Однозвучный жизни шум.

Но очарование Олениной продолжает волновать душу поэта, и он при очередном посещении дачи вручает любимой девушке стихотворение-признание:

Пустое вы сердечным ты

Она, обмолвясь, заменила

И все счастливые мечты

В душе влюбленной возбудила.

Пред ней задумчиво стою,

Свести очей с нее нет силы;

И говорю ей: как вы милы!

И мыслю: как тебя люблю!

В это время над Пушкиным сгущаются грозные тучи возможного церковного преследования. Причиной стала его поэма «Гавриилиада», написанная еще в годы учебы в лицее. Митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Серафим отправляет рукопись поэмы статс-секретарю Н. И. Муравьеву, сопровождая ее своими комментарием: «…в коей между многими разного, но буйного или сладострастного содержания стихотворениями… поэма, исполненная ужасного нечестия и богохульства». Возникала реальная угроза отречения от церкви – самое страшное в то время наказание…

Пушкин продолжает вести беспорядочный образ жизни. Посещает балы, увлекается картами. За карточной игрой он услышал от С. Голицына рассказ о трех картах его бабушки Н. П. Голицыной. Этот рассказ нашел отражение в его замыслах написать повесть «Пиковая дама»…

В конце июля умирает няня, Арина Родионовна, жившая в последнее время у его сестры. Пушкин с душевной болью встретил это известие, почувствовав даже какую-то пустоту в душе. Не стало его мамы, которая была для него очень близким человеком. Он присутствовал на отпевании Арины Родионовны во Владимирской церкви и на похоронах ее на Смоленском кладбище…

Скандал вокруг «Гавриилиады» разгорается. Делу дают ход. Пушкина вызывают к военному губернатору Петербурга П. Голенищеву-Кутузову для письменного объяснения.

Пушкин отрицает свое авторство, утверждая, что текст попал к нему еще в годы учебы в лицее. Потом он был утерян, и в настоящее время он им не располагает.

В это время царь находился в действующей армии на Кавказе, но ему доложили о допросе Пушкина. Ознакомившись с донесением, он наложил резолюцию: «Г. Толстому призвать Пушкина к себе и сказать ему моим именем, что, зная лично Пушкина, я его слову верю. Но желаю, чтобы он помог правительству открыть, кто мог сочинить подобную мерзость и обидеть Пушкина, выпуская оную под его именем». Все это вызывает у поэта чувство тревоги:

Снова тучи надо мною

Собралися в тишине;

Рок завистливый бедою

Угрожает снова мне…

Сохраню ль к судьбе презренье?

Понесу ль навстречу ей

Непреклонность и терпенье

Гордой юности моей?

Бурной жизнью утомленный,

Равнодушно бури жду:

Может быть, еще спасенный,

Снова пристань я найду…

Но, предчувствуя разлуку,

Неизбежный, грозный час,

Сжать твою, мой ангел, руку