места. Но раз это первый урок… Хотя кто знает этого Юнигана.