что он знает эту женщину, но та посмотрела на Сергея совершенно безразличным сияющим взором.

«На маму ты смотрела так же? Прежде, чем убить…»

– Я вам так рада! – сказала женщина, вновь наставляя на Сергея пистолет. – Я хочу вам помочь.

Дядя кивнул и сделал ещё один шаг.

– А мы хотим помочь тебе. Мы сюда за этим пришли.

Виктор, незримый для собеседницы Сергея, поднырнул под его поднятую руку и встал прямо перед своим сородичем. Вася видела только его напряженную спину под серой майкой, пушистое облако светлых волос и крепко сжатые кулаки.

– Она начала убивать из-за тебя! – почти крикнул Виктор.

А вот лицо мальчика с тёмными волосами Вася видела очень хорошо. На его губах всё ещё подрагивала лукавая улыбка ребёнка, знающего, что совершил нечто плохое.

Но этот ребёнок также был уверен, что ему ничего за это не будет.

– Конечно, – спокойно сказал мальчишка и наклонился над женщиной, ссутулившись, как гриф в черной майке. – Я писал ей записки. Сначала она их выбрасывала. Потом решила, что это ангел пишет ей письма!

Губы мальчика разошлись, язык, серый и быстрый, как у ящерицы, обмахнул их. Тёмные глаза на секунду вспыхнули весельем.

– У неё опухоль в мозге. Неудивительно, что она так подумала. А потом убила врача, задушила в этом самом кабинете… – Тонкая рука обвела помещение и по-хозяйски опустилась на покрывало женщины.

– И что ты с неё берешь?! – прорычал Виктор, подойдя к мальчишке почти вплотную.

Тот ухмыльнулся и одним движением сдёрнул с ног женщины простынку:

– Её опухоли растут, – со вкусом сказал он и уставился на Виктора с видом фокусника, ждущего реакции зрителей.

Мочой запахло сильнее, к горлу подступила тошнота.

Когда простынка слетела с ног, женщина, выпустив пистолет, с надеждой взмахнула руками в воздухе:

– Ангел! Мой ангел! – простонала она, пытаясь его нащупать.

Лицо мальчишки исказило отвращение, он отшатнулся и прошипел:

– Тупая с-с-сука!

Но Вася его не услышала, не в силах отвести взгляд от того, что скрывалось под простынёй. Даже Сергей запнулся и закашлялся, прервав дружелюбную беседу, которой отвлекал женщину от пистолета.

Ниже пояса тело было полностью обнажено, но в нём уже нельзя было разглядеть какие-либо признаки пола. Обе ноги женщины распухли, увеличившись во много раз, и растекались по кушетке, свешиваясь с боков, словно две огромные мясные лужи, покрытые вздутыми венами и багровыми растяжками, неприятно напомнившие Васе Соню и её бедра.

Едва выступающие из кожаных складок ступни распухли и надулись, как воздушные шары. В месте, где две мясные лужи сходились, поблёскивала влага.

Женщина уже не могла пошевелить этими чудовищными ногами.

«Не удивительно. Они, наверное, весят килограмм по шестьдесят!»

Виктор поднял руки и прикрыл рот, неотрывно глядя на ужас, сотворённый его сородичем. Кажется, его била дрожь.

– Ублюдок… – выдохнул Виктор.

Темноволосый мальчишка рассмеялся:

– А знаешь, что самое прекрасное? – Он весело пожал плечами. – От боли она становится ещё безумнее. Даже разрешила мне управлять своими Грёзами. Правда, здорово?

Он упёрся кулаками в узкие бедра и вновь расхохотался. Его смех был звонким и заразительным, только Васе от него захотелось не смеяться, а рыдать. Она пошатнулась и упёрлась спиной в дверь. Показалось, или оттуда доносились голоса оставшихся в коридоре друзей?

«Если это так, то прямо сейчас… они платят».

Сергей стоял уже совсем рядом с кушеткой, где лежала женщина, нижняя часть которой расплывалась по матрасу, как выброшенная на берег медуза. Голос дяди звучал спокойно и дружелюбно, словно он не замечал ни этого уродства, ни пистолета, вновь нацеленного ему в грудь. Глушитель описывал в воздухе круги и зигзаги, пока женщина радостно рассказывала Сергею:

– Они умирают. А потом снова живут! И приводят мне других, чтобы тоже сделать бессмертными. Я святая! Но…

Женщина грустно опустила голову, грязные волосы завесили её лицо. Свободная рука скользнула по распухшему бедру и тут же отдёрнулась. Женщина громко, по-детски непосредственно всхлипнула.

– Мне так больно… – Она вновь положила руку на свою покрытую буграми ногу. – Но это необходимая жертва…

Безумные глаза женщины распахнулись и сверкнули из-за жирных прядей волос. Она запрокинула голову, выгибаясь на кушетке, и стиснула кулаки.

– Я хочу, чтобы все стали бессмертными!

«Виктор сказал, она не видит Грёз, – с неожиданной ясностью поняла Вася. – Для неё убитые люди просто оживают!»

Сергей вдруг наклонился, без малейшей брезгливости вдруг сжал свободную руку женщины и посмотрел ей в глаза. В его взгляде была забота, сочувствие, глубочайшая симпатия.

– Милая… – начал он, – ты же знаешь, что тоже можешь стать бессмертной?

Женщина растерянно посмотрела на Сергея и глубоко моргнула:

– Что? Правда?

– Конечно! – уверенно кивнул он. – И когда это случится, тебе больше не будет больно. Бессмертные не чувствуют боли. – Сергей присел и положил руку на распухшее бедро женщины, не отводя от её лица своего гипнотического взгляда. – И могут ходить. Даже бегать!

Черноволосый мальчишка тихо хмыкнул. Он отошел к стене, шлепая ногами в тонких серых носках, и теперь внимательно наблюдал за происходящим, не скрывая любопытства. Виктор замер напротив него, нервно сжимая и разжимая кулаки. Он напряженно смотрел то на своего врага, то на Сергея, и кусал губы, не зная, что предпринять.

Женщина задумчиво склонила голову набок, обдумывая услышанное. Затем она повернулась и сказала удивительно трезвым, холодным голосом:

– А ты мне не врёшь?

В её взгляде на секунду блеснул острый ум, в остальное время затуманенный болью и лекарствами. Сергей спокойно выдержал этот взгляд и ответил, приложив руку к сердцу:

– Чтоб мне сойти с ума, если я вру.

Несколько секунд они смотрели друга на друга, но вот уже взгляд женщины вновь помутнел, и она медленно произнесла:

– Даже если ты врёшь, я… я хочу, чтобы больше не было больно. – Она опустила голову и приставила к виску пистолет. – Будь ты проклят навеки, если соврал мне. – По щекам женщины текли слёзы, полные губы сжались в нитку. – Будь проклят навеки.

Вася дёрнулась.

«Дядя, не надо! Только не так!»

Но Сергей лишь мягко улыбнулся, блеснув стёклами очков.

– Смелее, моя милая. – Он повернулся к племяннице и скомандовал: – Вася, закрой глаза.

Но закрыть глаза она не успела.

Вася услышала хлопок, совсем не похожий на выстрел. Но он разошелся по всей маленькой комнатке и лезвиями ударил по барабанным перепонкам, заставив сморщиться от боли и закрыть ладонями уши. Но даже несмотря на это Вася успела увидеть, как голову женщины отбросило в сторону, как от пощечины. На подголовник плеснуло тёмным, но Вася не успела разглядеть больше ничего: Виктор, оказавшись рядом с ней, схватил её за