напевая бессмысленную песенку, и играл с ушами кицунэ. Пайр, казалось, совсем не возражал, что невероятно удивило Тэмпест.

Его ли это ребенок? Общаясь с Лисом, девушка сделала вывод, что он относится к тем, кто избегает подобных крошечных созданий. И вот тут Тэмпест остановилась. Что ей вообще известно о Пайре? Друг для друга они просто незнакомцы, проходящие опасную игру. Она знала только то, что видела своими собственными глазами, что не так уж и много.

Было ли это очередной уловкой для завоевания ее доверия? В таком случае Гончая сделает вид, что она сработала. Держи себя в руках. Тебе нужна ясная голова. Не позволяй притворству перерасти в настоящие чувства. Ей предстоит увидеть то, что Пайр хотел, чтобы она увидела, поэтому нельзя позволить никаким ранним выводам затуманить разум.

– Тэмпест?

Пайр прожигал ее серьезным взглядом своих янтарных глаз. Тэмпест поспешно опустила голову, чтобы на ее лице не отразились негативные эмоции. Она устремилась вперед, в попытке догнать их, и при этом еще хромала.

– Что случилось с этой леди? Она выглядит несчастной, – спросил Оборотень-олененок.

Пайр ворчливо цокнул:

– А ну-ка, Аспен. Грубо такое спрашивать. Видишь ли, миледи ранили. Она все еще не поправилась. Возможно, она не хочет об этом говорить.

Лицо Аспена выражало ужас. Он тут же побледнел, а прекрасные глаза олененка стали еще шире.

– Я… я сожалею, миледи! – заикаясь, пролепетал он, едва сдерживая слезы.

Тэмпест гневно посмотрела на Пайра, тот явно забавлялся беспорядком, который он оставил расчищать для Гончей.

Она бы с удовольствием стерла ухмылку с его лица.

Тэмпест сократила расстояние между ними, протянула руку и пощекотала Аспена под подбородком, заставив мальчика похихикать.

– Не слушай глупого лиса, – сказала она с озорной улыбкой. – Ты можешь спрашивать меня о чем угодно, малыш. Хочешь знать, как меня ранили?

Пайр перестал веселиться, и что-то по-настоящему пугающее промелькнуло в его взгляде.

– Тэмпест, – тихо сказал он.

Предупреждение.

Она проигнорировала его. Тэмпест заметила, как Аспен заволновался, что свойственно детям, находящимся в нетерпении услышать ужасающую историю.

– Да, пожалуйста! – радостно воскликнул он, потянув Пайра за уши с такой силой, что мужчина поморщился.

Тэмпест улыбнулась и облокотилась на руку кицунэ, чтобы взять маленькую ручку Аспена в свою. Она не обратила внимания на то, как напрягся лис, и скрыла свое веселье из-за причиняемого ему дискомфорта. Она вторглась в его личное пространство, намеренно не сводя глаз с олененка. Теперь он прочувствовал это на себе.

Она улыбнулась олененку:

– Я сражалась со львом.

– Со львом?! – Мальчик ахнул. – Не с Оборотнем-львом, а…

– Нет, с самым настоящим львом, – возразила Тэмпест.

Она не сводила глаз с мальчика, в то время как Пайр внимательно всматривался в ее лицо.

– Он был страшным?

– О, очень.

– Он был сильным?

– Он чуть не оторвал мне руку одним взмахом лапы!

Тэмпест похлопала Пайра по руке, усиливая значение своих слов. Он же наблюдал за ее действиями с непроницаемым выражением лица.

Аспен казался напуганным, как будто это он сейчас столкнулся лицом к лицу со львом.

– Как тебе удалось сбежать?

Тэмпест печально улыбнулась.

– Я убила его. Я не хотела этого, но должна была. Мне хотелось, чтобы все обернулось иначе.

– Ты это слышал, Лис?! – вскричал Аспен, наклоняясь, чтобы посмотреть Пайру в лицо. – Она убила льва! – Он оглянулся на Тэмпест. – Какой ты Оборотень? Ты, должно быть, настолько сильная, что…

– Она не Оборотень, – сказал Пайр как раз в тот момент, когда Тэмпест сделала шаг или два назад в сторону, словно отвечая на вопрос. – Она не одна из нас.

Улыбка немного померкла, но Тэмпест все же не перестала улыбаться. Маленький Оборотень никогда бы даже не подумал, что обычный человек может одолеть льва. До того как ей это удалось, Тэмпест тоже не представляла, что такое возможно. Но это все равно задело и напомнило Тэмпест о том, чему ее учили в Дотэ.

Талаганцы считают себя лучше нас. Сильнее, умнее и быстрее. Мы превосходим их только в количестве.

Что ж, они неправы.

Тэмпест не могла винить Аспена за его вопрос. В конце концов, он всего лишь ребенок, а дети верили тому, что им говорили взрослые. Но именно резкий ответ Пайра по-настоящему задел ее за живое. Он заявлял, что ей внушали чужие убеждения, но не видел, что и сам такой же.

Аспен все еще смотрел на нее с благоговейным трепетом.

– Ты богиня? – спросил он без намека на сарказм. – У тебя волосы цвета неба.

Губы Пайра дрогнули, и Тэмпест вскинула палец.

– Не смей, – предупредила она.

Кицунэ разразился хохотом, откинув голову назад так резко, что мальчик соскользнул с его плеч.

Тэмпест рванула вперед и вовремя поймала его. Малыш прижался к ней, широко раскрыв глаза.

– Б-богиня? – с усмешкой переспросил Пайр, безутешный в своем веселье.

Тэмпест прижала сбитого с толку Аспена к груди, как будто мальчик мог каким-то образом защитить ее от язвительного неверия Пайра. Она погладила ребенка по уху и улыбнулась.

– Если ты считаешь меня богиней, то, возможно, так оно и есть. В конце концов, ваш лис – самый настоящий шут, – передразнила она, добиваясь реакции кицунэ. – Так почему же я не могу быть богиней?

Услышав слово «шут», Пайр тут же вздрогнул, и его смех прекратился. Он выхватил олененка из рук Тэмпест и поставил его на траву.

– Почему бы тебе не побежать вперед нас, Аспен? – сказал он, похлопывая мальчика по спине. – Твоя мать будет искать тебя. Я хочу показать твоей богине деревню.

Аспен выглядел огорченным.

– Я думал, что мог бы сам провести ее…

– Но тогда ты не сможешь попросить маму угостить ее тем замечательным хлебом, правда? – рассудительно произнес Пайр. – Ты же всегда помогаешь маме с утренней выпечкой, так?

Олененок тут же просиял. Он кивнул, затем широко улыбнулся Тэмпест:

– Я ненадолго, клянусь, я не задержусь! Не уходи без хлеба!

А потом он умчался прочь со скоростью и грацией оленя.

Последовало неловкое молчание, и Тэмпест осознала, что Пайр открыто разглядывает ее. Они остановились прямо на окраине деревни. Ветер доносил до них ароматы дыма и корицы.

– Ты любишь детей, – заявил Пайр.

– Это не вопрос.

– Никогда не ожидал, что убийца будет любить детей.

Тэмпест заставила себя посмотреть на Пайра. Резкие черты лица мужчины казались еще четче в лучах утреннего солнца, из-за чего он выглядел менее человечным, чем обычно. От этого странным образом скрутило желудок. Такие моменты напомнили о разнице между ними.

Лис и Гончая.

– Меня всегда окружали дети, – наконец ответила она. – Будни сироты и все такое. Когда я не тренировалась с Гончими, я проводила время, играя с мальчишками