Олеан закатил глаза, видимо, поражаясь моей тупости.

– Им не доверяют. Потому что они нас, во-первых, боятся, а во-вторых, детективы были заняты осмотром комнат. Это потребовало больше времени, чем мы думали, да и изучали они там какие-то бумаги, а потом, конечно, обсуждали всё с учителями, которые нас допрашивали… А не отвезли парня с острова, потому что у бессмертных три пути: их ещё не нашли, а потом либо к Совам, если помер больше семи раз и они об этом узнали, либо сюда, в качестве ученика, учителя или другого работника. От возраста зависит. Нет, есть четвертый: тюрьма для бессмертных. Но Джонатан психически невменяемый, так что его не могут туда отправить.

– Чудесно. Исчерпывающе, Олеан.

– Знаю. Я гений.

Мы закончили болтать и принялись за еду. Спустя какое-то время я услышал шаги, приближающиеся к нам, и поднял взгляд. Между стулом Олеана и моим стоял Август Сорокин. Он кивнул мне, и я заметил, что у него покраснели глаза и стали заметны синяки под ними.

– Ты в порядке? – осведомился ла Бэйл, судя по всему, тоже обративший внимание на усталый вид нового знакомого. Август поморщился, но кивнул.

– Ага. Это всё эти упражнения на проверку силы… Кретинизм полный.

– Как ты любишь это слово, – хмыкнул Олеан.

– Точно. Потому что меня окружают полные кретины, – он опёрся рукой о спинку моего стула, прикрывая глаза. Сосед снова ухмыльнулся.

– Как я тебя понимаю.

Я пересел на свободный стул, освобождая свой для Сорокина. Он поблагодарил и занял моё место.

Я видел, что Август слегка опустил голову, разговаривая с Олеаном. Но это не помешало капле крови испачкать его штаны, и парень поспешно стёр оставшуюся под носом алую дорожку. И, заметив, что я это увидел, мальчик-сорока как-то миролюбиво сверкнул на меня взглядом, улыбнувшись.

Призрак

Было уже довольно поздно. Я ужасно хотел спать.

– Да, это сделал я. Я поджёг блок с классами, я затащил в ту комнату все необходимые вещества. Это сделал я.

Я стоял в наручниках перед открытым шкафом, где лежали вещественные доказательства.

– Каков был мотив? Для чего?

– Да откуда мне знать? Райан что хочет, то и делает. Мне его не понять… Вы же читали моё дело. Я псих… Раздвоение личности, всё такое… Ха-ха…

Директор кивнул. Он приказал каким-то людям вынести все улики, а я просто смотрел в пол.

– Твои аномальные силы этому способствовали?

– Да… Да, мои способности – это то, что вызвало моё… Мою болезнь… Я как бы отделяюсь от тела и могу бродить, где мне хочется, как… Как привидение, призрак… Слышу и вижу всё и где хочу, когда хочу, а меня никто не замечает. Я же рассказывал.

– Ладно. В чём был смысл твоих слов, что ты якобы видел человека со светлыми волосами в мантии Сов?

– Я… я знал, что вы подозреваете Олеана. Да, я и это подслушал, как и всё прочее, а потому светлые волосы всё бы объяснили – в крайнем случае, подозрение пало бы на Александру, так как она сестра этого… Бенджамина. Но основной задачей было свалить вину на Олеана… Понимаете, я не хочу быть наказанным за то, что сделал не я. Что сделал… Райан. Я не хочу. И не хочу оставлять мою кошку… Мне страшно.

Он холодно посмотрел на меня.

– И почему тогда ты сознался в этом преступлении, Джонатан?

Я сглотнул.

– Райан… Захотел так. Райан Третий… Он хочет только навредить мне, хотя сам утверждает обратное… Меня пытались лечить в психиатрической больнице, но ничего не помогало – из-за моих сил с каждым разом мне всё хуже, я всё больше схожу с ума. Мне страшно.

Директор поправил очки, закрыл папку с документами, которые просматривал, и сказал какому-то человеку увести меня. Тот толкнул меня к выходу.

– Мы соберём твои вещи и их передадут в камеру, в который ты отныне будешь находиться. Однако закон нашего лицея суров. И перед этим ты на некоторое время будешь подвергнут наказанию. В карцере.

Карцере… Что это ещё за карцер? Я слышал сплетни, но толком их не понял – ни с кем пока что не общался в школе… Конечно, кто захочет дружить с психом, а теперь и преступником?

Я вышел из комнаты.

Мехькюр уже отдали какому-то учителю. Надеюсь, что с ней всё в порядке. С ней…

Я шёл по коридору, и когда нам попадался тот или иной ученик, я видел, как все они смотрят на меня. Как на чудовище. На монстра. На животное, дикое животное, которое сейчас запрут в клетке, и они этому только рады.

Чудовище.

Конечно, меня никто не замечал, я всегда скользил словно призрак и без своих этих… сил. И теперь я так хотел вернуться в это состояние, так хотел, чтобы меня снова не видели. Чтобы всё было как тогда, пока мать была жива… Пока я её не… не…

«Не думай об этом».

Я убил её! Ты убил её! Мы…

«Это последнее, о чём тебе сейчас следует волноваться».

Когда длинные коридоры закончились, меня привели в какую-то тёмную комнату. Там стояла кровать, и, рассмотрев её поближе, я вскрикнул. Я в ужасе отвернулся, пытаясь сбежать, но охранник схватил меня и осторожно подтолкнул вперёд – не так грубо, как в той больнице, и на том спасибо. Я прищурился, стараясь смотреть под ноги, но взгляд всё же упал на источник моей паники.

Ждала меня вовсе не кровать, а скорее койка, к которой крепились ремни для рук и ног. Как в психиатрической клинике. Всё прямо как там. Когда на тебя кричат, щипают за руки, чтобы заткнулся…

Я пытался вырваться, и мне пригрозили. Но я не сдавался, не понимая, Райан я сейчас или Джонатан, и в этом порыве сумасшествия даже не заметил, как меня уложили и приковали к койке.

Бежать было некуда. Я пытался выбраться из тела, применив свою аномальную, но всё без толку. Меня будто обезоружили, будто бы кто-то лишал меня сил…

Раздался негромкий голос. Я не видел его источника – он был где-то вне моего обзора.

– Это обязательно?

– Делай, иначе займёшь его место, – отвечал человек, который приковал меня к постели.

– Ха-ха. Интересно, как вы провернёте это без меня.

– Да просто будем вырубать. С тобой этим уродцам хотя бы не так больно, подумай сам.

Незнакомый голос замолчал. Я почувствовал слабость и усталость.

Тишина. После – скрип двери. Перед глазами появилась женщина с серыми глазами.

– Сладких снов, – пожелала она ледяным голосом, и я провалился во тьму.

Когда я очнулся, то находился в подвале. И прятался под лестницей, дрожа от страха.

Послышался голос.

Фонарик светил прямо в лицо.

– Джонатан? Милый, ты здесь? Что случилось?